— Как только у края земли души предков разожгут погребальные костры, наши воины войдут в деревню. И все мужчины в Выселках будут убиты… А сейчас умру я… Больше мне нечего прибавить. Ты обещал…
Рырыг взглянул на меня, я кивнул Свисту, и тот одним движением проткнул гоблину сердце.
Численность объединенных сил двух кланов мы выяснили, время нападения — уточнили, о магической уловке пленник проговорился сам, а большего гоблин и в самом деле знать не мог. Слишком юн… был.
Множество низкорослых существ заполнили дворы и переулки Выселок плотной волной, словно саранча. Или — полчище крыс, дорвавшееся до заброшенного амбара. Желая застать жителей деревни врасплох, они шли без факелов, молча, придерживая оружие, чтоб не бряцало. А когда каждый дом, хлев, сарай, овин были окружены, дремоту ночи рассек троекратный громкий свист. И по этому сигналу воины одновременно вышибли все двери и ворвались внутрь…
Свист, грохот и… тишина. Очень короткая, но такая зловещая в своей неожиданности. А мгновением позже она взорвалась негодующим птичьим гвалтом, возмущенным визжанием свиней, обиженным блеянием овец, но во всем этом бедламе так и не прозвучало ни одного вопля или крика, изданного человеком.
Еще не понимая, что произошло, но уже недовольные встретившей их пустотой в домах и прочих постройках, гоблины позабыли о приказе соблюдать тишину. Более того, самые рьяные, считая, что хитрые человеки всего лишь куда-то спрятались, стали зажигать факелы и костры. Разламывая для них плетни и сараи. А то и, чтоб не терять время, используя их самих вместо костров.
Не минуло и десяти минут с момента нападения, как яркое пламя пожарищ осветило Выселки со всех концов.
— Их нет в домах! Вождь, челов нет нигде!
— Они ушли! Они убежали!
— Нас обманули! Громи! Круши!
Обозленные гоблины, не слыша в возникшем хаосе голоса вождей, охотно принялись изливать злость на самой деревне. Треск и грохот поднялся такой, что наверняка доносился не только до Приозерного, но и до Глупого озера.
— Их предупредили, — скрежетнул зубами военный вождь Ушастых, обращаясь к Гырдрыму.
— Может, да, а может, и нет… — глубокомысленно ответил тот. — Ты, Ачхырз, не знаешь здешнего старосту. Это такая хитрющая тварь. Как хорек… Вполне мог и сам сообразить.
— Когда убьем, непременно съедим его мозг… — хохотнул Ачхырз. — Сейчас что делать станем? Примемся челов искать или до утра подождем?
— А чего их искать? — хмыкнул Гырдрым. — Думаю, они в своей башне спрятались.
Гырдрым посмотрел в сторону чернеющей на фоне ночного неба сторожевой башни. Оттуда не доносилось ни звука, но тем не менее вождь буквально чувствовал устремленные на него десятки ненавидящих глаз.
— Сами себя в ловушке захлопнули. Ну и пускай сидят… Долго не выдержат. Помощи им ждать неоткуда. А мы никуда не торопимся… Пусть воины режут скот и птицу, разжигают побольше костров. Станем лагерем вокруг, будем ужинать и ждать, пока людишки сами пощады не запросят. Не сдадутся сегодня, выйдут завтра… Или послезавтра.
— Хороший план, Гырдрым, умный… — одобрил слова вождя молчавший до сих пор Великий Уруш-хаш, довольно потирая ладони. — Еще и не воевали, а уже победили. Эй, кто там? — оглянулся на телохранителей. — Приготовить костер для нас. И свинку заколоть, потолще…
— А пока она будет жариться, мы курятиной перекусим… — поддержал собрата шаман Ушастых, похлопывая себя по изрядному пузу. — Шевелитесь!.. Я уже проголодался.
* * *
Тьфу-тьфу-тьфу, но пока все происходящее укладывалось в придуманный нами с Титычем план.
Дорвавшись до «бесплатного» угощения, гоблины не интересовались больше ничем, кроме еды и обильной выпивки, которую крестьяне тоже «позабыли» спрятать. Торопились, наверное… И это обстоятельство многократно приумножило наслаждение Лупоглазых и Ушастых, полученное от первой победы.
Мы с парнями спрятались неподалеку от моего дома. И как оказалось, весьма удачно. Я шел сюда ведомый тем, что лучше других мест в Выселках знаю собственный сад-огород, а оказался совсем рядом с костром вождей. Буквально метрах в двадцати… Правда, в крыжовнике, но легионеры — не привередливы. Особенно, если облачены в доспех. Зато отсюда нам все видно, слышно и никто на ноги не наступает.
Хотя, если пиршество пойдет и дальше такими темпами, то спустя час-другой, по деревне можно будет разгуливать в полный рост, распевая частушки и играя на гармошке. Если не присаживаться к кострам и держаться на достаточном расстоянии от башни. Потому что даже при таком повальном разгильдяйстве у стратегического объекта вожди не забыли выставить усиленную охрану. Из особо злобных гоблинов! Поскольку — трезвых…
— Командир, — зашептал Свист. — Может, продолжим веселье? Глянь, зелененькие стали поодиночке бродить? И заходят далеко от костров.
— Можно. Только отлавливай самых крайних. И чтоб ни звука! А ты, Родя, тушки в реку спускай. Пускай плывут к морю.
— Будет сделано… — Дисциплина у принципа легиона оставалась на уровне. Как ни хотелось отомстить Роде за увечье, полученный приказ он воспринял без возражений. Понимал, что от рейнджера, специально обученного способам ведения «тихой войны», толку будет куда больше.
Бойцы уползли развлекаться.
Вовремя…
Шаман Ушастых вдруг подхватился на ноги и настороженно замер, повернувшись лицом и вытянув руки к башне.
— Опасность! Там волшба творится…
Великий Уруш-хаш, шаман клана Лупоглазых, небрежно отмахнулся зажатой в кулаке костью.
— Чую… Это Искра выдумывает что-то… Травница и ведунья здешняя. Беспокойства нет, Гррахх. Она боевым заклинаниям не обучена. Да и не осмелятся челы. Мы, даже если очень сильно осерчаем, все равно кого-то в живых оставим, а от императора бунтовщикам пощады не будет… Сам знаешь.
— Знаю. Но зачем же она тогда…
Ответ на неоконченный вопрос получили все одновременно.
— Ты нарушил свое слово, Гырдрым! — многократно усиленный магией голос Титыча был едва узнаваем.
— Вот еще глупость, — вождь Лупоглазых отвечал негромко, но судя по всему был уверен, что староста Выселок его слышит. — Разве люди держат свои обещания перед свиньями или баранами? А как ваши женщины сладко приговаривают, когда наполняют кормушку? Я сам видел, как ты чесал за ухом кабана, прежде чем заколоть его… Разве не так?
— Ты сам свинья, бесчестный гоблин!
Гырдрым только усмехнулся.
— Нет, ты не свинья, ты жалкая, ничтожная крыса! Как и весь твой клан.
Оскорбление подействовало. Вождь Лупоглазых вскочил с земли и угрожающе показал кулак башне.
— Ты зря это сказал, чел! Теперь я тебя точно убью. А хотел всего лишь дань взять да пару людишек высечь кнутом. За непослушание.