— Он был не глуп, — согласился Бронский. — Но он был инвалидом, прикованным к коляске, и, в отличие от вас, не мог быстро покинуть базу.
— Вообще-то он и нас оттуда не отпускал.
Бронский засмеялся неприятным каркающим смехом.
— Конечно, не отпускал, — расслышал Дмитрий сквозь смех. — Поэтому и ждал помощи.
— Не понимаю, — пробормотал Дмитрий. Но, кажется, даже не был услышан.
— И знаешь… Я ведь действительно отправил своих лучших Рыцарей к базе. Ударить по «факелам» и помешать штурму они не могли. Но именно они прикрыли ваше отступление.
«Так вот о каких „друзьях“ говорила Кристина!» — подумал Дмитрий. Однако у него еще оставались вопросы.
А Бронский все смеялся. Кристина тоже улыбнулась.
— Что туг смешного? — Дмитрий начинал злиться и на потешавшегося неизвестно над чем олигарха, и на свою притихшую боевую подругу. — Вы потеряли базу и почти всех своих Охотников! Это повод для веселья?
— Да, я потерял базу и Охотников, но приобрел кое-что более ценное. — Бронский наконец справился со смехом.
— Что? — спросил Дмитрий.
— Тебя.
Та-а-ак… Откровения продолжались. Дмитрий недоуменно уставился на Вронского. Потом — на Кристину. И снова — на Вронского.
— Меня?! — переспросил он.
Пожалуй, Дмитрий не удивлялся так сильно с того самого дня, когда Кристина вырвала его из лап «серпов» и открыла всю правду о Мертвых Братствах и Охотниках на мертвяков. Хотя нет, не всю. Как теперь выясняется, тогда она лишь частично приоткрыла завесу тайны, о многом умолчав и многое исказив.
— Да, тебя, — вполне серьезно, уже без тени улыбки повторил Бронский. — Знаешь ли ты, почему с тобой вообще так долго нянчились?
Любопытно! Значит, то, что происходило с ним все это время, называется так. Нянчиться… Дмитрий нахмурился.
— Известно ли тебе, кто ты такой? — не останавливался Бронский.
— Ну и кто же? — угрюмо спросил Дмитрий.
Ответ был коротким и шокирующим.
— Феникс, — сказал Бронский, глядя ему в лицо.
Между глав
Неопытный глаз не различил бы суеты, царившей вокруг небольшого дачного поселка, удаленного от подмосковных трасс. Впрочем, и опытный наблюдатель, скорее всего, не заметил бы ничего подозрительного. Не помогли бы даже сканирующие заклинания: активной магической деятельности поблизости все равно не велось.
Орден Якоря, стягивавший к поселку лучших бойцов, магию не использовал. Пока не использовал… Однако в защищенном от прослушки эфире «якорей» уже звучали приказы, запросы и отчеты.
— Доложить о готовности, — потребовал Магистр Квинт, руководивший операцией.
Командоры, возглавлявшие рассыпавшиеся по лесу и вдоль дорог отряды, отозвались:
— Оцепление готово.
— Группа прикрытия готова.
— Резерв готов.
Однако доложились не все.
— Штурмовая группа? — поторопил Магистр.
— Еще не готовы, — послышался отзыв. — Выдвигаемся на позицию. Скоро будем на месте.
* * *
Старый «ПАЗик», громыхая и подпрыгивая на ухабах, неторопливо полз по проселочной дороге. Это был обычный рейсовый автобус, заезжавший в поселок раз в сутки. Вот только пассажиры в нем были необычные.
Сидевшие у окон «якоря» лишь изображали поселковых жителей, возвращающихся из райцентра. Одеты все были соответствующим образом, а то, что у каждого было оружие, снаружи не разглядишь.
На полу автобуса расположились также скрытые от глаз случайных свидетелей штурмовики при полном вооружении и в легкой (для внезапной стремительной атаки тяжелая не годилась) защитной амуниции.
Помимо обычного боевого снаряжения, в арсенале группы имелось несколько особых зарядов, упрятанных в герметичные экранированные спецконтейнеры. Это были не фугасы и не осколочные бомбы. В контейнерах перевозился пассивный концентрат магической энергии, дремлющей до поры до времени. Сама по себе такая начинка не представляет опасности и не «фонит», а потому практически не поддается дистанционному обнаружению. Но заготовленная заранее и закаченная в спецконтейнеры магия способна была при распаковке значительно усилить действие активных заклинаний и взломать защиту противника.
Автобус беспрепятственно въехал в поселок. Путь к остановочной платформе пролегал неподалеку от двухэтажного особняка, спрятанного за высокой стеной и массивными воротами. На стене, на воротах и на самом доме под защитными козырьками поблескивали объективы видеокамер.
Именно отсюда шел сигнал пули-жучка, всаженной снайперами в багажник «БМВ».
Водитель «ПАЗика» склонился к покачивающемуся над рулем микрофону. Но вовсе не для того, чтобы объявить остановку.
— Штурмовая группа на позиции, — сообщил Командор Цианан. — Вижу объект. Охрана признаков беспокойства не проявляет.
— Начинаем по моей команде, — донесся из переговорника хриплый голос Магистра Квинта.
Пауза затянулась до неприличия. Дмитрий мучительно соображал, кто же из них спятил: Бронский, который выдал такую ахинею, или он сам, услышавший то, что никак не могло быть сказано собеседником в здравом уме и твердой памяти.
— Я… Феникс?.. — осторожно проговорил Дмитрий, пробуя на язык странное словосочетание.
— Да, — спокойно подтвердил Бронский. — Ты Феникс.
Выходит, не послышалось. Выходит, с катушек слетел не он. Однако и Бронский не производил впечатление безумца.
И Кристина почему-то тоже не возражает против того, что он, Дмитрий…
Феникс?
Чушь! Конечно, чушь, вне всякого сомнения! Но если все же предположить — чисто гипотетически, что такое возможно… Тогда многое становится понятным.
Дмитрий вспомнил странный разговор, который затеял Ромка от имени Братства Погасшего Факела. Затеял, но не успел закончить. Вспомнил, как бывший Охотник, облитый «тленом», силился что-то сказать сквозь зловонную пузырящуюся пену, разъедавшую глотку и хлещущую изо рта.
«Ты ф-ф-с-с», — шипел Ромка.
Теперь та невнятица обретала смысл. «Ты Феникс», — вот что хотел втолковать ему, Дмитрию, Охотник, ставший мертвяком. Ромка пытался открыть то, что скрывала Кристина, и хотя бы так отомстить ей за свое прерванное бессмертие.
Вероятно, Ромка знал, кем является Дмитрий. Да, наверное, вся база об этом знала. А если не знала, то догадывалась. И «факелы» узнали тоже. От Ромки? Из других источников? Скорее, все-таки от Ромки. А впрочем, это уже не важно.
Но ведь если они знали, то и нападение на базу Охотников следует воспринимать совсем в другом ракурсе.