В открытые арочные окна, забранные фигурной решеткой, текло тяжелое благоухание роз. Тонко кричали обезьяны. Они пробирались из окрестных рощ в дворцовый сад за фруктами.
Йонард хотел пить, но был твердо уверен, что боги карают нарушителей обетов. И поэтому, улучив момент, он ловко выплеснул терпкую влагу за окно, подальше от соблазна. Ритул ничего не заметил. Он уже порядком захмелел, языком ворочал с трудом, слова его становились все невнятнее, но Йонард ловил каждое, надеясь, что они сложатся в мозаику и прояснят все… или хотя бы что-нибудь.
* * *
В Пантикапее, про которую упомянул его знакомец, Йонарду бывать приходилось. Это был большой, грязный и довольно-таки бестолковый город, бывшая столица Боспора. Он располагался рядом с мятежной Фанагорией, которую во все времена не устраивали власть, налоги и погода. Берг пережил там несколько незабываемых дней и чуть было не свел короткое знакомство с обитателями места, что в Пантикапее сходило за тюрьму… Но, видимо, у северных богов были свои планы на тело и душу германца, и он ушел оттуда живым и целым. Ну, почти целым. Два сломанных ребра не в счет. И поэтому Йонард очень хорошо представлял себе то, о чем говорил Ритул.
Впрочем, надо отдать должное, первое впечатление город оставлял отличное. Высокие каменные дома поразили германца, привыкшего в последнее время к мазанкам из верблюжьего навоза. Ему даже на мгновение показалось, что он обрел второй Рим… Пока рыжий Танкар не развеял заблуждение. Роскошь оказалась подделкой, такой же, как местная медная монета, покрытая тонким слоем позолоты. Каменных домов в Пантикапее было совсем немного. Большинство собрали из крошки, смешанной с известью и глиной. Для прочности в нее заделывали деревянные крепления, связанные жердями, а для красоты стены ровняли и выдавливали ложные швы, словно бы дом и впрямь был сложен из тесаного камня. От времени такие дома разрушались. Огонь и вода были для них смертельными врагами.
Портики и колоннады, которые казались мраморными, на деле же почти все были деревянными, покрытыми алебастром. И так во всем, за что ни возьмись, даже сладкие по определению греческие вина были здесь почему-то кислыми, словно местный воздух их портил…
Таверну «Дары», рядом с городской тюрьмой, Йонард тоже знал неплохо и не любил за жесткое мясо и хамоватых слуг. Если с его приятелем и должно было случиться что-то скверное, то, пожалуй, лучшего места на всем побережье понтийском для этого не найдешь.
Насколько сумел уловить Йонард из заплетающейся, как горная тропа, речи Ритула, именно там судьба-злодейка (а кто же еще, если для того, чтобы бросить кости, она выбрала шулерский притон) свела дороги его, китайца Тонги и Тени Орла и его сподвижников, беспородной шайки бродяг. Основной костяк этого «войска» составляли бывшие воины, собратья Берга по несчастью, «римские граждане», которых в последние дни Империи бросали в костер войны вязанками… Те, кто уцелел, ныне пытались вернуться назад, к давно забытому очагу, или еще как-нибудь устроиться. Часть их прибилась к Тени, и сюда пришли они возвращать ему трон предков, несправедливо отнятый в боги знают какие времена. По мнению Ритула, если предки Тени прекрасно обходились без трона, то мог обойтись и он… но его мнение Тень интересовало мало. Да он и сам на нем не настаивал, особенно когда узнал размеры обещанной наемникам платы.
– И? – подтолкнул Йонард.
– Ну, столковались. Правда, пришлось железом помахать.
Йонард примерно представлял, как они «столковывались»: большая нетрезвая компания вооруженных до зубов вояк и его приятель, после всех своих несчастий решивший во что бы то ни стало получить от нового хозяина тройное жалование. В таверну «Дары» наверняка можно больше не заглядывать, если осталась от нее хоть одна стена – и то славно. Высокое положение, которое сейчас занимал Ритул, было явным тому подтверждением.
– Корабль, на котором мы шли из Пантикапея в Акру, – меж тем продолжал Ритул, – в порту обыскали. Я с моими людьми сидел в трюме, готовясь к драке, но обошлось. Тонга увел стражу. Потом предатель открыл потайную дверь. Акра упала в наши руки, как спелый плод. А потом начались… случаи.
– Случаи? – Йонард подумал, что ослышался. Словечко-то было совсем не Ритуловское. Помнится, в бытность свою в Иране он любил говорить, что нет случайностей в рукаве судьбы, все написано в те времена, когда камни еще были жидкими. Потом они затвердели, потом появились боги, гномы, тролли, люди… Ну и все. Нет, стало быть, случаев.
– Разные случаи, – Ритул неопределенно махнул рукой и чуть не сшиб со стола сосуд с вином.
– А не мог бы ты напрячься и рассказать об этих случаях так, чтобы даже я понял?
– У меня стали пропадать покойники, – произнес Ритул на удивление внятно и снова замолчал. Но на этот раз Йонард не стал тянуть его за язык, а просто подлил еще вина, надеясь, что это поможет.
– Я не нашел тела жены правителя, – Ритул сморщился, словно глотнул кислого, – ни живого, ни мертвого.
– В городе говорили, что госпожа Франгиз больна… – задумчиво проговорил Йонард.
– Она выбросилась с балкона, когда мы вошли в спальню правителя. Это случилось прямо на моих глазах. Я не смог помешать.
Голос Ритула был ровным и спокойным, он словно рассказывал о сражении, которое завершилось вполне успешно, но, к сожалению, не без потерь. Так бывает. Вернее, не бывает по-другому. Вот только глаза он почему-то прятал… Или просто голову не мог держать ровно?
– Ты смотрел вниз?
– Было темно. К тому же там был широкий подоконник и целая стена этой густой зеленой пакости.
– Плюща, – подсказал Йонард.
– Вот именно. Готов спорить на что угодно, садовник, который его вырастил, в прошлом был вором. Я послал вниз людей, потом спустился сам. Но ничего не нашел. Даже крови и клочков одежд…
– Значит, либо ее унесли, либо ушла сама. Женщины, знаешь, бывают живучи прямо как кошки. Допроси слуг.
– Допрашивал. Молчат. Не рвать же им ноздри из-за женщины.
– Из-за женщины и впрямь ни к чему, – согласно кивнул Йонард, – а вот из-за жены правителя вполне можно. Но ты сказал «покойники». Значит, не она одна?
– Еще собака, – Ритула передернуло, – жуткая тварь.
Берг улыбнулся. Собак мы, оказывается, любим еще меньше, чем кошек. Они-то чем насолили?
– Собака тоже бросилась с балкона? – поддел он.
Но старый приятель уже находился по ту сторону гордости и даже не понял, что его поддели.
– Она не сошлась, – туманно проговорил он.
– Что? – изумился Йонард.
– Не сошлась, – четко и раздельно повторил Ритул. – Я, конечно, не сборщик податей и не могу считать с той скоростью, с какой осел подбирает арбузные корки… – Он, казалось, вполне протрезвел. Во всяком случае, речь его стала вдруг на удивление связной и понятной, – Но сколько пальцев на руке, я знаю и уж в них-то не запутаюсь. Пятьдесят – это ведь пять раз по десять, верно?