Взгляд мой скользнул по вороху газет, оставленных мужем. От нечего делать я принялась просматривать верхнюю. Газета почти сплошь состояла из объявлений. Были довольно забавные: «Познакомлюсь с женщиной для совместного ведения хозяйства». «Боже мой», — качая головой, усмехнулась я, и тут мое внимание привлекла реклама. Частное детективное агентство. Несколько минут я довольно тупо перечитывала текст и вдруг подумала: «Почему бы и нет? Анатолию вовсе необязательно знать об этом». У Виктора много дел, к тому же он должностное лицо, то есть я не вправе требовать от него, чтобы он держал в строгом секрете все, что узнает, а вот частное агентство совсем другое дело, они обязаны соблюдать конфиденциальность. На какое-то мгновение я решила, что это потрясающая идея, отличный выход из положения. Правда, вслед за этим появились сомнения. Если все-таки Анатолий узнает… Бог с ним, с Анатолием, это не самое страшное. Что, если узнают люди, похитившие Сашку? Вряд ли им придется по душе мое желание покопаться в чужих тайнах, а Анатолий неоднократно предупреждал, как это опасно…
Я сходила в кабинет мужа за атласом города. Так, Верхняя Ямская недалеко от центра, дом 8а, рядом парк, магазины, детская стоматологическая поликлиника… Что ж, несмотря на синий «Опель», который скорее всего не галлюцинация, у меня есть шанс незаметно пробраться в агентство. «Я рассуждаю как заправский разведчик», — подумала я и усмехнулась, пододвинула телефон и позвонила в агентство.
Мне назначили встречу на 12.30. За час до этого времени я уже покинула квартиру, предупредив Сашку, что нам предстоит изнурительный поход по магазинам. На машине я подъехала к парку вблизи Верхней Ямской и направилась в универмаг. «Опеля» я не заметила, но это, конечно, ничего не значило.
Покинув универмаг, мы пешком свернули к магазину «Игрушки» и, таким образом, не спеша начали продвигаться к своей цели. Дом 8а находился во дворе стоматологической поликлиники. Надеюсь, из здания поликлиники есть выход во двор.
— Мама, мы зачем сюда пришли? — тревожно спросила Сашка, когда мы направились к регистратуре.
— Хочу кое-что узнать.
— У меня зубы не болят. Идем отсюда.
— Разумеется Увлекая Сашку по коридору, я торопливо оглядывалась. Так, боковая лестница, очень хорошо, три ступени вниз и выход на улицу. Дверь была открыта, я с облегчением вздохнула и пошла к дому в глубине двора.
Двор был пуст, если не считать нескольких машин возле стены, отделяющей двор от улицы, там же виднелись ворота, распахнутые настежь. На всякий случай я направилась в обход, чтобы с улицы меня не могли заметить. "Если бы Анатолий сейчас видел меня, наверняка вызвал бы «неотложку», — с тоской решила я, но отступать была не намерена.
Агентство занимало две квартиры на первом этаже, на двери скромная табличка. Я вошла и увидела упитанного мужчину лет тридцати пяти, он сидел за компьютером возле окна с таким разнесчастным видом, точно ожидал конца света с минуты на минуту. Заметив меня, поднялся и сказал:
— Здравствуйте.
— Здравствуйте, — поздоровалась я и добавила:
— Мне назначили.
Тут соседняя дверь открылась, и появился еще один мужчина, высокий, грузный, с тем особым выражением лица, которое сразу указывает на принадлежность данного индивидуума к стражам порядка.
— Это вы звонили? — спросил он и, не дожидаясь ответа, предложил:
— Проходите.
Я прошла в кабинет и огляделась, скорее по привычке. В кабинете не было ничего интересного: письменный стол, шкаф, папки с бумагами, они занимали все свободное пространство комнаты, лежали на стульях, подоконнике, батарее и даже на полу возле противоположной стены — впрочем, кабинет был таким маленьким, что это не удивляло.
— Садитесь, пожалуйста, — предложил мужчина. — Зовут меня Валерий Константинович Опряткин, двадцать лет в органах, семь лет здесь. Так что вы имеете дело с профессионалом. Располагайтесь поудобнее и расскажите, что вас привело к нам.
«Я могу уйти, — подумала я, — сейчас, пока еще не поздно. Вряд ли Анатолий…» — Я вздохнула и посмотрела в лицо мужчины, точно ища поддержки.
— Смелее, — улыбнулся он. — У нас здесь что-то вроде исповедальни, вы можете быть спокойны: ваша тайна таковой и останется.
— Дело в том, что… — Я покосилась на Сашку, она уже успела устроиться за столом рядом со мной, достала из своего рюкзака только что купленные фломастеры и книжку-раскраску и с увлечением приступила к раскрашиванию. — Несколько недель назад у нас похитили ребенка. — Валерий Константинович взглянул на Сашку и нахмурился, а я кивнула. — Муж заплатил деньги, и ребенка вернули. Я подозреваю близкого человека, друга мужа…
— Вы подозреваете?
— Да. Муж и слышать об этом ничего не хочет…
— В милицию заявляли? — Нет.
— Даже после того, как ребенка вернули?
— Муж считает, что это опасно. — А вы?
— Я считаю, опасно не знать, кто твой враг.
— Ясно. А что, если ваш муж прекрасно осведомлен о похитителях? — Вопрос вызвал у меня шок, хотя Валерий Константинович лишь озвучил мои мысли, которые все это время не давали мне покоя.
— Возможно, — пробормотала я, — то есть я хочу сказать, возможно, это как-то связано с его бизнесом.
— Кто ваш муж? — Я назвала фамилию, род занятий. Валерий Константинович добросовестно все записал. — Теперь давайте определимся. Чего вы ждете от нас?
— Я бы хотела прояснить финансовое положение Казанцева Максима Васильевича. Не было ли у него проблем в последнее время… В общем, вы понимаете?
— Понимаю. Казанцев — тот самый друг мужа? — Да.
— Что ж, надо полагать, если материальное положение господина Казанцева окажется далеко не идеальным, это подтвердит ваши подозрения?
— Давайте сначала разберемся с первым вопросом.
— Хорошо, — легко согласился Опряткин. Мы еще немного побеседовали и расстались вполне довольные друг другом. «Я не сделала ничего такого, против чего Анатолий мог бы серьезно возражать, — думала я, возвращаясь проторенным путем в стоматологическую поликлинику. — Никакого вреда от этого не будет. А вот если у Макса есть проблемы, это вынудит мужа взглянуть на происходящее иначе и, может быть, заставит наконец-то обратиться в милицию». Правда, в это я и сама всерьез не верила. По неведомой мне причине мой муж шарахался от милиции как черт от ладана.