— Садись к ним.
Чем пахнут рабочие сталелитейного завода? Углем, железной рудой, подсказал мой невеликий опыт… но уж точно не мукой или заморскими фруктами. Да и одеваются они либо в грубую простую одежду, либо — по большим праздникам — достают бережно хранимые «выходные» костюмы. Хомяк же и остальные подручные Кэла явно выбивались из стереотипа. Они скорее были похожи на приказчиков купеческого лабаза, слишком часто и глубоко запускавших лапы в хозяйское добро. И полуэльф с акцентом… и в лаковых, с квадратными носами, туфлях. Он встал перед лейтенантом и с полминуты рассматривал его — а я еще более сосредоточенно разглядывала свое гротескно искаженное отражение.
— Разбудите-ка нашего гостя.
Один из охранников торопливо спрятал револьвер, подскочил к Хаусту и, схватив за волосы и челюсть, развернул лицом к полуэльфу.
— Смотреть! Глаза разлепи, скотина!
Брань оказалась плохим подспорьем в деле поднимания век. Лишь когда лейтенанта второй раз окатили водой из ковшика, он приоткрыл правый, чуть менее заплывший глаз и взглянул на стоящего перед ним.
— Итак, лейтенант, — начал полуэльф, — есть два варианта дальнейшего развития событий. Мне нужны ваши условные сигналы. Если вы, — Кэл слегка усмехнулся, — разумный человек и расскажете все, без утайки, то вы и ваши товарищи умрете быстро.
— А если, — шевельнул разбитыми губами Хауст, — я предпочту поиграть в героя?
— Результат все равно будет ровно тот же. — Полуэльф взмахом руки подозвал одного из своих подручных с тяжелой полотняной торбой на плече и, покопавшись в ней, вытащил пузатую склянку с желтоватой маслянисто-густой жидкостью.
— Микстура из этой бутылки развязывает язык ничуть не хуже эльфийского «правдивого слова». Недостаток лишь один — время. Требуется час или даже полтора, чтобы зелье подействовало. Только поэтому я предлагаю вам сделку, лейтенант. Ну а чтобы вам лучше думалось…
Отвернувшись от Хауста, полуэльф отдал короткую команду охранникам. Лежавшего на краю ямы раненого егеря стащили вниз и цепью примотали к вкопанной балке. Окончательный — и жуткий! — смысл их действий я поняла через минуту, когда над ямой завис ковш, до краев наполненный огнем. Волна жара тут же выжгла из воздуха остатки влаги, взамен заполнив тяжелым запахом стального расплава.
— Итак, лейтенант? — полуэльф придвинулся вплотную к егерю, цепко поймав его взгляд. — Вы решили?!
Лейтенант молчал. Как и егерь в яме, хотя рот ему не затыкали. Они молчали даже когда ковш накренили еще больше, и ослепительно-белая лава заколыхалась у самого края.
Великий Лес, да они тут все сумасшедшие, осознала я. Молчать… ради чего?!
— Во имя Единого, Хауст! Это же бессмысленно!
Лейтенант, неловко вывернув голову, обернулся ко мне.
— Мисс Грин… простите… я не сдержал обещание…
— Великий Лес, да какой же вы дурак!
Хауст молчал. Кэл, поморщившись, взмахнул рукой. Я поспешно отвернулась, зажмурившись — словно это могло спасти меня от дикого вопля и запаха паленого мяса. Но ковш остался неподвижным, а отошел в сторону державший голову лейтенанта охранник.
— Два красных огня и один зеленый.
Все — и лейтенант — дружно развернулись к сказавшему эти слова.
— Капрал…
Малреннон отрицательно мотнул головой.
— Я уже не капрал, сэр. Я — покойник. Две дырки в пузе, от которых несет дерьмом… но дело не в этом, сэр. Мисс эльфийка права, молчать глупо. Мы… плохо подготовились.
— Как же приятно иметь дело с разумным человеком, — полуэльф сделал шаг в сторону, оказавшись прямо перед капралом. — Право же, мне почти жаль, что вы дважды правы.
Шаг назад, полупоклон… это выглядело похожим на странный танец, нет, это и было танцем, стремительным и одновременно плавным, словно несущийся по стремнине бешеный поток. В три длинных стелющихся шага Кэл подлетел к ближайшему охраннику, ладонью толкнул ствол револьвера, выворачивая его в сторону, перехватил за рукоять и выстрелил. Три раза.
— Я думал, — Хомяк прокашлялся, — я думал, ты все одно собрался позабавиться.
— Мой дорогой друг, — Кэл приобнял собеседника за плечи, нарочито не замечая, как явственно «дорогой друг» посерел лицом, — так уж и быть, открою тебе один маленький, но важный секрет. Ложь — оружие! И, как и всякое оружие, не стоит извлекать его по пустякам. Только глупец одалживает у знакомых шеллы на опохмелку. Мудрец же честно платит по счетам… а потом берет кредит на десять тысяч броудов и пропадает вместе с деньгами. Поэтому я, — с улыбкой добавил Кэл, — всегда стараюсь быть честным.
— A-а… ну да… так-то канешна… — старательно закивал Хомяк. — Только…
— Вижу, вижу, что сомнения раздирают и без того меченное оспой лицо твое, — насмешливо пропел Кэл. — Ибо мысль «не лгать» противна твоей натуре на органическом уровне. Не беспокойся, друг мой, и не трать понапрасну силы, пытаясь понять недоступное тебе. Просто выполняй мои приказы.
— Мистер Кэл, — очередной бандит появился из-за станка, — там пришли эти… которые заводские… хотят переговорить.
— О, как нельзя более вовремя! — фальшиво рассмеялся полуэльф. — Эй, Джим, Фаррел — сопроводите-ка наших дорогих гостей, точнее, хозяев. Остальные, — он возвысил голос, — по местам, по местам. И не забывайте подбирать у тел прошлых гостей эти замечательные арбалеты. Начинается предпоследний акт нашей веселой пьесы.
* * *
Бой был короткий и безжалостный, словно удар кинжала в тесной толчее. Подобравшись почти вплотную к наспех вырытому брустверу, люди Кэла сначала закидали солдат «световыми бомбами» вперемешку с обычными пороховыми, затем бросились вперед. Немногочисленные ответные выстрелы захлебнулись в сплошном треске странных, с длинной поперечной рукояткой, карабинов — и затихли. Еще чуть погодя запоздало хлопнул револьвер — раз, другой, а затем на бруствере затрепетал крыльями белый мотылек сигнального фонарика.
— Путь свободен.
Кэл словно не расслышал этих слов. Он стоял на краю обрывистого берега и смотрел назад — туда, где в стороне от полыхающего сталелитейного цеха то и дело вспыхивали зарницы.
— Только взгляните, вэнда, какие чудеса творит правильная мотивация, — с явной гордостью произнес он. — Ведь там, на баррикадах, собрались простые рабочие особи, тупой бессловесный скот. До сегодняшней ночи одного вида драгун хватало, чтобы заставить стадо в ужасе разбежаться по подворотням. Но вот парадокс — стоило им узнать, что их вожаки подло убиты королевскими солдатами, что пощады им ждать не стоит, как эти овцы превратились в бешеных волков и уже четверть часа сражаются против солдат, против големов… как жаль, право, что почти никто так и не сумеет оценить мою режиссуру.
— А вы не скромничайте, — огрызнулась я. — За подробный рассказ о ваших подвигах благодарные аранийцы наверняка воздвигнут вам самую высокую виселицу.