В его голосе чувствовалась растерянность. Да и вообще все растерялись. Шкатулка была такой маленькой. Что за сокровище может в ней поместиться, кроме нескольких прядей волос или кусочков ногтей святого, который умер в Святой земле?
— Ну, открывай же, — сказал Уилл.
Мэтти слегка покачала крышку, и та начала подниматься. В этот момент небо прояснилось, и месяц, по-прежнему напоминавший клин, залил берег серебристым светом. Все вскрикнули.
В шкатулке засверкало пять огромных рубинов.
Каждый сокольничий должен держать в аптечке следующие растения или микстуры из них, поскольку они необходимы для лечения распространенных заболеваний и способствуют поддержанию крепкого здоровья соколов: бурачник лекарственный, дубровник, мята круглолистная, шалфей и алоэ, паслен и белена черная.
Друзья тихо двинулись в путь и не проронили ни слова до тех пор, пока не достигли пещеры.
— Клянусь, это те самые рубины, которые были на потире! — воскликнул наконец Рич.
— Что же это может значить? — спросил Финн. — Если, как ты сказал, Рич, потир забирали для ремонта, то выглядит ли он теперь так же, как раньше?
— Ну, если бы рубины пропали, мы должны были бы заметить, — сказала Мэтти.
— Конечно, — согласился Уилл.
— Похоже, что так, — произнес Финн, потирая подбородок.
— Что так? — спросил Рич.
— Но мы ведь могли не заметить, что там другие рубины, — сказал Финн.
— Не те рубины? — спросили остальные хором.
— Да! Что, если ювелир вставил фальшивые?
— Как можно подделать рубин, Финн? — спросил Хьюби.
— Понятия не имею. Но сдается мне, что, если можно сделать витражи со стеклами рубинового цвета… Я слышал, что такие есть в Кентербери…
— Если… — произнесла Мэтти медленно, — можно делать витражные стекла рубинового цвета, то почему нельзя было подделать камни?
— Трудно поверить, что церковь решится на такое, — сказал Уилл.
— Не забывайте, какие слухи ходят о епископе Херефордском, — заметил Хьюби.
— Да, епископ Херефордский с принцем Джоном способны на такое, — согласился Финн. — А теперь ясно, что в этом замешана и настоятельница.
— На одни эти рубины можно купить все земли принца и любое количество воинов. Может начаться междоусобица, при том, что Ричард так далеко… — у Мэтти сорвался голос.
— Эти рубины единственное, чего недостает Джону, чтобы завладеть короной, — сказал Рич.
— Цена королевства, — сказала Мэтти негромко.
— Что же нам с ними делать? — спросил Рич.
— Ну, мы могли бы вернуть их в церковь, — предложил Уилл.
— А можем и оставить себе, — откликнулся Хьюби.
Финн огляделся, затем сделал друзьям знак подойти ближе и, понизив голос до шепота, сказал:
— Эти рубины не должны попасть в руки Джона. Они помогут негодяю занять трон Англии. Он наймет на них армию и добьется своей цели. Мы должны сделать все, чтобы помешать этому.
— Может быть, эти рубины помогут многим людям, — произнес Хьюби.
Пока Мэтти слушала их обоих, у нее созрела блестящая мысль.
— Возможно, эти рубины помогут нам избавиться от тиранов, — сказал она.
Повисла тишина. Все думали о страданиях, перенесенных за последние годы. Украденная головка сыра или оленья ляжка — вот и все, чем удавалось скрасить жизнь. Но неужели теперь у них в руках достаточная сила для уничтожения тирании?
Наконец Финн нарушил молчание:
— Я понял, о чем говорит Мэтти. Но нужно подождать. Продать такие рубины не просто. Для помощи людям будет проще украсть золото и серебро из сундуков принца и шерифа. Думаю, рубины пока что нужно как следует спрятать, и не все в одном месте, а в пяти разных тайниках, о которых знаем мы все.
Мэтти поняла, что Финн прав. Драгоценности действительно пока нужно спрятать там, где их никогда не найдут. И она вдруг вспомнила такое место.
— Есть такая болезнь ястребов-перепелятников. Ее разносят лесные клещи, и, подхватив ее, птица покидает гнездо.
— Я слышал про это. Как будто все дерево болеет. Оно становится серым и чешуйчатым, — сказал Рич. — Ястреб покидает дерево, и больше ни одна птица там не селится. И даже люди не подходят к ним. Они как будто одержимы духами давно умерших деревьев.
— Я об этом и говорю, — продолжала Мэтти. У мальчишек расширились глаза, когда они сообразили, к чему она клонит.
— Я знаю пять таких деревьев в этом лесу. В каждом из них есть дупло, где можно спрятать камень. К ним не приближаются ни птицы, ни люди, их древесина не годится на растопку. Они… — девочка задумалась, вспомнив Елену, — не одержимы духами. Они как будто прокаженные. И в них мы можем спрятать рубины.
Мэтти сделала шаг назад и окинула друзей взглядом.
— До этого момента я ни разу не участвовала в вашем воровстве.
— Не переживай из-за этого, — сказал Рич.
— Я никогда и не переживала, но то все было мелкой кражей по сравнению с этим.
— Да уж, — произнес Финн. — Мы лазили по карманам и срезали кошельки. Теперь мы решились на куда более тяжкое преступление.
Говоря это, он как будто улыбался.
— В том-то и дело, — откликнулась Мэтти. — Теперь можете считать меня соучастницей. Я такая же преступница, как и вы.
— Нет, Мэтти, — сказал Финн. — Это не девчачья работа.
— Это разбойничье дело, — произнесла Мэтти, закипая. — Воровское дело. Разбойниками могут быть мужчины, женщины, мальчишки, девчонки. К тому же это я нашла рубины!
Ее щеки зарделись. Девочка ощущала не столько злость, сколько решимость показать им, кто она такая и что знает, кем может быть — преступницей, как и все они.
— Я хочу, чтобы вы доверяли мне. Мы все обязаны доверять друг другу. Какая разница, кто мальчишка, а кто девчонка. То, что мы забрали, стоит куда больше, чем куриные яйца, головка сыра или олень из королевского леса. Я считаю, что мы должны поклясться на крови — ведь мы теперь обладаем невероятным богатством. Мы должны поклясться в верности друг другу.
Мальчишки торжественно кивнули в знак согласия. Финн достал свой охотничий нож. Каждый взял его и в призрачном свете месяца, проникавшем в пещеру, надрезал кончик большого пальца. Потом все сошлись и, соединив порезы, стали повторять слова, которые произносила Мэтти:
— Я торжественно клянусь на крови никогда не передавать знания о рубинах ни одному человеческому существу. Богатство, которое мы нашли, послужит только нашему законному королю Ричарду и свержению тирании, охватившей эту землю, и никогда не станет служить личным целям. Я клянусь в этом именем Господа нашего.