— Да.
— В Оксфорде купила?
— Нет. Подарили.
«Оэун, — подумал Пол. — Значит, парень не такой уж непроходимый болван, раз учился в Оксфорде. С другой стороны, Эмерсон тоже учился в Оксфорде…»
— А мне очень нравится шапочка с эмблемой «Филлиз», которую ты мне подарила. Хотя я фанат «Ред сокс», я ношу ее с гордостью. Правда, только не в Вермонте. Если бы отец увидел меня в такой шапочке на ферме, то тут же кинул бы твой подарок в камин. — Джулия невольно улыбнулась. Пол тоже улыбнулся. — И давно ты болеешь?
— Да… несколько дней, — пожала плечами Джулия, которой стало неуютно от его расспросов.
— А к врачу ходила?
— Это всего лишь простуда. Врачи не умеют справляться с простудой.
Они шли мимо Королевского музея Онтарио. Пол украдкой поглядывал на Джулию. Между ними и хрустальным чудовищем, называемым северной стеной музея, кружились снежинки.
— Никак Криста тебя опять достала? Когда она вошла, ты даже в лице изменилась. Я видел.
Джулия не ответила. Провалившись по колено в снег, она едва не упала. Пол вовремя протянул свою ручищу и уберег ее от падения.
— Осторожнее. Иногда под снегом бывает голый лед.
Джулия поблагодарила его и, когда он убрал руку, пошла чуть медленнее.
— Если вдруг снова поскользнешься, хватайся за меня. Я не падаю. Никогда.
Джулия искоса посмотрела на него. Взгляд был совсем невинным, но Пол покраснел. Она еще не видела, чтобы регбисты краснели.
Ходят слухи, что такое вообще невозможно.
— Я хотел сказать, что я слишком тяжелый. Если ты за меня схватишься, я устою на ногах и не упаду.
— Не такой уж ты тяжелый, — покачав головой, сказала Джулия.
Пол молча улыбнулся, приняв комплимент.
— Криста наговорила тебе грубостей?
Джулия смотрела на заснеженный тротуар.
— Я сейчас вплотную занимаюсь диссертацией и засиживаюсь допоздна. Профессор Пиктон очень требовательна. На прошлой неделе она забраковала несколько страниц моего перевода «Чистилища». Приходится переделывать, а это отнимает уйму времени.
— Я мог бы тебе помочь. Пришли мне по электронной почте свои переводы, прежде чем показывать их ей. Я проверю.
— Спасибо, но у тебя и своей работы хватает. Не надо тратить время на мои проблемы.
Пол остановился и осторожно взял ее за руку:
— Для тебя у меня найдется время. Ты ведь пишешь на тему любви и похоти. А я пишу о наслаждениях. Среди наших переводов наверняка есть общие куски. Для меня это было бы хорошей практикой.
— Я уже не пишу на тему любви и похоти. Профессор Пиктон заставила меня поменять тему. Теперь я занимаюсь сравнением романтической любви и дружбы между Вергилием и Данте.
— Все равно часть стихов могут оказаться у нас общими, — пожал плечами он.
— Можно было бы сравнивать переводы, если бы мы переводили одинаковые отрывки. Я не хочу нагружать тебя делами, не имеющими никакого отношения к твоей теме, — сказала Джулия. В ее голосе звучала настороженность.
— И все-таки пришли мне то, что уже сделала, и напиши, к какому сроку тебе это надо. Я просмотрю. Время найдется.
— Спасибо.
Теперь Полу показалось, что Джулия обрадовалась.
Он освободил ее руку, и они пошли дальше.
— А ты знаешь, что завкафедрой итальянского языка и литературы разослал электронное письмо с сообщением о твоем поступлении в Гарвард? Он пишет, что тебе назначена очень приличная стипендия.
— Впервые слышу, — искренне удивилась Джулия, округляя глаза. — Я ничего не знала и никакого его письма не получала.
— Странно. Все получили. Эмерсон велел мне распечатать это письмо и прикрепить на доску объявлений рядом с его кабинетом. Потом он потребовал, чтобы я взял ярко-желтый маркер и пометил все важные места в письме. Сумму стипендии тоже. Пока ты ходила на его семинары, Эмерсон только и знал, что грубил тебе, а теперь, получается, твое приглашение в Гарвард он приписывает себе. Придурок.
Джулия наморщила лоб, но промолчала.
— Что? — спросил Пол.
— Ничего, — ответила она, но под его внимательным взглядом слегка покраснела.
— Джулия, плюнь ты на него. О чем ты сейчас думала?
— Ты ведь постоянно бываешь на факультете. Может, ты заметил, что Криста стала там появляться чаще, чем прежде? Кстати, она не попадалась тебе возле кабинета профессора Эмерсона?
— Слава богу, нет. Сдается мне, она переключилась на кого-то другого. А со мной она вообще ни о чем таком говорить не станет. Я жду, когда мне представится случай отругать ее за все ее выверты. — Пол подмигнул и по-братски похлопал Джулию по плечу. — Пусть лучше не злит меня. Иначе я кое-что порасскажу о ней.
* * *
Встреча с деканом была назначена на утро пятницы. В четверг Джулия встретилась со своим психотерапевтом и конечно же затронула эту тему.
Почувствовав, насколько Джулии важно обсудить происходящее в ее жизни, доктор Николь не стала проводить с нею запланированный сеанс, а внимательно выслушала свою пациентку.
— Стресс может очень разрушительно действовать на наше здоровье, и потому надо уметь с ним эффективно справляться. Одним предпочтительнее говорить о своих проблемах, другим — думать о них. Вам в прошлом уже приходилось преодолевать стресс? Как вы это делали?
— Молча носила в себе, — ответила Джулия, теребя пальцы.
— А вы можете поделиться своими проблемами с вашим другом?
— Могу. Но я не хочу его расстраивать. Он и так беспокоится за меня.
Николь понимающе кивала.
— Когда заботишься о другом, возникает вполне естественное желание оградить близкого вам человека от боли и страданий. В ряде случаев это самый верный и правильный подход. Но порою вы рискуете взвалить на себя слишком тяжелый груз стресса и ответственности. Вы сознаете, чем это чревато?
— Мне не нравится, когда Габриель что-то утаивает от меня. Я чувствую себя маленьким ребенком. Я скорее предпочла бы узнать самую неприятную правду, чем оставаться в неведении.
— Возможно, Габриель испытывает схожие чувства. Ему тоже не нравится, когда вы что-то от него утаиваете. Вы говорили с ним на эту тему?
— Пыталась. Я сказала, что хочу, чтобы у нас все было поровну и не было секретов друг от друга.
— Так. И какова его реакция?
— Ему либо хочется окружить меня заботой, либо он начинает беспокоиться, что, если я узнаю о какой-то проблеме, меня это расстроит.
— И какие чувства у вас это вызывает?
Джулия руками помогала себе найти нужные слова.