Book.

Норберт скинул свои «коньки» и встал будто вкопанный. Сердце его стучало, как молот; ноги дрожали.

— Вы знаете, — задыхаясь сказал он, — мне кажется, что при известной практике я вполне мог бы овладеть крылатыми сапогами просто мастерски!

— Но сперва ты сломаешь себе шею! Да и нам заодно. — холодно заметила Вероника.

Рэндальф вздрогнул и открыл глаза.

— Мы уже прибыли? — как-то странно озираясь, спросил он; перед ними была все та же каменистая местность.

— Почти, — сказал, отдуваясь, Норберт.

Рэндальф, склонив голову набок, мечтательно прислушался к бормотанию гостей, звяканью чашек и блюдец и звукам оркестра, состоявшего из барабанов, цимбал, пронзительно-унылых волынок и какого-то неведомого иструмента, верещавшего, как розовый смердун, которого тянут за хвост.

— Бал в саду уже давно должен был начаться! — воскликнул Рэндальф, посмотрев на часы. — Три часа! Неужели мы так чудовищно опоздали? Что скажет Рогатый Барон?

— Ну, скажет он примерно следующее: «Ты опять опоздал, жалкий никчемный неудачник, выдающий себя за волшебника!» — театрально взмахнула крылом Вероника.

— Заткнись, Вероника! — лениво буркнул Рэндальф и стукнул посохом по голове людоеда. — Вперед, Норберт! Поспешим! А ты куда, Джо?

Джо соскочил на землю и поставил рядом с собой Генри.

— Если это не имеет принципиального значения, — сказал он, — то мы с Генри остаток пути лучше пройдем пешком.

Вероника тут же взлетела со шляпы Рэндальфа и опустилась на голову Джо.

— Прекрасная мысль! — воскликнула она.

Норберт неуверенно двинулся было вперед, но Рэндальф остановил его:

— Знаешь, я подумал и решил: лучше ты и меня сними, хорошо? И спрячь куда-нибудь эти сапоги. Все-таки для бала они совершенно не подходят.

— Но я только-только начал осваиваться… — возразил Норберт, тут же упал, разумеется, уронив и Рэндальфа.

— Не спорь! — И Рэндальф, поднявшись с земли, воскликнул: — Все за мной!

Они двинулись к воротам замка в полном молчании, зато звуки празднества становились все громче, а гнилостный запах гор начинал заглушать ароматы свежеиспеченных кексов, только что смолотого кофе, сахарной ваты и прочих вкусных вещей. Наконец последний поворот — и перед ними выросла серая громада замка Рогатого Барона.

Рэндальф, предоставив остальным возможность догонять его, чуть ли не вприпрыжку устремился к главным воротам, возле которых сидел стражник со списком приглашенных.

— Мое имя Рэндальф Мудрый, — важно сообщил ему Рэндальф. И, помахав перед носом у стражника приглашением на имя Роджера Морщинистого, быстренько спрятал приглашение в карман. — Но я могу состоять в списке и под именем Роджера Морщинистого. А это, — сказал он, указывая на своих спутников, — мои…

— Да, да, — махнул рукой стражник, подавляя зевоту, — кто бы там ни был… Пусть все проходят. — И он, даже не сверившись со списком гостей, пропустил их и замок.

Несколько ошарашеннные, путники прошли в арку ворот и очутились во дворе. К ним тут же поспешил какой-то гоблин в дурацком одеянии и с рупором в руке.

— Я герольд, — сообщил он. — Как мне оповестить гостей о вашем прибытии?

— Я — великий волшебник Рэндальф Мудрый, — заявил Рэндальф.

— Вот это самоуверенность! Так он и меня, пожалуй, провел бы! — пробормотала Вероника.

— Эй, я не слышу! — крикнул герольд. Да говорите же наконец!

— Мое имя, — проревел ему прямо в ухо Рэндольф, — Рэндальф Мудрый! А это, — представил он остальных, изо всех сил надрывая голосовые связки, — Норберт Невеликий, Джо Варвар со своим боевым псом Генри, а также Вероника, мой близкий друг.

Гоблин повернулся, поднес рупор к губам и гнусаво завопил:

— Дэндрафф Шустрый! Полудурок Незнакомый…

— А ну-ка дай я сам! — нетерпеливо потребовал Рэндальф, вырвал рупор у гоблина и сам провозгласил свое имя.

— Сейчас же прекрати! — возмутился герольд, отнимая у Рэндальфа рупор и пряча его за спиной. — Объявлять прибывающих на праздник — это МОЯ работа! — Он повернулся к Джо и Генри. — Итак, еще раз назовите себя.

— Нельзя ли побыстрее с этим покончить? — раздраженно сказал Рэндальф.

— Побыстр и Поконч! — объявил геральд.

— Все, пошли. — Терпение у Рэндальфа явно истощилось. — Теперь нужно поскорее отыскать Рогатого Барона. Возможно, мы еще успеем.

Вероника фыркнула.

— Успеем, куда? Или, может, ты не заметил, что праздник прекрасно начался и без нас?

К ним поспешно подошел официант, неся на поднятой руке большой деревянный поднос.

— Чашечку плевого чая? — хриплым голосом предложил он. — Сандвич с харкотиной?

— Нет, спасибо! — Джо почувствовал, что его сейчас стошнит.

— По-моему, здесь предлагают плевый чай? — спросил какой-то беззубый гоблин, проходивший мимо.

— Совершенно верно, — откликнулся официант и налил в довольно-таки грязную чашку странной пенистой жидкости из кувшина, затем добавил туда несколько кусочков так называемого коричневого сахара, а вместо чайной ложечки положил на блюдце обыкновенный карандаш. Все это он вручил гоблину.

— О, как мило! — воскликнул гоблин. — А карандаш-то зачем?

— К сожалению, — извинился официант, — в замке не осталось ни одной чайной ложечки.

— Ладно, ничего, — сказал гоблин и швырнул карандаш через плечо. Потом плюнул в чашку, размешал напиток собственным грязным пальцем и с наслаждением выпил.

— О господи! — простонал Джо и отвернулся.

Повсюду в саду виднелись нарядные прилавки, пестрые шатры и тенты, на возвышении в тени разноцветных маркиз стояли накрытые столики — хотя само слово «сад» вряд ли подходило для вытоптанного двора, окруженного высокими стенами, с одним-единственным засохшим деревом посредине.

В одном углу двора, правда, имелась садовая ваза с поникшими на жаре анютиными глазками, а в противоположном углу — травянистая лужайка размером со скатерть, скрывавшаяся в тени огромного плаката «На траву не наступать!». В центре двора, у ствола засохшего дерева, стояло небольшое корытце — поилка для птиц-ленивок, возле которого уже пристроились несколько штук. Если сам «сад» и произвел на Джо весьма удручающее впечатление, то праздник, похоже, был довольно веселым. Гости с удовольствием угощались тортами и пирожными, используя в качестве вилок обычные веточки с рогульками на конце, а чай помешивали карандашами. На покрытом циновками возвышении оркестранты в весьма странных костюмах играли на каких-то неведомых инструментах… Джо улыбнулся, разглядев, что инструмент, который звучал так, словно розового смердуна сильно потянули за хвост, и в самом деле оказался розовым смердуном! А рядом какой-то гоблин-коротышка стукал себя но голове инструментом, похожим на бубен. Огромный печальный тролль исполнил весьма заунывное соло, дуя одновременно в несколько волынок.