Кстати, ты же не знаешь последних новостей! Мы с Вилниксом зачислены в Верхние Палаты! Я буду воспитанником, а Вилникс — помощником профессора (это ещё самое меньшее, что заслуживает этот трудолюбивый юноша). Церемония Возвышения состоится через три дня, поэтому мне нужно забрать свою миниатюру, отполировать меч, купить новую одежду и сделать ещё тысячу дел.
К сожалению, на всё это требуются немалые деньги, а я уже истратил всё, что оставил отец. Представляешь, мой покровитель — профессор Света — оказался настоящим скупердяем. Кому повезло, так это Вилниксу с его щедрым профессором Тьмы.
Полагаю, тебя не затруднит одолжить мне небольшую сумму, скажем, пятьдесят золотых? Твой отец должен был оставить тебе большое наследство. Ты сможешь положить деньги в вазу, которую тебе завтра на базаре передаст вместе с этим письмом Вилникс.
Я знаю, что могу на тебя положиться!
Твой друг
Квинтиниус Верджиникс,
воспитанник Верхних Палат
Дорогой Квинт!
С каких это пор ты подписываешься так странно и непривычно: «Квинтиниус Верджиникс»? Надеюсь, зачисление в Верхние Палаты не вскружило твою сиятельную голову!
Я шучу…
Понимаю, что на Церемонию Возвышения уйдёт куча денег, но ты не прав, считая, что у меня горы золотых. Хефт и Дачия — жуткие скряги. У них столько добра, а они рядятся во рванину, вышедшую из моды полвека назад.
Хефт забрал всё, что мне досталось в наследство. Это нечестно, но стоит мне открыть рот, он машет у меня перед носом письмом отца и заявляет, что не даст мне ничего, пока я не стану «взрослой и разумной». Скорее бы вырасти, вот только такой же «разумной», как мои опекуны, я становиться не желаю.
Кстати, я только вспомнила! В Санктафраксе что-то определённо происходит Вчера к нам заявился этот ужасный Дексиель Ксексис и долго шушукался с дядюшкой. Я была заперта в комнате (впрочем, как всегда) и ничего толком не расслышала. Но Делби — городская гномиха, наша служанка — во время их разговора топила в гостиной камин, кое-что подслушала, а потом всё мне рассказала.
Дексиель просил Хефта найти в Нижнем Городе побольше негодяев, ж: елающих стать привратниками в Санктафраксе. Хефт всё время хныкал (он постоянно хнычет с сильными и кричит на слабых) и повторял, что и так потратил много золота из личных запасов на то, чтобы заплатить рекрутам, и теперь хочет «получить обещанное». Я думаю, он спит и видит, как работает управляющим на колесе.
А потом Дексиелъ сказал кое-что интересное. Он попросил Хефта набраться терпения до того момента, «когда чернь станет господами». Но Хефт продолжал хныкать, пока все не закончилось громкой ссорой. Дексиелъ запретил Хефту появляться в Рыцарской Академии и ушёл, хлопнув дверью.
Что ты обо всём этом дум, аешь?
Мне кажется, ты должен рассказать об этом Высочайшим Академикам, я уверена, что за всем стоит Хакс Востилликс. Он и правда такой безумец, как говорят? Я слышала, что многие Рыцари-Академики ушли из жизни по его вине. Он послал их за Великой Бурей, которой не было.
Будь осторожен, Квинт, пож: алуйста! Изредка Дания выдаёт мне карманные деньги, я их коплю, но это такие крохи! Сейчас у меня всего-навсего пять золотых. Хефт держит золото в большом сундуке из лафового дерева. Делби сказала, что сундук стоит у него под кроватью, и каждый раз перед сном дядюшка пересчитывает свои сбережения. Скупец!
Я посылаю тебе пять золотых С удовольствием послала бы больше. Но это всё, что есть. Я вложу деньги и письмо в вазу и передам Вилниксу, как ты просил. Желаю удачи на Церем, онии Возвышения!
Твоя подруга
Леди Марис Паллитакс-Веспиус
(шутка!)
Р. S. Я заметила одну странность, Квинт Твоё письмо — бумага и чернила — так похоже на папино завещание. Бумага такая гладкая с мелкими серыми точками. Я обратила на это внимание, потому что отец всегда писал на немного шероховатой светлой бумаге. Но почерк, несомненно, его. А теперь ты присылаешь такое же письмо, чудеса!
Дорогая Марис!
С чего ты решила, что я важничаю? Да, я подписался полным именем, но ты должна понимать, что теперь я старшекурсник и пора оставить детские замашки. Можешь шутить сколько угодно, но я прав. И ты, как дочь бывшего Высочайшего Академика, обязана это принять.
Я очень расстроился, когда нашёл в вазе всего пять золотых, к счастью, на помощь пришёл мой верный друг Вилникс Подлиниус. Он сам наточил мой клинок и выполнил несколько важных поручений, в том числе забрал у тебя и письмо и эти жалкие монеты.
Если бы ты была мне таким же хорошим другом, как Вилникс, то непременно нашла бы способ выкрасть у дяди золото и послать его мне. Я уверен, что твой бедный отец желал бы этого всей душой. Если ты действительно считаешь меня своим другом, Марис, найди способ заполучить золото и передать Вилниксу. Он будет дую неделю в базарный день проходить под твоим окном Тебе нужно только махнуть красным платком в знак того, что всё прошло успешно. И не жди от меня писем, пока не докажешь на деле искренность своей дружбы.
Я расскажу о твоих тревогах профессору Света… Не удивлюсь, если Хакс и правда что-то замышляет. Он не только безумец, но и негодяй, в чем Вилникс убедился на собственном опыте. Представляешь, после того как мой друг столько сделал для него, Востилликс жестоко обманул бедняжку. Вместо того чтобы назначить его помощником профессора, злой декан определил его в старшекурсники, хотя Вилникс не имеет никакого желания носиться за грозофраксом.
Я был так сердит, когда Вилникс поделился со мной своим горем, что хотел своими руками убить Хакса Востилликса. Меньшего тот не заслуживает! Вот как поступают настоящие друзья.
Не подведи меня, Марис!
Твой Квинтиниус Верджиникс,
воспитанник Верхних Палат
Дорогой Квинтиниус!
Твоё прошлое письмо ранило меня в самое сердце. Я проплакала всю неделю, если бы ты знал, как я хочу быть твоим другом! И всё же убить кого-то собственными руками — пусть даже Хакса Востилликса — не доказательство искренней дружбы. От одного вида твоего товарища у меня по коже бегут мурашки.
Он уже три недели расхаживает у меня под окнами с отвратительной ухмылочкой на лице. Похоже, он рад тому, что ты сердишься на меня, а я тоскую. Я была так несчастна все эти дни, что махнула рукой на все свои принципы и сделала то, что ты меня просил, — украла.
Вчера мне удалось проскользнуть в спальню Хефта. В тот вечер толстяк и его жена наливались вином. Они были очень пьяны, смеялись и всё время распевали «когда чернь станет господами». Это было ужасно!
Я прокралась в спальню дяди и тёти и спряталась за шторами. Когда опекуны заснули, я на цыпочках вышла из своего укрытия и вытащила из сундука около ста золотых! «Около ста золотых», потому что у меня просто не было времени их пересчитывать.