Book.

Громко чертыхаясь, она бросила велосипед и пнула заросли чертополоха, подняв брызги грязи.

Кертис сидел на земле, скрестив ноги, и с изумлением разглядывал оставшийся позади мост.

— Не верится, что мы это сделали, — прохрипел он. — Мы обогнали поезд.

Прю не слушала. Она стояла, уперев руки в бока, над покореженными останками переднего колеса и хмурила брови. Все лето она потратила на этот велик! Передняя рама — теперь непоправимо изуродованная — была практически новой. Да, путешествие начиналось не слишком удачно.

— Здорово у нас получилось, — продолжал тем временем Кертис. — В смысле, мы хорошо сработались. Ты ехала на велосипеде, а я… в тележке. — Он со смехом помассировал пальцами виски. — Прямо как настоящая команда, а?

Сумка Прю во время падения оказалась на земле. Теперь девочка подняла ее и повесила на плечо.

— Пока, Кертис, — сказала Прю и, бросив велосипед вместе с тележкой, отправилась по Пустырю в сторону лесистого холма.

Ржавая равнина, поросшая сухой травой, переходила в россыпь таинственных построек. Одни, обшитые гофрированным металлом, были больше похожи на склады, другие — на огромные квадратные бункеры с дверьми на страшной высоте, которые, казалось, открывались в никуда, и с длиннющими металлическими трубами, змеящимися к соседним зданиям. В нескольких домах были окна — они светились мерцающим красным светом, словно внутри бушевал пожар. Назойливый звон и лязг металла и изрыгаемый трубами газ создавали впечатление совершенно безлюдного и при этом слаженно работающего “города”. Где-то вдалеке от железных стен эхом отдавались выкрики и кряхтение невидимых в низком тумане грузчиков. Прю шла, то и дело оглядываясь по сторонам, — никто из ее знакомых в жизни сюда не забирался. Едва начав свое путешествие, она уже ощущала себя первопроходцем в каком-то неизведанном мире. Туман все рассеивался. Сети щебневых дорог опутывали каменный особняк с часовой башней на поросшей мхом крыше. Часы зазвонили — Прю насчитала шесть ударов.

Через некоторое время квадратные постройки Пустыря уступили место склону, поросшему темно-зеленым кустарником. Девочка перешла через протянувшиеся на север железнодорожные пути и оказалась в пышных, доходящих ей до колен зарослях папоротника. Деревья выше по склону были границей, отрезающей внешний мир от Непроходимой чащи. Прю сделала глубокий вдох, поправила сумку на плече и направилась в лес.

— Стой! — крикнул Кертис. Поднявшись, он заковылял к ней и остановился возле деревьев. — Ты собираешься туда идти? Но это же… это же Непроходимая чаща.

Игнорируя его, Прю продолжала идти вперед. Земля под ногами была рыхлая, листья папоротника хлестали по ногам.

— Ага, — сказала она. — Я в курсе.

Кертис потерял дар речи. Скрестив руки на груди, он крикнул Прю, пробирающейся по склону в глубину леса:

— Она непроходимая, Прю!

Прю, приостановившись, оглянулась.

— Кажется, я прохожу без проблем, — сказала она и снова двинулась вперед.

Кертис подбежал ближе, чтобы Прю могла его слышать.

— Ну, сейчас, может, и да, но кто знает, что будет, когда зайдешь дальше. И эти деревья… — он помедлил и внимательно оглядел одно из самых высоких деревьев на склоне сверху донизу. — Знаешь, энергетика у них не самая доброжелательная.

Его предостережения не возымели никакого эффекта — Прю продолжала взбираться по лесистому склону, хватаясь за стволы.

— А койоты, Прю? — продолжал мальчишка, взобравшись повыше, но не пересекая границы леса. — Они тебя разорвут! Не надо туда ходить!

— Придется, Кертис, — объяснила Прю. — Мой брат где-то тут, и мне надо его найти.

Мальчик был поражен.

— Ты думаешь, он тут? — Прю уже зашла так далеко в лес, что он едва видел между стволами мелькание ее красного шарфа. Она почти совсем пропала из вида, и тогда, набрав в легкие побольше воздуха, Кертис шагнул под сень деревьев. — Ладно, Прю! Я помогу тебе найти брата! — прокричал Кертис.

Прю остановилась и прислонилась к ели, оглядывая раскинувшуюся перед ней растительность. Все вокруг было зеленым. Оттенков было едва ли не больше, чем Прю могла себе представить: изумрудные папоротники, желтовато-оливковые лишайники, пышные серо-зеленые еловые ветви… Солнце поднималось все выше и уже лилось в просветы между густыми кронами. Оглянувшись на Кертиса, который, пыхтя, карабкался по склону, Прю продолжила путь.

Прю остановилась и прислонилась к ели, оглядывая раскинувшуюся перед ней растительность.

— Круто, — выдавил из себя мальчик между судорожными вдохами, — ребята в школе ни за что не поверят. Никто ведь раньше не был в Непроходимой чаще. Ну, я о таких не слышал. Просто отпад! Посмотри только на деревья, они такие… такие… высокие!

— Постарайся потише, Кертис, — наконец прервала его Прю. — Нам лучше не предупреждать всю Чащу, что мы пришли. Кто знает, что тут бродит?

Мальчик замер, разинув рот.

— Ты сказала “мы”, Прю! — воскликнул он и тут же осекся, повторив хриплым шепотом: — Ты сказала “мы”!

Прю закатила глаза и, развернувшись, ткнула в Кертиса пальцем.

— Как будто у меня есть выбор. Но, если собираешься идти, держись со мной рядом. Брата оставили на меня, и я его потеряла — я не собираюсь терять еще и тупого одноклассника. Ясно?

— Яснее… — начал Кертис, но вдруг нахмурился, вспомнив приказание Прю, и закончил шепотом: —…некуда! — Он поднял руку к виску, видимо, отдавая честь, хотя было больше похоже, будто у него заболел глаз.

Некоторое время они шли молча; слева в просвете между деревьями показался глубокий овраг, и они спустились на дно, скользя по мшистой лесной подстилке. В долине оврага струился тоненький ручеек и совсем не было деревьев — только перья папоротника да кусты. Здесь идти было легче, хоть иногда приходилось пробираться под низко лежащими поваленными стволами, которые пересекали овраг. Солнечный свет выводил на земле блеклые пятнистые узоры, щеки гладил чистый, первозданный воздух. Прю шла и восхищалась величественностью этого места; с каждым шагом в глубь удивительной чащи ее страхи ослабевали. В деревьях, нависших над оврагом, пели птицы, подлесок то и дело шуршал, потревоженный случайной белкой или бурундуком. Прю не верилось, что никто и никогда не заходил так далеко в Непроходимую чащу: ей это место показалось дружелюбным и спокойным, полным жизни и прелести.

Через какое-то время Прю выдернул из размышлений шепот Кертиса:

— Так какой у тебя план?

Она помедлила.

— Что?

— Я сказал: “Какой у тебя план?” — повторил он громким шепотом.

— Необязательно шептать.

Кертис посмотрел на нее в замешательстве.