Book.

— Кто здесь?

— Тайная полиция усадьбы, — ответил филин, окидывая комнату отчаянным взглядом. — Комиссия по ликвидации несогласных, Отдел карателей. Они среагировали быстрее, чем я предполагал. Скорее! Нужно спрятать вас.

Взмахнув крыльями, филин Рекс поднялся с кресла и стремительной дугой пересек комнату. Прю, вскочив, бросилась за ним. Он остановился перед большой плетеной корзиной у одного из книжных шкафов и, откинув крышку когтями, поторопил Прю. Суматоха переместилась из коридора в столовую — воздух заполнили отрывистый грохот сапог по паркету и стук падающих стульев, а воробьи отчаянно пытались лавиной возмущенного клекота задержать вторжение. Прю нырнула в корзину и замерла на груде затхлых старых газет, филин Рекс захлопнул крышку, и девочка осталась сидеть в темноте, прижимая ладонь к груди в попытке удержать бешено колотящееся сердце.

Филин едва успел закрыть крышку и отлететь на безопасное расстояние от корзины, как двойные двери с треском распахнулись от удара и комнату заполнил топот тяжелых сапог.

— Где она, филин? — крикнул кто-то. Прю задержала дыхание, чувствуя, как сердце трепещет в клетке ребер, будто колибри.

— Боюсь, я не имею представления, о ком вы говорите, — любезно ответил филин Рекс.

Человек рассмеялся.

— Дураком прикидываетесь, ну точно как все птицы!

Его перебил один из воробьев:

— Это возмутительно! Никому не позволено так разговаривать с князем!

Филин Рекс отмахнулся от его реплики.

— Если вы имеете в виду девочку Снаружи, Прю, то она действительно была здесь, но ушла уже довольно давно. И я не имею ни малейшего понятия, куда она направилась.

После короткого молчания человек заговорил снова:

— Это правда?

Прю слышала, как каратели из КЛИНКА топчутся по комнате. Шаги приблизились к корзине, замерли, послышался шорох открываемой книги, шелест страниц.

Когда филин не ответил, человек у шкафа кашлянул и произнес громким, властным тоном:

— Филин Рекс, князь Авианского княжества, мы арестовываем вас по обвинению в нарушении протоколов Дикого леса, раздел третий, укрывательство нелегального иммигранта, а также в сговоре с целью свержения правительства Южного леса. Обвинения вам ясны?

Прю подавила изумленный вздох, глаза ее расширились от негодования.

Последовавшая тишина заставила ее приподнять крышку и сквозь щель выглянуть в комнату. Филин Рекс стоял перед небольшой группой людей, одетых в одинаковые черные плащи и полицейские фуражки.

Двое из них на глазах у Прю вынули из плащей небольшие пистолеты и наставили их на филина.

— Ваша власть — обман, — сказал тот вызывающе, — вы бесстыдно извратили все те принципы, на которых строилось государство Южного леса.

— Жаль, что вы так думаете, филин, — раздался голос человека, стоящего у корзины. Он бросил что-то тяжелое — Прю решила, что это, должно быть, книга — на крышку, заставив ту захлопнуться. Девочка едва подавила удивленный вскрик — тихий звук, который, к счастью, потонул в скрипе корзины. — Но делайте что угодно. Бросайтесь обвинениями. Обличайте несправедливость! Кричите об этом с крыши! Вы только себе сделаете хуже. Так, теперь: пойдете мирно или вас придется тащить силой?

На комнату опустилась тишина.

— Хорошо, я подчинюсь, — произнес наконец филин. Снова легонько приподняв крышку, Прю увидела, как филин Рекс протянул своим тюремщикам крылья в подобии отчаянной мольбы.

— Вяжите его, ребята, — сказал главарь, и один из офицеров, шагнув вперед, надел на кончики крыльев филина крупные железные наручники. Еще одна пара, с короткой цепью, защелкнулась на его когтистых лапах. Филин Рекс уронил голову на грудь.

— А девчонка? — спросил кто-то еще.

— Обыщите здание, — приказал главный. — Она не могла далеко уйти.

Прю, затаив дыхание, вжалась в дно корзины и услышала скрежет цепи по деревянному полу — филина Рекса потащили прочь из комнаты.

* * *

Кертис наблюдал за однополчанами, которые с головой погрузились в празднование. Его предыдущий опыт с ежевичным снадобьем губернаторши еще свежим клеймом пылал в памяти, поэтому вместо того чтобы по-настоящему пить, он пошел на хитрость и только притворялся, поднося кружку к губам. Остальные солдаты, судя по всему, этой стратегии не придерживались. Едва бочку вина вкатывали в зал и открывали, как новая уже появлялась через один из туннелей, которые вели в главный зал норы. Несколько солдат в расстегнутых до пояса мундирах, обнажающих тускло-серый мех на худых ребрах, бесформенными кучами развалились под кранами бочек, жадно лакая падающие капли. Кертис изо всех сил старался не отставать от хода праздника. У него устали ноги сновать по комнате от одной группы солдат к другой: все звали его рассказать о битве, о том, как он стрелял из пушки и сбросил дерево на разбойничью гаубицу. После седьмого или восьмого рассказа он уже позволял койотам заканчивать за него предложения и вступать в самых важных моментах. В конце концов он охрип и, отыскав в углу перевернутый бочонок, уселся на него. Мальчик благодарно улыбался каждому солдату, который, спотыкаясь, подносил ему вино, и вскоре у его ног собралось целое войско нетронутых кружек.

Какой-то развязный лейтенант с кушаком, небрежно обмотанным вокруг головы, забрался на невысокую башню из пустых ящиков из-под вина и размахивал саблей, будто дирижерской палочкой. Кашлянув, он затянул песню, которую остальные в зале подхватили хрипло и залихватски, как поют давно знакомый мотив:

Вздернули папку, один я остался,

С детства в червивых отбросах копался.

Щенком научился в беде выживать я,

А нынче послушайте, сестры и братья!

Хэй! Хэй! Лови подлеца!

Скрутим его да наварим мясца!

Палец оттяпай, коль пленник неласков,

На шею повесь и носи его цацкой!

Раз как-то застукал в кустах за трясиной

Девчонку свою я с какою-то псиной.

Был у колодца крутой разговор —

Так и лежит милка там до сих пор.

Хэй! Хэй! Лови подлеца!

Скрутим его да наварим мясца!

Кертис вежливо постукивал в такт пальцем по колену и даже сделал нерешительную попытку подпеть в припеве, когда тот зазвучал во второй раз, отчего ближайшие солдаты захохотали и подняли за него тост.

— А парень-то выучил собачью песню! — провыл один из них.

— Отличная смена растет! — крикнул другой.

Койот, который шлепнулся рядом с Кертисом и его собранием полных кружек, неуклюже ткнул мальчика под ребра, едва не опрокинувшись вместе с ним на землю.