Парни вынырнули из темноты, осветили закопченные ступени, и Городовский спросил:
– Что здесь стряслось?
– Попытка прорыва, – объяснил я.
– Жди.
Филипп и Гамлет начали осторожно подниматься на второй этаж, Денис отправился их прикрывать. Вскоре до меня донеслась короткая автоматная очередь, потом грохнула граната, и все смолкло. Минут пять тишины – и Городовский по рации предупредил:
– Это мы. Идем на третий этаж.
– Хорошо, – отозвался я, продолжая контролировать лестницу.
Парни убежали наверх, но вскоре вернулись, так никого и не отыскав.
– Как-то не тянут они на егерей, – объявил спускавшийся первым Гамлет.
– Не говори гоп, – оборвал его Филипп. – Подвал еще…
– А есть ли там кто-нибудь? – засомневался Принц.
– Колдун точно там, – уверенно заявил я и окликнул Селина, который никак не мог вставить магазин: – Ты как?
– Нормально, – буркнул тот. – Сам как?
– Сердце давит.
– Отвык?
– Не то слово.
– Лед, – настороженно глянул вниз Городовский, – колдун мог ловушку установить?
– Запросто, – ответил я и пнул металлическую пепельницу, которую горожане использовали в качестве муляжа гранаты.
– Сможешь почувствовать?
– Попробую.
– Давай первым тогда.
– Лады.
Перехватив пистолет-пулемет, я начал осторожно спускаться по закопченным ступенькам, и тут Денис вдруг резонно поинтересовался:
– Зачем они вообще в подвал попрятались?
И в самом деле – зачем?
Держа на прицеле неплотно прикрытую дверь, я переступил через обугленное тело – к горлу подкатил комок тошноты, но и только, – провел ладонью вдоль косяка, и пальцы сразу заломило от противоестественного холода. Отступив на пару шагов, я обернулся и спросил:
– Веревка есть?
– Держи, – скинул вниз моток Городовский.
Не касаясь заиндевелой дверной ручки, я затянул узел и попятился к дожидавшимся меня парням. Поднялся на лестничный пролет и спросил:
– Дернем?
– Давайте подальше, – решил перестраховаться Гамлет.
Насколько хватило длины веревки, мы отошли в коридор; потом я осторожно потянул свой конец, почувствовал сопротивление и дернул его изо всех сил.
И сразу – хлоп! – будто пакет с водой из окна на асфальт кинули.
Вырвавшаяся из подвала стужа в один миг коркой наледи расползлась по ступеням, затянула инеем стены и выморозила воздух, да так что дышать стало невмоготу. Здание заскрипело, послышался звон лопнувших стекол, и останься мы внизу, сейчас украшали бы интерьер четырьмя ледяными статуями.
– Мать вашу! У меня слезы замерзли! – пожаловался Селин и принялся счищать изморозь с лицевого щитка.
– Плакса! – не упустил возможность поддеть его Гамлет, предусмотрительно отошедший дальше других.
– Рот закрой, – огрызнулся Денис, не расположенный сейчас выслушивать в свой адрес шпильки.
– Соберитесь! – одернул их Городовский. – Теряем время!
И мы отправились в подвал. С каждой ступенькой температура становилась все ниже и ниже; стужа проникала под одежду, ледяными касаниями морозила кожу, заставляла трястись в ознобе и клацать зубами. Короче, холодно было, очень холодно…
Споткнувшись об отозвавшегося ледяным звоном мертвеца, я ухватился за приоткрытую дверь и заглянул внутрь. Никого и ничего. И лишь откуда-то из глубины подвала докатывались рвавшие гладь магического поля колебания. Как будто, как будто…
– Он пытается удрать! – сообразил я и одним рывком распахнул заевшую дверь.
– Как так? – удивился Городовский.
– Создает новый выход из свертка!
Я заскочил в подвал, и кеды немедленно заскользили на покрывавшей пол наледи. Пришлось замедлить шаг, но и так удерживать на прицеле дальний дверной проем толком не получалось.
– Прикрывайте! – попросил я парней, и словно нарушившее тишину слово стало тому причиной, по комнате начал расходиться нестерпимо студеный туман, а рассыпанное тут и там ледяное крошево потекло, собираясь в человекоподобные фигуры.
Одна из полупрозрачных рук вдруг стремительно дернулась, ухватила меня за штанину и рванула на себя; я рухнул на спину, сразу попытался отползти к выходу, но ледяные пальцы заострились и острыми когтями пропороли прочную ткань, удерживая на месте. Тут же залязгали затворы пистолетов-пулеметов, тяжелые пули сорок пятого калибра принялись выбивать из големов осколки льда; тем – хоть бы что.
Спас Городовский. Ухватив страховочную петлю жилета, он поднатужился и одним рывком оттащил меня к входной двери, потом выдернул обрез и спустил курок. Голова вцепившегося в ногу голема разлетелась на куски, и я наконец сумел выползти к уже убравшимся на лестничную клетку парням. Сразу выхватил из кармашка вторую самопальную гранату и зашвырнул ее в комнату.
– Мать! – охнул Городовский и пинком захлопнул дверь; Денис и Датчанин ухватили меня под руки и молча рванули вверх по лестнице. Я попытался высвободиться, но тут раздался негромкий вроде бы хлопок, и особняк содрогнулся от фундамента и до самой крыши.
Сорванное взрывом дверное полотно разлетелось в щепы, парней сбило с ног, а меня со всего маху впечатало в стену, и от серьезных увечий уберег лишь шлем. В голове так и зазвенело.
– Ну на хрена? – сплевывая кровь, простонал Селин.
– Эргэдэшки за глаза хватило бы, – согласился с ним Гамлет.
Мне было не до них. В ушах звенело, в затылке пульсировала непонятная боль, а перед глазами кружились серые точки не до конца прогоревших заклинаний. Реальность двоилась, и никак не удавалось определиться, где именно сейчас нахожусь: здесь, в темном коридоре, или же где-то посреди ослепительно-белой пустоши…
Черт бы побрал этот «Магистр»!
– Кто сказал, что эта по мощности такая же? – вяло возмутился я, когда померкло нестерпимое сияние отката.
– Не в закрытом же помещении! – закашлялся Датчанин. – Вот ты, блин, вообще…
– Хватит! – прикрикнул Городовский и скомандовал: – Лед, вперед!
Подхватив пистолет-пулемет, я первым спустился по скользким ступеням, настороженно заглянул в подвал и обнаружил, что как таковой комнаты больше не существует. Начиненная серебром граната выжгла всю магию, и подвал понемногу распадался, превращаясь в серое ничто. Мебель на глазах рассыпалась в труху, стены оплывали, потолок прогибался, покрывался трещинами и мог обвалиться в любой момент. Одно радовало – ледяных тварей развеяло в пыль.
– Быстрее! Они уходят!
Проскочив изуродованное взрывом помещение, я заглянул в следующую комнату и замер как вкопанный, не в силах поверить собственным глазам.