— Извини, Прю, — ответил он. — Я честно не хотел, мне просто было интересно.

— Ничего интересного, — сказала та и, поднявшись, пошла прочь. — Это не твое дело. Я сама разберусь.

Кертис кое-как встал на ноги.

— Д-давай я пойду с тобой! — крикнул он, устремляясь следом.

Снова оказавшись на железнодорожных путях, Прю подняла велосипед и повела его к мосту.

— Нет, Кертис, — сказала она. — Иди домой!

Берег реки шел под уклон навстречу первой опоре моста, создавая своего рода полуостров, и дорога переходила в мост, спускаясь по пологому склону. Прю вела велосипед по центру путей, балансируя на рельсе. Пока она шла, туман начал рассеиваться, и взгляду открылся первый пилон моста. На нем крепился лебедочный механизм, который поднимал среднюю часть моста, чтобы дать дорогу высоким судам, и сверху горели мерцающие красные маячки. Прю вздохнула с облегчением, увидев, что средний пролет опущен — значит, можно идти.

— Ты не боишься, что проедет поезд? — раздался позади голос Кертиса.

— Нет, — ответила Прю, хотя, если честно, эту возможность она как-то упустила из виду. Расстояние между рельсами и краем моста было не больше трех футов, да и щебень был явно не предназначен для пешеходов. Добравшись до средней секции моста, она глянула вниз и поперхнулась. Тяжелый туман опустился на реку, словно облако, скрывая воду и создавая впечатление, будто мост находится на головокружительной высоте — как тот тоненький веревочный мост, перекинутый через напоенную облаками перуанскую пропасть, фото которого Прю видела в журнале “Нэшнл Джиогрэфик”.

— А я вот немного боюсь, что проедет поезд, — признался Кертис.

Он стоял посреди путей у одного из пилонов. Прю остановилась, прислонила велосипед к ферме моста и подняла кусок щебня.

— Не заставляй меня это делать, Кертис, — сказала она.

— Что делать?

Прю бросила камень, и Кертис отпрыгнул в сторону, едва не споткнувшись о рельсы.

— Ты зачем это? — воскликнул он, прикрывая голову руками.

— Затем, что ты идешь за мной, как идиот, а я тебе сказала не ходить. Вот зачем. — Наклонившись, она подобрала еще камень — больше и острее, чем первый, — и подбросила в руке, прикидывая вес.

— Не надо, Прю, — сказал мальчик, — давай я помогу! Я хороший помощник. Мой папа был вожатым у скаутов. — Он убрал руки от головы. — Я даже взял охотничий нож своего двоюродного брата. — И Кертис, похлопав себя по карману пальто, смущенно улыбнулся.

Прю бросила второй камень и чертыхнулась, когда он ударился о землю, не долетев до Кертиса нескольких дюймов. Мальчишка, взвизгнув, отпрыгнул.

— Иди ДОМОЙ, Кертис! — крикнула она и присела в поисках нового камня, но вдруг замерла, почувствовав, как земля под ногами задрожала. Камешки начали дребезжать, и мост протяжно содрогнулся. Прю перевела взгляд на Кертиса, который замер посреди путей. Ребята смотрели друг на друга округлившимися глазами, а дрожь все усиливалась, и стальные балки моста жалобно взвыли.

— ПОЕЗД! — заорала Прю.

Глава четвертая
Переправа

Бросив быстрый взгляд в сторону поезда, Прю отметила про себя, что он не очень длинный, но двигается довольно быстро — сейчас он, пыхтя, взбирался по склону, который они с Кертисом преодолели несколько минут назад. Девочка молнией бросилась к велосипеду, подняла его и поставила между рельсами. Прыгнув на сиденье, она нажала на педали, и заднее колесо забуксовало на рассыпчатом камне между шпалами.

— Подожди меня! — закричал Кертис позади.

Металлический мост вздымался и грохотал под тяжестью надвигающегося локомотива. Прю уже в движении бросила взгляд через плечо, чтобы посмотреть, далеко ли поезд. Кертис бежал в ее сторону, неистово размахивая руками, а за ним сквозь туман прорывалось зловещее железное лицо поезда. Велосипед трясло на каждой шпале, и Прю приходилось внимательно смотреть вперед, чтобы не опрокинуться на неровной дороге. Тележка на буксире то и дело подпрыгивала, с каждым оборотом педалей грозя перевернуться.

— Прыгай назад! — приказала Прю, перекрикивая оглушительный свист поезда.

— Не могу! Ты слишком быстро едешь! — прокричал Кертис в ответ.

Прю выругалась себе под нос и вдавила ручной тормоз. Заднее колесо дергалось из стороны в сторону, словно выброшенная на берег рыба. Поезд, уже добравшийся до средней секции моста, пронзительно и отрывисто засвистел, а рельсы отчетливо застонали под его весом. Кертис нырнул в тележку, ударившись о железное дно с пронзительным “уй!”. Он вцепился в борта тележки и заорал:

— Давай!

И Прю понеслась вперед, через мост, поднимая каменные брызги.

На той стороне моста, на густо поросшем лесом берегу, рельсы разветвлялись буквой У. Прю, набирая скорость, ехала под горку. Впереди уже показался берег. Велосипед бросало и трясло на шпалах. Тележка, нагруженная трясущимся Кертисом, теперь не подлетала в воздух, однако Прю приходилось изо всех сил крутить педали, чтобы не замедляться. Сзади нарастал шум поезда. Девочка не решалась оглянуться, чтобы оценить расстояние до локомотива, — взгляд ее был прикован к тому берегу реки.

— Держись, Кертис! — предупредила она, перекрикивая грохот, когда добралась до развилки, где пути расходились в разные стороны от моста. Надавив правой ногой на педаль, передним колесом она переехала пути и оказалась на глубоком, рыхлом гравии канавы, которая в конце моста отходила от путей. Заднее колесо и тележка последовали за передним, и велосипед, в неистовой судороге дернувшись вперед, сбросил обоих пассажиров в сухие кусты по ту сторону канавы. Поезд с воем пронесся мимо по стонущим от тяжести рельсам, повернул на юг и исчез в тумане.

Прю лежала, распростертая на холодной земле, быстро и тяжело дыша. Казалось, по всему ее телу проходят электрические разряды. Она с усилием встала на колени, сплюнула и вытерла грязь со щеки. Оглядевшись, она обнаружила, что сидит в узкой канаве посреди темно-коричневого, поросшего жухлой травой поля.

Дальше раскинулся Промышленный пустырь — причудливое и внушительное нагромождение бункеров и зданий без окон; за ним возвышался первый холм, густо поросший головокружительной высоты деревьями. Ребята оказались на границе Непроходимой чащи. Прю поежилась. Из травы рядом послышался стон, и Кертис кое-как поднялся на ноги. На спине его, как черепаший панцирь, висела тележка. Он сбросил ее и потер ладонью затылок.

— Ох, — сказал он. Потом печально посмотрел на Прю и повторил: — Ох.

— Наверное, все-таки не надо было за мной тащиться, — проговорила Прю, вставая. Останки велосипеда и тележки лежали рядом беспорядочной кучей. Прю со вздохом вытащила раму велосипеда из цепких лап кустов и оценила ситуацию: большая часть осталась цела, но переднее колесо было безнадежно погнуто, и кривые спицы торчали во все стороны под диковинными углами.