— Ну, где там следы укуса? Продемонстрируешь окружному прокурору свою шею и скажешь, что соврала.
— Нет.
Джулия выдернула руку из цепких пальцев Натали. Может, показать ей эти проклятые следы, которые Джулия сегодня утром тщательно замазывала тональным кремом? Нет. Незачем. Джулия поправила свитер, прижав руку к месту, где Саймон ее укусил. Оно болело. Джулия знала: это всего лишь фантомные боли, но она до сих пор чувствовала боль от его зубов, прокусивших ей кожу.
— Думаешь, я тебя упрашиваю? — спросила Натали, понизив голос до шепота. — Я говорю тебе, что ты должна сделать. — Она полезла в сумку и достала навороченный мобильник «Блэкберри». — Надеялась обойтись без этого, но ты не оставляешь мне выбора. У меня есть снимки, которые сделал Саймон. И они очень… живописные.
Джулия опасливо поглядывала на телефон. У нее пересохло в горле. Трясущейся рукой она поднесла кружку к губам, изо всех сил стараясь не расплескать имбирное пиво.
Натали улыбалась, явно наслаждаясь пыткой, которую устроила своей бывшей сопернице. Схватив телефон, она стала быстро пролистывать снимки.
— До сих пор удивляюсь, как он сумел нащелкать столько снимков, а ты даже не заметила. Или заметила, но тогда тебе было все равно. — Натали склонила голову набок и прищурилась. — Думаю, тебе не будет все равно, если эти снимки попадут в Интернет и каждый житель Селинсгроува сможет на них полюбоваться.
Джулия тревожно огляделась по сторонам — не слышал ли кто из посетителей угрозы Натали. Люди были заняты своими разговорами. Никто даже не смотрел в их сторону. Первым инстинктивным желанием Джулии было убежать и спрятаться. Но в детстве такая стратегия не спасала ее от матери. Мать всегда ее находила. Бегство не спасло ее и от Саймона. Его остановили только тумаки Габриеля.
Джулия чувствовала противную одеревенелость в спине. Она устала прятаться.
— Уголовное дело Саймона — это твоя вина, а не моя, — сказала она. — Он приходил ко мне, чтобы забрать снимки. Он не знал, что они у тебя. — (Натали довольно улыбнулась, но возражать не стала.) — А теперь ты хочешь моими руками убрать свою грязь. Я в этом участвовать не буду.
— Еще как будешь, — засмеялась Натали. Она снова взглянула на дисплей мобильника и картинно поднесла его к глазам. — Боже, какие же у тебя маленькие сиськи.
— А тебе известно, что сенатор Тэлбот собирается баллотироваться в президенты? — вырвалось у Джулии.
— Конечно, — усмехнулась Натали, снова закидывая волосы за плечи. — Я буду помогать в его предвыборной кампании.
Джулия пристально поглядела на нее:
— Теперь я понимаю. Судимость Саймона мешает сенатору, и тебе поручили уломать меня, чтобы я сделала нужные заявления. Да только ты провалила поручение.
— С чего ты решила?
— Если ты запустишь эти снимки в Интернет, Саймон с головокружительной быстротой вышвырнет тебя из отцовского штаба. И тебе уже будет не выбраться из Селинсгроува.
— Не бойся, он меня не вышвырнет, — презрительно махнула рукой Натали. — А сенатор вообще не узнает про эти снимки.
Джулия чувствовала, как у нее начинает колотиться сердце.
— На этих снимках не только я. Там есть и Саймон. Что подумает сенатор о развлечениях своего сына?
— А разве ты не слышала о замечательной программке под названием «Фотошоп»? С ее помощью я могу убрать Саймона со снимков и заменить его кем-нибудь другим. Но мне не понадобится этого делать, потому что ты поступишь как хорошая девочка и выполнишь то, что тебе говорят. Правда, Джули?
Натали покровительственно улыбнулась, убрала «Блэкберри» в сумку и встала, чтобы уйти, но теперь уже Джулия ее задержала.
— Он никогда не познакомит тебя со своими родителями. Он мне говорил об этом. Ты достойна большего, чем быть грязной тайной Саймона.
Улыбка Натали дрогнула. Ее лицо стало жестким.
— Ты сама не знаешь, о чем болтаешь! — огрызнулась она. — Он даст мне именно то, чего я хочу, и ты тоже. Если ты сегодня же не исправишь положение, я отправлю снимки гулять по Интернету. Приятного тебе Рождества.
Натали повернулась, но Джулия окликнула ее:
— Постой!
Натали остановилась и с нескрываемым презрением поглядела на бывшую подругу.
Джулия сделала глубокий вдох и жестом подозвала Натали поближе.
— Скажи Саймону, пусть удостоверится, что сенатор продлил подписку на «Вашингтон пост».
— Зачем?
— А затем, что, если ты запустишь эти снимки в Интернет, я позвоню в редакцию газеты. Эндрю Сэмпсону. Думаю, ты хорошо его помнишь. В прошлом году он писал о том, как Саймона арестовали за езду в нетрезвом виде и о вмешательстве его отца.
— Я тебе не верю, — мотнув головой, заявила Натали.
Джулия упрямо сжимала кулаки.
— Если ты обнародуешь эти снимки, я тоже в долгу не останусь. Я расскажу журналистам, как Саймон напал на меня, а затем послал свою «девочку на побегушках», чтобы меня шантажировать.
Зеленые глаза Натали широко распахнулись, затем сузились до змеиных щелочек.
— Ты этого не сделаешь, — выдохнула она.
— Хочешь убедиться?
Удивленная и взбешенная Натали оскалила зубы.
— Да тебя годами шпыняли все, кому не лень, а ты утиралась и слезки глотала. Кишка у тебя тонка для пресс-конференций.
Джулия подняла голову, изо всех сил стараясь говорить спокойно:
— А представь себе, что мне надоело утираться и глотать слезы. — Подражая Натали, она театрально пожала плечами. — Если снимки попадут в Интернет, работы в штабе сенатора тебе не видать. Ты станешь частью громкого и отвратительного скандала, который сенатор и его окружение постараются замять.
Белолицая Натали сделалась пунцовой.
Воспользовавшись ее молчанием, Джулия продолжила:
— Оставь меня в покое, и я забуду о вас обоих. Но я не собираюсь врать, покрывая его зверства. В прошлом я это делала: врала и покрывала его. А теперь не стану.
— Да ты просто злишься, что Саймон предпочел меня тебе, — злобно произнесла Натали, повышая голос. — Ты всегда была жалкой, слабой девкой, которая даже отсосать у парня толком не умеет!
Стало тихо, и Джулия увидела, что остальные посетители ресторана, прекратив разговоры, смотрели только на них обеих. Все слышали непристойное откровение Натали, в том числе и жена баптистского пастора, которая вместе со своей дочерью-подростком сидела в уютном уголке и пила чай.
— Напомнить тебе еще кое-что? — прошипела Натали.
Джулия даже не успела ответить. За стойкой снова появилась Дайана.
— Иди-ка ты домой, Натали. В моем ресторане таких разговоров не ведут.
Прежде чем уйти, Натали отборно выругалась и бросила Джулии: