— Как поживает Джон? — спросила я вместо ответа.
— Не пытайся сбить меня с толку. У меня еще будет время рассказать тебе про Джона и про наше путешествие.
— Дом мне оставила Джейн Ингл, — сообщила я. — Джон, кстати, ее хорошо знал. Она тоже была членом клуба «Знаменитые убийства».
— От которого ныне остались лишь воспоминания, — с нескрываемым облегчением вставила мама.
Ей, конечно, трудно было мириться с тем, что Джон каждый месяц отправляется на заседание клуба, цели и задачи которого относятся, мягко говоря, к числу весьма экстравагантных.
— Так вот, мы с Джейн постоянно встречались в клубе и прониклись друг к другу симпатией, — продолжала я. — А когда она умерла, выяснилось, что она завещала мне… все свое имущество.
— Все свое имущество, — эхом повторила мама. Судя по ее решительному голосу, она уже переварила новость. — Если не секрет, из чего же состоит это имущество?
Я прекрасно понимала, что запираться бесполезно. Утаить что-нибудь от мамы — дохлый номер. Для того чтобы добыть нужную информацию, она приведет в действие все рычаги, которые имеются в ее распоряжении. А таких рычагов у нее множество.
— Джейн Ингл была дочерью миссис Джон Элгар Ингл, — вздохнув, начала я.
— Той самой миссис Ингл, что жила в великолепном особняке на Риджмонт-стрит? — уточнила мама. — Если мне не изменяет память, в свое время он был продан за восемьсот пятьдесят тысяч. Для такого дома цена не так уж велика. Но он нуждался в серьезном ремонте.
Мамина осведомленность во всех вопросах, связанных с недвижимостью, не перестает меня изумлять.
— Да, дом, о котором ты говоришь, принадлежал матери Джейн, — кивнула я.
— У нее был еще и сын, верно?
— Да, но он умер.
— А сама миссис Ингл умерла лет десять — пятнадцать назад. За это время ее дочь никак не могла растранжирить все деньги, вырученные за дом. Тем более, насколько я могу судить, жила она весьма скромно, — добавила мама, окинув комнату оценивающим взглядом.
— После того как миссис Ингл умерла, Джейн погасила задолженность за дом, — сообщила я.
— И этот дом теперь принадлежит тебе, — подытожила мама. — А помимо дома ты получила…
— Пятьсот пятьдесят тысяч долларов! — обреченно выпалила я. — И еще драгоценности.
Мама умеет сохранять самообладание в любых обстоятельствах, но тут челюсть у нее слегка отвисла. Полагаю, мне впервые в жизни удалось ее поразить. Мама не из тех, кто завидует чужому богатству, но деньги и недвижимость внушают ей благоговейное уважение. Для нее они главные мерила жизненного и профессионального успеха. Потрясение было так велико, что она опустилась на диван, изящно скрестив стройные ноги в роскошных брюках. Кстати, брюки мама позволяет себе носить только в отпуске или по выходным, когда отправляется в загородный клуб. Даже самая отчаянная жара не заставит ее надеть такую неэлегантную вещь, как шорты.
— А еще мне досталась кошка и четверо котят, — вдоволь насладившись маминым изумлением, сообщила я.
— Кошка, — растерянно повторила мама.
В это самое время упомянутая кошка важно вошла в кухню. Вслед ей раздавалось взволнованное попискивание, доносившееся из шкафа. Мама наклонилась и принялась рассматривать Маделин так пристально, словно никогда прежде не видела кошки. Маделин тоже смерила ее изучающим взглядом, затем вспрыгнула на диван и устроилась у мамы на коленях. Мама не двигалась, ни жива ни мертва от страха.
— Это та самая кошка, которая досталась тебе по наследству? — наконец подала она голос.
Я по возможности кратко рассказала о несостоявшемся опекунстве Парнелла Ингла над рыжей любимицей его покойной кузины и о твердой решимости Маделин дать жизнь котятам в собственном доме.
Мама старалась не прикасаться к Маделин, однако прогнать кошку с колен тоже не осмеливалась.
— А какой она породы? — сдавленным голосом осведомилась мама.
— По-моему, дворняжка. Если только так говорят о кошках, — не без удивления ответила я.
Неужели мама пытается оценить кошку? Определить ее рыночную стоимость?
— Хочешь, я ее уберу? — сжалилась я.
— Сделай милость, — по-прежнему сдавленным голосом откликнулась мама.
Мама до жути боится кошек, догадалась я. Они внушают ей ужас. Именно поэтому мы никогда не держали их дома во времена моего детства. Но мама никогда в этом не признается, потому что уверена: бояться кошек глупо и смешно. Свой страх она маскировала разговорами о том, что с животными слишком много возни, они повсюду оставляют шерсть и вынуждают хозяев без конца менять наполнитель в лотке.
— Собак ты тоже боишься? — поинтересовалась я и, осторожно почесывая Маделин за ушами, сняла ее с маминых колен.
Кошка явно не хотела расставаться с мамой и, оказавшись у меня на руках, недвусмысленно дала понять, что ее надо опустить на пол. После того как я выполнила ее желание, она, провожаемая испуганным маминым взглядом, направилась в кухню, к своему туалету. Прежде я никогда не видела на мамином лице подобного выражения. Я даже поправила очки, чтобы рассмотреть его получше.
— От собак я тоже предпочитаю держаться подальше, — призналась мама. Она наконец отвернулась от Маделин, встретилась с моим удивленным взглядом и поняла, что пора исправлять положение. — По-моему, держать дома животных — значит взваливать на себя кучу лишних хлопот, — холодно изрекла она. — Занятому человеку это совершенно ни к чему. А тебе, Аврора, надо переходить на контактные линзы. Они гораздо удобнее, чем очки. Насколько я понимаю, у тебя теперь уйма денег? — перевела она разговор в другое русло.
— Да, — кивнула я.
Сознание того, что у моей безупречной матери, оказывается, имеются уязвимые места, по непонятным причинам наполняло меня радостью.
— И что же ты намерена делать?
— Понятия не имею. Пока что я воздерживаюсь от составления каких-либо планов. К тому же завещание еще не вошло в силу. Но ждать осталось недолго. По крайней мере, так утверждает Бубба Сивелл.
— Он был адвокатом Джейн?
— Да. Именно он является ее распорядителем.
— По-моему, он очень себе на уме.
— Мне тоже так кажется.
— И амбиций у него хватает.
— Будь иначе, он не выдвинул бы свою кандидатуру в Палату представителей.
— Если он это сделал, значит, он чист как стеклышко. Теперь, когда он стал кандидатом, журналисты вытащат наружу всю его подноготную.
— Полагаю, ему нечего опасаться. Кстати, он пригласил меня на свидание. Но я ответила отказом.
— Правильно сделала, — к моему удивлению, одобрительно кивнула мама. — По-моему, смешивать деловые отношения и флирт до крайности неразумно. Ничего хорошего из этого не выходит.