Глубоко вздохнув, Катриона решительно выпрямилась и направилась в библиотеку, воспользовавшись узким коридором, который вел к потайной двери, замаскированной под панель сбоку от камина. Повернув ручку, она бесшумно приоткрыла дверь и услышала голоса. Помедлив в нерешительности, она различила низкое «хм» Ричарда.
— Полагаю, сэр, пора потихоньку укладывать вещи. Не хотелось бы делать это в спешке, да и январь на исходе. После небольшой паузы Уорбис продолжил:
— Если верить Хендерсону и Хиггинсу, того и гляди наступит оттепель. Осмелюсь предположить, что понадобится неделя, чтобы сошел снег, но, разумеется, чем дальше на юг, тем дороги лучше.
— Хм…
Застыв, с упавшим сердцем, Катриона слушала разглагольствования Уорбиса.
— Не мешало бы, сэр, освежить ваши апартаменты на Джермейн-стрит. Я тут подумал… может, вы пожелаете навестить герцога? В таком случае я мог бы прямиком отправиться в Лондон и привести все в порядок к вашему приезду.
— Хм…
— Если позволите, сэр… вам понадобятся несколько новых сюртуков к сезону. До бала у Ричмондов, естественно. Ну и сапоги, конечно… нужно напомнить Хоби о кисточках. Что касается белья…
Погрузившись в чтение письма от Хиткоута Монтегю, Ричард не обращал внимания на монолог Уорбиса. За восемь лет они научились безошибочно понимать друг друга. Уорбис отлично знал, что хозяин его не слушает, а Ричард догадывался, что тревожит его камердинера.
Причина смятения Уорбиса была очевидна. Ему нравилось в замке — и это не умещалось у него в голове. Вытирая пыль с книжных полок, он устроил целый спектакль, пытаясь убедить их обоих в скором отъезде, между тем как точно знал, что Ричард не думает ни о чем подобном, да и сам не хотел уезжать.
То, что он считал глухоманью, оказалось земным раем, в который он идеально вписался, словно недостающее звено. Взаимоотношения обитателей замка отличались от строгой иерархии, к которой Уорбис привык в других домах. Жители долины преданно служили своей хозяйке; их связывал дух товарищества и взаимного доверия, помогавший переживать суровые зимы и выращивать за короткое лето урожай в полной изоляции от остального мира.
Здесь людей ценили за их качества, а не положение, которое они занимают в обществе. В своей первозданной невинности домочадцы замка приняли Уорбиса с распростертыми объятиями — и он не устоял.
Бедняга привязался к долине и ее жителям, но упорно не желал этого признавать. Понимая его чувства, Ричард не мешал Уорбису отводить душу. Когда тот замолкал, ожидая отклика, Ричард неопределенно хмыкал, не желая обсуждать то, чему не бывать.
Тем более что письмо, которое он читал, оказалось весьма занятным. Вдохновленный визитом Потсов, Ричард написал Монтегю, интересуясь вопросами разведения скота как в южных, так и в северных графствах. Он также поручил адвокату найти породистых животных в Райдингсе, расположенном чуть южнее границы, неподалеку от долины.
— Такие вот дела, сэр, — заключил Уорбис и выдержал паузу. — Если вы назовете дату отъезда, я сразу же займусь приготовлениями, как мы и договорились.
Ричард посмотрел на камердинера.
— Непременно. Когда я решу ехать, ты первый узнаешь об этом.
Довольный Уорбис отвесил поклон и, прихватив вазу с увядшими цветами, направился к выходу.
Дождавшись, когда за ним закроется дверь, Ричард усмехнулся. Вернувшись к письму, он дочитал его до конца и отложил в сторону.
И почувствовал сквозняк. Оглянувшись, он увидел, что вделанная в панель дверь приоткрыта. Ричард поднялся и, обойдя вокруг стола, распахнул ее шире, обнаружив тускло освещенный коридор. Пожав плечами, он закрыл дверь. Она так незаметно вписывалась в панель, что, будь она открыта целую неделю, он бы не обратил внимания.
Вернувшись за стол, он вытащил карту окрестностей. Его интересовал Хексхэм, где жил некий Оуэн Скроггс, известный своими достижениями в разведении скота.
Он хотел иметь все козыри на руках. Вдруг жена доверится ему настолько, что попросит совета и поддержки?
Ричард не отличался особым терпением. С момента получения письма от Монтегю он искал повод обсудить его с женой, с беспокойством наблюдая за ее удрученным видом. Однако по прошествии четырех дней так и не выбрал подходящего момента.
Прислонившись к стене поблизости от ее кабинета, Ричард мрачно созерцал дубовую панель. Он вовсе не хотел вести деловые разговоры в постели. Там Катриона оставалась страстной и нежной возлюбленной, и Ричард подсознательно противился всему, что могло отразиться на их растущей близости.
Но днем Катриона была вечно занята. Надзирала за хозяйством, давала всевозможные советы, принимала посетителей. А если не занималась ни тем, ни другим, ни третьим, то находилась в обществе Макардла или миссис Брум или, того хуже, Алгарии. В те редкие минуты, когда Ричарду удавалось застать ее одну, она тут же срывалась с места по очередному делу.
Дошло до того, что он начал всерьез опасаться за ее здоровье. Катриона так и не сказала ему о своей беременности, но Ричард предполагал, что усталый вид и приступы нервозности связаны с ее состоянием, и ее непомерная нагрузка внушала ему опасения.
Из кабинета вышел Макардл.
Дождавшись, пока старик скроется за углом, Ричард подошел к двери. Поколебавшись секунду и напомнив себе, что не должен ничего требовать, он постучал и, не дожидаясь ответа, с небрежным видом переступил порог.
Сидевшая за столом Катриона подняла голову. Ричард обаятельно улыбнулся, стараясь не замечать сумрачного выражения зеленых глаз.
— Занята?
Катриона глубоко вздохнула, опустив взгляд на лежавшие перед ней бумаги.
— Вообще-то да. Хендерсон и Хиггинс…
— Я не задержу тебя, — беззаботно уронил он.
Остро ощущая его присутствие, Катриона заставила себя откинуться в кресле, Ричард же с ленивой грацией подошел к окну.
— Собственно, я хотел узнать, не нужна ли тебе помощь. Ты совсем забегалась в последнее время.
Глубоко вздохнув, Катриона бросила на него испытующий взгляд. Лицо Ричарда выражало вежливое безразличие — никакого намека на искреннее чувство. Из его поведения никак не следовало, что долина — и она сама — что-нибудь значит для него.
Он снова лучезарно улыбнулся, однако улыбка не коснулась его глаз.
— Надо же как-то убивать свободное время.
Катриона постаралась сохранить невозмутимый вид. Итак, он скучает и решил, как истинный джентльмен, предложить ей свою помощь. Она покачала головой:
— Нет необходимости. Я вполне справляюсь с делами, — произнесла она жестко, пытаясь одновременно убедить себя, что не нуждается в его джентльменском предложении.
Ричард помолчал, прежде чем ответить. В голосе его появились стальные нотки: