Ни Арбитр Линь, ни Андрей, конечно же, не питали иллюзий, победить наемников им не светило, даже с учетом того, что они были «зрячими», а все остальные работали вслепую. Но Лунев и Хранительница и не ставили перед собой такой задачи. Им требовалось лишь вывести остатки отряда Боброва из ловушки. Либо в ту, либо в другую сторону.
Впрочем, за девятый рубеж «зрячие» помощники Боброва, похоже, не стремились, и Павлов отлично их понимал. Выход из лабиринта был слишком узок, майор Фролов мог перекрыть его запросто. И то, что он ничего не видел, не имело значения.
Арбитр проследил за майором. Фролов двигался вдоль рубежа медленно, словно считал шаги. В том, что так оно и есть, Павлов убедился, когда майор остановился точно напротив выхода из лабиринта и направил оружие на призрачную завесу.
Андрей и Люся тем временем сумели пробиться к самой большой группе морпехов – к сожалению, в ней осталось всего семь бойцов – и принялись подталкивать их ко входу в тоннель.
– На выход! Прямо бегом марш!
Команду Андрея услышали и другие матросы, но им не удалось отойти, помешали «чистильщики». Единственным, кто не отреагировал, был какой-то офицер, присевший почти у самого лабиринта и за время всей схватки не сдвинувшийся с места. Похоже, от страха он даже не дышал. Что ж, его «тактика» тоже принесла свои плоды. Липовые чистильщики потянулись следом за морпехами, и вскоре затаившийся офицер остался в просторном зале в полном одиночестве, если не считать оглушенных Луневым наемников.
Со стороны входа в тоннель донеслись выстрелы, новые крики и топот, затем звуки сильных ударов, снова выстрелы и опять удары, отборный мат и снова крики… и так снова и снова. Длилось все это довольно долго. По примерным расчетам Павлова, за это время можно было десять раз свалиться от усталости или же выбраться куда-нибудь за шестой рубеж. Видимо, примерно такие же расчеты провел и Фролов. Майор явно занервничал, принялся вертеть головой, будто бы прислушивался к звукам, которые доносились с разных сторон, и маневрировать, бесшумно смещаясь на пару шагов то влево, то вправо.
Наконец послышалась завершающая серия ударов, топот, и все стихло. И Фролов, и Павлов замерли в ожидании. Пару минут в зале царила тишина, которую нарушали только отзвуки возни приходящих в сознание бойцов поблизости от рубежа, а затем послышались шаги. Арбитр присмотрелся и увидел «пылающие» очертания человека с автоматом. Человек шел уверенно, хотя и немного сутулился от усталости и явно поддерживал за пояс кого-то невидимого в режиме тепловой картинки. Рука человека была опущена достаточно низко, значит, невидимка был невысокого роста.
Парочка подошла к рубежу вплотную, и Павлов неслышно выдохнул. Это были Лунев и Люся. Андрей «полыхал», поскольку был по пояс голым, видимо, китель и майку порвали в драке, а Люся оставалась невидимкой, потому что куталась в трофейный плащ чистильщика.
Поравнявшись с затаившимся по ту сторону лабиринта офицером, Лунев ухватил его за воротник и рывком поставил на ноги. Офицер судорожно дернулся, но сопротивляться не стал. Он лишь поднял руки и испуганно забормотал что-то невнятное.
– Спокойно, товарищ замполит, – сказал Лунев. – Идите прямо. Сан Саныч повел ребят на точку сбора. Вы знаете, где это?
– Лунев? – голос у замполита Кулемина сорвался. – Меня… оглушили! Я плохо слышу. Что ты сказал?
– Нормально вы слышите, – Андрей подтолкнул Кулемина в направлении входа в тоннель. – Это от страха у вас уши заложило. Прямо идите.
– Меня прикладом… прямо вот сюда, в ухо! – капитан потер за ухом. – А куда, ты говоришь, Соколовский пошел? На точку сбора, да? А кто с ним?
