Кэл рассмеялся.
— Идемте, вэнда. До баржи всего полмили, а там вас ждет отдельная каюта в трюме… и много времени на раздумья. Искреннее надеюсь, что вы примете верное решение. Жаль было бы использовать вас одноразово, словно лабораторную лягушку, — полуэльф кивнул в сторону камышей, — или безмозглую дрессированную ящерицу.
Лотто, вяло подумала я, ступая вслед за ним на узкую тропинку вдоль берега. Да, наверно… только вот я влезла в мышеловку слишком глубоко и вряд ли сумею с кем-то поделиться добытыми сведениями. Но все равно…
— Ящерицу? О чем вы? Ящерицы не поддаются дрессировке.
— Правильная мотивация, вэнда, главное — подобрать правильную мотивацию. Но не волнуйтесь. Даже в случае вашей неуступчивости слава найдет героиню. У вас большие задатки, — обернувшись, Кэл больно ткнул меня пальцем в грудь, — для двух очаровательных бомб. Уверен, охрана королевского дворца не посмеет обыскивать эльфийку здесь. А мой добрый приятель-гном постарается, чтобы направленный взрыв оставил в целости ваше милое личико. Только представьте заголовки газет: «Ужасная гибель королевы!», «Эльфийская террористка устраивает бойню в тронном зале!».
И ведь он верит в свои слова, с ужасом поняла я, искреннее верит, что сказанное — возможно.
— Вы — чудовище…
— Я? О нет, не льстите. Я скромный исполнитель, вэнда. Вот когда вы встретитесь…
Полуэльф не договорил — где-то впереди раздался крик, затем хлопнул сдвоенный выстрел дробовика и в ответ раскатисто громыхнул винтовочный залп. Кэл напрягся, лоск и нарочитое дружелюбие разом слетели, обнажив звериный оскал.
— Глаз с нее не спускать, — прошипел он и умчался вперед.
Небо уже светлело, и, скосив глаза, я увидела, как зеркально-ровная водная гладь внизу едва заметно прогибается. Мысли тут же пошли нанизываться на нить надежды, словно яркие бусины: высокий берег — изгиб реки — водовороты — омут — другого шанса не будет!
Последнюю мысль я даже не успела толком додумать, уже начав изгибаться в развороте. Не так быстро, как полуэльф, не так отточенно-плавно — но мой охранник, точнее, его револьвер, как я и надеялась, оказался недостаточно быстр. К тому моменту, как выбитое из капсуля пламя по брандтрубке дошло до пороха, я уже не стояла перед стволом. Запоздало грохнул выстрел, исторгнув крик боли у кого-то из шедших впереди, следом завопил и сам бандит — схватившись за ствол, я резко дернула оружие вбок, выламывая палец на спуске из сустава. К нам уже бежали, но и ближайшие опаздывали, безнадежно. Мне оставалось сделать шаг, пролетев четыре ярда вниз, ухнуть в ледяную воду — и сразу же изогнуться, уходя из-под града выпущенных вдогонку пуль.
В которой инспектор Грин допрашивает мертвеца.
Темнота сменилась на бледный свет, тишина — глухим, неразборчивым бормотанием. Прежним остался лишь купол, тяжело сдавивший голову и напрочь отрезавший меня от остального мира. Сквозь щели в нее просачивались лишь отдельные лучики… отзвуки… запахи… ЗАПАХИ?! Великий Лес!
Открыв глаза и сев — точнее, с трудом приподнявшись на локте я увидела источник этих «ароматов» и, застонав, рухнула обратно в глубину подушки. Жуткое, непереносимое зрелище — жестяная лохань, полная цветов. И ладно бы они диссонировали друг с другом только по запаху, в конце концов, даже не все эльфы в должной мере владеют икэрю-хана — но ведь на них нельзя было смотреть без содрогания! Белоцветковые ирисы почти вперемешку с бордовыми розами, рядом охапка мимозы, из которой, словно пленные эльфы в орочьей толпе, виднелись веточки матиолы, а за ними печально склонились нежно-сиреневые головы соцветия аллиума. Еще там стояли георгины и лилии, ярко-рыжие — они-то меня и добили окончательно.
— Очнулись, вэнда?
— Кей Молинари! — я ошеломленно уставилась на вошедшего эльфа. — Но как…
…можно было быть такой дурой, запоздало додумала я. «Эксперт по пестрым ящерицам», ну конечно, еще тогда его следовало назначить первейшим подозреваемым. С его-то возможностями… а уж мотив имелся размером с купол Собора Пяти Святых. Все эти годы Молинари копил злобу, по капле выдавливая ее, дистиллируя и разливая по пробиркам, в равной мере ненавидя сородичей-эльфов и приютивших изгнанника людей. А сейчас этот живодер в заляпанном кровью халате собрался призвать чуму войны на оба дома.
— Неожиданно сильный стимулирующий эффект, — пройдя мимо цветочной лохани к столу, Молинари сделал короткую пометку на одном из разбросанных по столешнице листов. — Даже румянец появился.
Мне очень хотелось швырнуть в герцога тяжелый и острый предмет, но под рукой имелась лишь подушка, явно к таковым не относящаяся.
— Вам, кей, не дает покоя слава Myranu? — прошипела я. — И вы решили пойти дальше и начать эксперименты на представителях собственной расы?
— Это была моя идея!
Как и в первую нашу встречу, полковник сумел появиться в комнате незаметно для меня. На этом сходство заканчивалось — вместо элегантного костюма в темных тонах, Кард нарядился в кургузую серо-коричневую куртку с пятнами засохшей глины и наполовину оторванным карманом, синий картуз и когда-то светлые штаны из парусины. Да и аромат вокруг него распространялся отнюдь не бергамотовый. Мне потребовалось секунд пять, чтобы соотнеси знакомый голос и вид небритого полупьяного грузчика из доков. Но… если полковник здесь, значит Молинари все-таки не Главный Злодей?!
— Сэр?
— Нашатырь на вас не действовал, и профессор уже начал беспокоиться, — подойдя к окну, полковник отодвинул плотную темно-синюю штору… за которой оказалась еще одна, чуть потоньше. — Между прочим, цветы прислали именно вам.
— Мне?! Но кто…
…мог проявить столь дурной вкус, мысленно закончила я.
— Записки в прихожей, на столике, — ответил вместо полковника Молинари. — Эльфийское посольство, сэр Дарнли… от Бентинков доставили целых два букета… для скромного инспектора полиции вы удивительно популярны.
— Я буду вам удивительно признательна, — пообещала я, — если вы уберете их как можно дальше. Пока ваша пациентка вновь не лишилась чувств.
— Да, свою роль они сыграли, — Молинари поднял колокольчик, слегка качнул, и, прежде чем замолк стеклянно рассыпающийся звон, на пороге объявился орк в темно-зеленой ливрее. Приглядевшись, я с трудом удержалась от хихиканья. Узнай в Лесу, каким именно орнаментом украсил герцог одежду своей прислуги, Молинари смог бы обклеить вызовами на дуэль весь особняк… причем не только изнутри.
— Возьми эту емкость и отнеси в оранжерею, — велел герцог. — Полагаю, из них выйдет неплохое удобрение для моих орхидей. Не возражаете, вэнда?
— Напомните, когда у вас день рождения, кей, — я попыталась перевернуться на бок и обнаружила, что из одежды на мне лишь тонкая ночная рубашка… и слой бинтов на левом плече, — пришлю вам в подарок маленький очаровательный Bulbophyllum cupreum.