— Нам придется охладить их пыл и желание вкусить все прелести городской жизни, — сказал Вейн, подъезжая к тротуару. — Кстати, смотри, гранддамы высшего света.
Пейшенс сразу узнала их. Они сидели в изящных позах на бархатных или кожаных сиденьях своих красивых и модных экипажей, выстроившихся вдоль тротуара. На дамах были элегантные шляпки, глаза их сверкали. Сопровождая свои замечания отточенными жестами затянутых в перчатки ручек, они разбирали по косточкам всех, кто был или мог стать объектом сплетен. Среди них были и молодые элегантные матроны, и проницательные вдовы титулованных особ. Защищенные социальным положением, они держались очень уверенно и увлеченно обменивались новостями и приглашениями.
Пока Вейн и Пейшенс проезжали мимо, головы поворачивались в их сторону. Шляпки грациозно склонялись одна за другой, и Вейн на ходу кланялся в ответ. Пейшенс заметила, что брошенные изпод шляпок взоры, скользнув по Вейну, останавливались на ней. На лицах отражалось либо высокомерие, либо неодобрение, либо и то и другое. Пейшенс не обращала на это внимания. Она знала, что ее пальто и шляпка не отличаются изысканностью. Старомодны. И вполне вероятно, безвкусны. Но она проведет в Лондоне только несколько недель — пока не поймают вора, — поэтому ей незачем беспокоиться о туалетах.
Пейшенс искоса посмотрела на Вейна, но его лицо оставалось бесстрастным. Казалось, он не замечает этих многозначительных взглядов.
Пейшенс прокашлялась.
— Странно, почему эти дамы вернулись в город? Я думала, что они съезжаются позже.
— Все верно. Но открылась сессия парламента, и хозяйки политических салонов вернулись в город, чтобы влиять на дела, устраивая балы и обеды. За ними потянулась большая часть бомонда. Несколько недель светской суматохи — это возможность приятно убить время между летом и началом сезона охоты.
— Понятно.
Оглядев вереницу экипажей, Пейшенс увидела даму, которая резко выпрямилась и в следующую секунду помахала им рукой — хоть и высокомерно.
Пейшенс посмотрела на Вейна. По его взгляду и плотно сжатым губам она поняла, что он тоже заметил эту даму, и остро ощутила его нерешительность. Его сомнения длились всего секунду. Потом он напрягся, как будто приготовился совершить серьезный шаг, и, осадив лошадей, остановил кабриолет рядом с одноместной каретой.
В ней сидела дама примерно такого же возраста, что и Пейшенс, с каштановыми волосами и проницательными серо-голубыми глазами. Взгляд этих самых глаз был прикован к Пейшенс.
Вейн мрачно кивнул:
— Онория.
Дама одарила его сияющей улыбкой:
— Вейн, кто это?
— Позволь мне представить тебе мисс Пейшенс Деббингтон, племянницу Минни.
— Вот как? — Дама дружелюбно протянула Пейшенс руку. — Онория, моя дорогая мисс Деббингтон.
— Герцогиня Сент-Ивз, — добавил Вейн.
Онория не обратила на него внимания.
— Рада познакомиться с вами, дорогая. Как себя чувствует Минни?
— Сейчас ей значительно лучше. — Доброжелательность и искренность герцогини помогли Пейшенс забыть о своем старомодном наряде. — Несколько недель назад она простудилась, но, как ни удивительно, перенесла путешествие хорошо.
— И как долго она намерена оставаться в городе? — спросила Онория.
«Пока не поймают вора и не разоблачат Фантома», — подумала Пейшенс, стойко выдержав ясный взгляд герцогини.
— Э-э…
— Еще не знаем, — вмешался Вейн. — Это обычный наезд Минни в город, только в этот раз она прихватила с собой весь зверинец. — Он изобразил на лице скуку. — Очевидно, для разнообразия.
Онория очень долго смотрела на Вейна, и Пейшенс показалось, что она не поверила ему. Онория опять взглянула на Пейшенс и улыбнулась тепло, доброжелательно и даже дружески, чего Пейшенс совсем не ожидала.
— Уверена, мисс Деббингтон, мы скоро снова увидимся. — Онория пожала ей руку. — Не буду вас задерживать, наверняка у вас много дел. Да и мне, — она перевела взгляд на Вейна, — тоже надо сделать несколько визитов.
Вейн, напряженный, мрачный, коротко кивнул и стегнул лошадей.
Когда они выехали на аллею, Пейшенс осторожно проговорила:
— Кажется, герцогиня — милая дама.
— Так и есть. Очень милая. — А еще очень любопытная и слишком проницательная. Вейн заскрежетал зубами. Он понимал, что когда-нибудь родственники все узнают, но не думал, что так скоро. — Онория — глава целого клана. — Он никак не мог найти нужных слов, чтобы объяснить, что же это значит. И ему, и всем мужчинам семейства почему-то всегда было трудно признать власть Онории — и всех женщин Кинстер — в семье.
Вейн направил лошадей к воротам парка.
— Я заеду за тобой завтра в то же время. Поездка или прогулка — это лучший способ обмениваться новостями. Ты будешь рассказывать, что делали остальные и какие у них планы.
Пейшенс была ошеломлена. Значит, он пригласил ее на прогулку, чтобы только скоординировать их действия.
— Хорошо, — довольно резко ответила она и спустя секунду добавила: — Может, нам стоит брать с собой Слиго? — Вейн удивленно посмотрел на нее, и она пояснила: — Чтобы сначала выслушать его мнение.
Вейн нахмурился, но его внимание привлекли лошади. Они миновали ворота и выехали на оживленную улицу. Пейшенс сидела прямо, как будто палку проглотила. Внутри у нее все клокотало. Когда копыта застучали по мостовой Олдфорд-стрит, она нарушила молчание:
— Я понимаю, что ты считаешь себя обязанным поймать вора и разоблачить Фантома. Но здесь, в городе, у тебя, видимо, есть другие дела — и другие развлечения. Думаю, ты бы предпочел тратить время на них. — Пейшенс тяжело вздохнула, с трудом преодолевая стеснение в груди. Краешком глаза она увидела, что Вейн повернулся к ней, но продолжала смотреть вперед. — Уверена, Слиго поможет нам найти удобный способ обмениваться новостями, чтобы ты не тратил драгоценное время на бессмысленные поездки и прогулки.
Она не будет вешаться на него. Он уже увидел, что она не вписывается в этот элегантный мир, не сравнится с этими разряженными красавицами, с которыми он привык общаться. Она не будет цепляться за него, как цеплялась за отца мама. Их связь временная, с ней уже сейчас можно покончить. Сделав первый шаг и признав неизбежное, она, возможно, подготовит свое сердце к сокрушительному удару.
— Я хотел видеться с тобой хотя бы раз в день.
Вейн, казалось, выплюнул эти слова. По его тону Пейшенс поняла, что он в ярости. Она, ничего не понимая, посмотрела на него. Кабриолет остановился, и он, бросив вожжи, спрыгнул на землю. Потом резко повернулся, взял Пейшенс за талию, приподнял ее над сиденьем и опустил на тротуар рядом с собой.
Его взгляд был колючим, как иголки, а лицо превратилось в маску воина. Пейшенс ошеломленно заморгала, но в следующее же мгновение в ней вспыхнули гнев и упрямство.