– Карпенко и еще пятеро. Идите, скоро рассвет, не выберетесь отсюда до восхода, будете вечно бродить. Идите.
– Спасибо, Лунев! – капитан попытался нащупать руку Андрея, но Лунев отмахнулся. – В ухо меня… саданули. Понимаешь? Вот тут шишка… или… нет, вот тут. Я ведь за Фроловым шел, а потом гляжу – пропал майор! Но я все равно почти прорвался, и вдруг… как врежут… я и потерялся, понимаешь? Подтвердишь потом, в политотделе, да? Договорились?
Андрей поморщился, еще раз подтолкнул капитана Кулемина в нужном направлении и уверенно вошел следом за Люсей в призрачный лабиринт девятого рубежа.
– Наш человек, – едва слышно проронил Павлов. – Без сомнений. Уж извините, майор, но у вас неожиданно появился конкурент.
Арбитр взглянул на Фролова. Майор ничего не видел, но явно чувствовал приближение парочки. Что ж, это было объяснимо. Потенциальный Арбитр, кандидат в Хранители и должен был чувствовать других Арбитров. Каким органом чувств – тема для научных дискуссий, но факт доказанный. Собственно, это и был первый признак, по которому Арбитры находили новых кандидатов в коллеги. Кстати, и Фролов, и Павлов чувствовали сейчас приближение именно парочки. Арбитр Линь определенно перевыполнила задание Шато и привела сразу двух кандидатов. И кто из них станет Хранителем, а кто простым Арбитром – теперь для Павлова было загадкой. Насколько он знал историю Шато, такой «улов» случился впервые.
Люся вышла из лабиринта первой и встала между Фроловым и Андреем. Опустить оружие она приказала мысленно, и майор эту мысль уловил. Следующий посыл был адресован Павлову. Хранительница попросила его спуститься и образовать круг. Из четверых получался скорее квадрат, но Павлов не стал углубляться в ненужные геометрические детали. Замысел Люси был ему понятен. Хранительница желала вызвать на разговор главный компьютер Шато. Создать «круг совета Арбитров» было самым простым способом привлечь внимание этого загадочного даже для самих Арбитров искусственного разума.
Обычно контакт устанавливался не сразу, минуты через три-четыре, поэтому все четверо получили время и отдышаться, и сосредоточиться, и успокоиться, насколько это возможно. Между Арбитрами и Луневым, с одной стороны, и майором, с другой, явно возникли серьезные противоречия, но очередной, опять же мысленный, посыл Хранительницы подействовал на всех, как большая доза валерьянки. Противоречия никуда не делись, но стали казаться мелкими и несущественными, как говорится, «в сравнении с вечностью». Впрочем, кое-какие искры все же проскочили.
– Что, матрос, намяли тебе бока? – Фролов усмехнулся. – Намяли, знаю. Но раз на ногах, молодец. Хорошо усвоил мою науку.
– Дать бы вам в табло, товарищ майор, – тихо сказал Лунев. – Да момент неподходящий.
– Щенок, – Фролов произнес это так, словно и не обозвал нахального ученика, а просто констатировал факт.
– Сейчас Шато разберется, кто есть кто, – заметил Павлов. – Приготовьтесь, будет пара секунд невесомости.
– Когда? – спросил Лунев удивленно.
Ответ на его вопрос последовал незамедлительно. Только не словесный, а ответ действием. Пол под четверкой вдруг резко пошел вниз, и «круг совета» ушел под землю на несколько этажей.
Странный лифт улетел в местную преисподнюю настолько резко, что старые и новые коллеги действительно испытали нечто вроде невесомости, но остановка, пусть и такая же резкая, не доставила им неприятных ощущений. На каких волшебных пружинах был подвешен этот лифт, загадка, но факт остается фактом, «посадка» вышла мягкой.