Тут пальцы-сосульки сомкнулись у нее на запястьях, и Мэй с ужасом поняла, что, заслушавшись и засмотревшись на Лианнан, очутилась слишком близко от круга.
Этот круг не она создавала, а значит, в нем не безопасно. Талисман на груди снова обжег ее болью, но уже слишком поздно. Ее руки словно угодили в ледяные кандалы, и холод пробирал до костей. Лианнан улыбалась.
— Победительницей, — прошептала она, затащила Мэй в круг и сгребла в охапку.
— Ну уж нет, — прорычал Ник, вырастая у нее за спиной и опять хватая за волосы. Они тут же растаяли алой дымкой, растворились в воздухе, как капля крови в воде, и утекли у Ника сквозь пальцы.
Стало ясно, что Лианнан могла и раньше сбежать в любую минуту, если бы захотела. Другой рукой Ник держал за запястье Алана, но тот вырвался и упал рядом с Мэй на колени.
— Ты что, оставил ее с демоном наедине? — возмутился Алан.
— Вообще-то с двумя, — промурлыкала Лианнан, как довольная кошка. — Еще секунда — и она была бы моей.
— Все нормально, Алан, — отозвалась Мэй. Ее все еще била дрожь от ледяных объятий Лианнан. После них руки Алана — он держал Мэй под локти — казались слишком хороши. Она вдруг поняла, что вот-вот расплачется у него на груди, и высвободилась, чтобы избежать соблазна. — Все хорошо, — добавила Мэй. — Сама виновата: нечего было так близко подходить.
— Это Ник ее вызвал, — возразил Алан. — Он не должен был оставлять тебя с ней наедине.
— Алан-Алан-Алан, — пропела Лианнан, — разве ты не рад меня видеть? Вчера ночью ты был куда приветливее.
Алан метнул в нее косой взгляд, стоя поодаль от всех. Языки колдовского пламени лианами обвили его ноги.
— Не говори с ним, — оборвал Ник.
— Ничего, я справлюсь, — сказал Алан. — Лианнан, ты только что собиралась сделать одержимым и обречь на медленную смерть дорогого мне человека.
Лианнан подняла бровь.
— А мы не можем остаться друзьями?
— Можем, но впредь не жди от меня хорошего обращения.
Она протянула к нему руку, вверх по которой затейливыми узорами полз огонь, словно кружево из света. Ник перехватил ее, однако Алан и сам не зевал: уже смотрел на Лианнан и качал головой, снисходительно посмеиваясь.
Лианнан засмеялась в ответ.
— Вижу, мы друг друга понимаем, а?
— Вот что, понятливая… — начал Ник, но Лианнан метнулась к нему в кольце искр.
— Я не трону его, — прервала она, — потому что хочу быть заодно с тобой. Будь по-твоему. Отбери одного смертного, двоих, троих себе в игрушки — мне не жалко. Я не буду на них нападать и даже защищу от остальных. Если думаешь, что им не нужна дополнительная защита, то ты плохо знаешь Анзу. В чем я сомневаюсь.
— Верно, — ответил Ник. — Его я знаю хорошо.
— Как и меня, — сказала Лианнан — на сей раз без фривольностей, деловым тоном. — Я встану на твою сторону, но это должно чем-то окупиться. Я хочу тело.
— Нет.
— Не заставляй меня идти против тебя, Хникарр, — тихо произнесла она. — Не надо.
Ник отвернулся, словно искал ответа у Алана, но на него не взглянул.
— А что мне еще делать?
— Предложи мне добычу, — повторила Лианнан, — или пожалеешь.
— Лианнан, — ответил Ник, — ты свободна.
Пламя круга тотчас начало гаснуть и стягиваться от внешнего кольца к перекрестью линий. Демоница, стоящая там, замерла, как мошка в янтаре. Вид у нее был грозный.
— Ты меня разочаровал, Ник. — Она процедила его имя, словно оскорбление.
Он не ответил. Только когда пламя угасло, когда все следы магии и демонов стерлись, кроме трещин в земле и мерцания в воздухе — видимо, от жара колдовского огня, Ник поднял голову. Его глаза были похожи на две рваные дыры в белой маске лица.
— Я иногда думаю, — обратился он к Алану, — что ты — величайший на земле идиот.
— Ну, мои психозы не кончаются вызовом демонов и подставой для наших друзей, — отрезал Алан.
— Ты с ней целовался! — Ник бросился на него. Алан метнулся прочь от Мэй — видимо, хотел отвести от нее опасность. — Тебя могли пометить! Даже убить!
— Это из-за меня, — вмешалась Мэй.
— Я гляжу, тут много чего творится из-за тебя, — бросил Ник и хлестко на нее посмотрел. — Может, хватит лезть, куда не просят?
Мэй хотела огрызнуться («Может, хватит на всех орать?»), но приняла во внимание тот факт, что Ник минуту назад вытащил ее из лап демона, и прикусила язык.
— Отстань от нее, — сказал Алан. — Я знал, что делал.
Ник толкнул брата, отчего тот, споткнувшись, ударился об оштукатуренную стену дома.
— Ни черта ты не знал! Думаешь, демонами можно помыкать? Мы — не домашний скот! Анзу и Лианнан явились за тобой, и их не остановишь! Я знаю.
— Отойди, — скомандовал Алан.
— Нет! — Ник буравил его прямым взглядом. — Сперва обещай, что не станешь вязаться с демонами!
— Это будет трудновато, тебе не кажется? — вполголоса спросил Алан. Он опустил глаза на свою руку у Ника в тисках и отвернулся. — Тебя послушать — словно на Ярмарку попал. Там тоже думают, что демоны всего лишь орудия, которыми можно покалечиться. Говорят, я совершил ужасную ошибку, когда тебя выпустил.
— Ну, — глухо отозвался Ник, ворочая слова, как камни. — Может, они и правы.
Алан охнул, как от удара в живот.
Ник разжал хватку и рванулся прочь, словно дикий конь. Брат не побежал вдогонку. Он остался, привалившись к стене с побледневшим лицом.
— Меня скоро хватятся в книжном, — произнес Алан после долгой паузы. — Надо идти.
Ник кивнул не глядя.
Алан взъерошил курчавые волосы, одарил Мэй самой неуверенной на ее памяти улыбкой и захромал прочь, сильно припадая на больную ногу.
Тяжко было думать, как он, должно быть, устал от всего этого. Слишком устал.
— Зря ты с ним так, — сказала она Нику.
Он поспешно оглянулся через плечо, будто каждое слово воспринимал как угрозу.
— Почему? Я правду сказал. Алан вечно нудит, чтобы я рассказал о своем прошлом, но ему не понять! Я — не справочник по истории или что еще. Помню только, что Лианнан когда-то любила человека — султана, у которого был целый штат колдунов. Он каждую ночь отдавал ей девчонку-рабыню, чтобы она приходила и рассказывала ему о демонах. Так прошла тысяча ночей, а на тысячу первую султан переступил черту и сам стал жертвой. Я не хочу, чтобы Алан об этом узнал.
— Правильно, потому что ты стал другим, — отважилась заметить Мэй. Ник посмотрел на нее как на ненормальную.
— Я — прежний, — парировал он. — Если помню, как все это было — с Анзу и Лианнан… Мы были заодно. Я заключил договор. А потом предал их. Они правы. И если я начну слишком долго вспоминать прошлое, то захочу дать им тела. С какой стати я должен думать, что чувствует какой-то смертный?