Прю снова кивнула. Весь мир будто закружился вокруг нее, качаясь на оси; верх стал низом, правое — левым. Как будто все, все, что она знала о жизни, вдруг поменяло полюса.
— Хорошо, — сказала она.
* * *
Кертис беспокойно расхаживал по своей клетке, ожидая возвращения Септимуса, и это, конечно, вызвало интерес его соседей по тюрьме. Они стали перешептываться между собой, высказывая догадки о судьбе Прю.
— Ой, да она уже покойница, не сойти мне с этого места, — прошептал Шеймас.
— Ага, — согласился Ангус. — Корм для грифов, точняк. Ее повесят на ели, а дальше птицы сами разберутся.
— О, да все будет гораздо проще того, — предположил Кормак. — Отрубят голову по-быстрому. Шмяк — и все.
Кертис перестал расхаживать и испепелил сердитым взглядом всех разбойников по очереди.
— Хватит. Ну, правда.
Брендан коротко хохотнул, первый раз с момента прибытия выказав какие-то чувства.
— Полегче, парни, — сказал он. — Вы совсем пацана доведете.
Скрежет когтей по дереву возвестил о возвращении Септимуса. Тот выбежал из трещины в корнях и перепрыгнул на клетку Кертиса.
— Ну? — потребовал Кертис. — Что ты видел?
Крыс совсем запыхался и смог заговорить только спустя некоторое время:
— Она там… в тронном зале… Я видел… темноволосая девочка… выглядит порядком исцарапанной.
— Исцарапанной? — спросил Кертис. — В смысле? Они ее били?
Брендан подал голос из своей клетки:
— У нее ушиб ребра и лодыжка растянута, вроде как. В лагере ее осмотрел кто-то из ребят. Девчонка, если помнишь, упала с неба верхом на мертвом орле. Ясное дело, она поцарапалась.
Септимус кивнул и продолжил:
— Но они в основном просто разговаривали. Я мало смог услышать — там довольно шумно из-за соседней залы, но вроде как губернаторша хочет отпустить ее.
— Как? — спросил ошеломленный Кертис.
Один из разбойников пробормотал:
— Ну и поворотец.
— Ага, — сказал Септимус. — Говорит, что не знает, где ребенок, но поищет его. Короче, врет, как дышит.
Кертис был вне себя.
— Кто-то должен сказать Прю! Септимус! Ты должен сказать Прю, что ей врут!
Септимус опешил.
— Я? Прямо вот заорать, что губернаторша врет? Да ты шутишь. Я окажусь на шампуре у койотов и буду жариться на открытом огне раньше, чем ты успеешь сказать “крысиный паштет”. А твою подружку, скорее всего, бросят сюда же. Или еще хуже… — Тут он провел пальцем себе по горлу.
— Но… — стал возражать Кертис. — Но мы не можем ее вот так отпустить! — Он забыл следить за громкостью и услышал, как тюремщик громко ворчит в полусне: “Потише вы там!”
Мальчик, разъярившись, перевел на него гневный взгляд.
— А чего ты мне сделаешь, а? — крикнул он. — Оставишь без обеда? Или без посещений? Запретишь телевизор на полтора месяца? Тут уже и так хуже некуда, по-моему!
Тюремщик наконец встал и уставился на Кертиса снизу вверх, уперев руки в бока.
— Я тебя предупреждаю…
— Ой, отстань! — рыкнул Кертис, потом просунул лицо между прутьями клетки и заорал в направлении туннеля, ведущего из пещеры:
— Прю! Прю! НЕ ВЕРЬ ЕЙ! ОНА ТЕБЕ ВРЕТ!!!
Лицо надзирателя стремительно приобрело свекольный оттенок, и он засуетился, ища, как бы утихомирить дерзкого пленника.
— МАК ЗДЕСЬ! — снова прокричал Кертис, надсаживаясь. — ТВОЙ БРАТ ЗДЕСЬ!
— СТРАЖА! — заорал тюремщик наконец, и в темницу притопал отряд койотов с винтовками на плечах.
* * *
— Ну, тогда, наверно, все, — сказала Прю. Она мельком выглянула из открытой двери в залу за ней; там поднялся какой-то шум, и к одному из дальних туннелей направилась группа солдат. Александра тоже посмотрела в ту сторону, с любопытством наблюдая за движением, а потом жестом приказала одному из слуг закрыть дверь. В комнате снова стало тихо.
— Да, видимо, так и есть, — сказала Александра. — Очень приятно было с тобой познакомиться. Не так часто мне выпадает встретить Внешнего. — Она встала с трона и подошла к Прю, протягивая руку, чтобы помочь девочке встать. Та поморщилась, снова перенеся вес тела на лодыжку, и Александра озабоченно сказала: — О-о-ох. Бедная лодыжка. Максим!
Один из адъютантов стремительно подошел к ним.
— Да, мэм.
— Наложи-ка на растяжение нашей гостьи припарку, прежде чем она уйдет. Из куркумы и листьев клещевины. — Она снова оглянулась на Прю. — Будет как новенькая.
— Спасибо, Александра, — сказала Прю, беря Максима под подставленный локоть.
— Нужно будет поставить отряд у склона, выходящего на железнодорожный мост. Если во внешнем поясе есть разрыв, который позволяет свободно пройти в Дикий лес, самое время усилить охрану, — проинструктировала Александра. — Мы не хотим, чтобы сюда забрел и пострадал еще какой-нибудь Внешний. Эти дети вынесли достаточно. Избавь нас бог, чтобы кто-то еще потерялся в лесу.
Максим кивнул.
Губернаторша продолжила:
— И, Максим, воспользуйся боковым выходом. В главном зале какая-то суета. Лучше не волновать бедную девочку еще больше.
— Есть, мэм!
Выходя из комнаты через боковой коридор, Прю заметила, как Александра вызвала группу солдат и шепотом что-то приказала им, а затем вышла вместе с ними в противоположную дверь.
— Что там случилось? — спросила Прю, неловко хромая по неровной земле.
— Ничего серьезного, я так понимаю, — ответил Максим. — Скорее всего, какая-то стычка между солдатами. Вот сюда, в кладовку, и займемся вашей лодыжкой.
— Спасибо, — сказала Прю. Так внезапно сдаться было горько, но предвкушение возвращения домой уже окутало ее, будто ветер в первый ясный день весны.
* * *
— Заткните заключенных! — заорал командующий, подойдя к солдатам, которые стояли на полу пещеры и смотрели вверх, на клетки.
Разбойники присоединились к Кертису и уже все хором раз за разом выкрикивали имя девочки, колотя пустыми мисками по прутьям клеток. Шум стоял оглушительный, такой, что эхом отражался от стен пещеры. Надзиратель нервно тараторил:
— Я не знаю, что на них нашло! Не знаю!
Командующий прожег его взглядом и, повернувшись к солдатам, приказал им поднять ружья.
— Стреляйте по готовности, — сказал он твердо.
Кертис следил взглядом за толпой солдат внизу и, когда услышал слова командира, прокричал другим пленникам:
— Они будут стрелять!
— Раскачивайте клетки, парни! — проорал Брендан. — Покажем им подвижную мишень!