— Кое-что произошло уже после тех попыток проникнуть в ваш дом, и, я уверен, что-то обязательно произойдет в будущем.
Тристан ни на секунду не забывал, что она рассказала ему не все. Он умел давить на собеседника и даже запугивать но эта девушка принадлежала к той породе, с которой ни тот ни другой способ не сработал бы. Кроме того, он надеялся все же получить нечто большее, чем просто информацию, — ее доверие и готовность помочь. Именно это будет необходимо, чтобы отвести от нее угрозу. Он еще не знал, в чем именно заключается эта опасность, но опыт говорил Тристану, что она уже здесь и дальше события начнут разворачиваться быстрее. И тот, кто хочет выжить и выйти победителем, должен иметь информацию и союзников.
Леонора взглянула в глаза; стоящего перед ней мужчины и напомнила себе, что доверять военным нельзя ни в коем случае. Даже бывшим военным. Их слова и; обещания ничего не стоят. Но тогда что же здесь делает этот человек? Что заставило его вернуться и так близко к сердцу принять ее историю?
— За последнее время ровным счетом ничего не произошло, — сказала она. — Возможно, то большее, частью чего явились попытки взлома, сосредоточено теперь где-то в другом месте.
— Это кажется мне маловероятным, — ответил он и принялся разглядывать дом.
Перед Тристаном возвышалось солидное здание. Это был самый старый и самый большой дом на Монтроуз-плейс. Справа и слева, к нему примыкали здания более поздней постройки.
— Ваш дом имеет общие стены с другими строениями. А возможно, и общий фундамент, — заметил он.
— Да. — Леонора теперь тоже смотрела на дом.
Их взгляды встретились, и молчание стало напряженным. Не то чтобы это была битва или состязание — скорее просто осознание того, что каждый из них наделен силой и решимостью.
— Что вы узнали? — Девушка была уверена, что у ее нового знакомого есть новости, иначе зачем бы он пришел. Как странно, подумала она мельком, у него такое выразительное лицо, но при этом совершенно невозможно угадать мысли или чувства, которые владеют этим человеком.
Тристан между тем не спешил с ответом. Он вынул из кармана руку и протянул ладонь. Пальцы сомкнулись вокруг ее запястья.
Леоноре вдруг стало нечем дышать. Что-то внутри сжалось от его прикосновения. Рука мужчины, казалось, излучала жар. Сделав над собой усилие, она проигнорировала собственные ощущения и, высокомерно приподняв брови, взглянула в лицо гостя. Его губы дрогнули, но это не было улыбкой.
— Пойдемте со мной, и я все расскажу.
Их взгляды встретились. Тристан положил ладонь девушки на сгиб локтя и, по-прежнему удерживая ее руку, слегка потянул за собой. Она пошла рядом, незаметно пытаясь восстановить дыхание. Они шли через лужайку к дому, и Леонора вновь погрузилась в водоворот странных чувств. Каждой клеточкой своего тела ощущала она силу идущего рядод человека. Причем дело было не только в физической силе. Он излучал властность, уверенность и что-то еще… чему Леонора не могла подобрать названия. Разве что-то очень книжное — «мужское начало». Должно быть, именно это начало воспринималось ее телом как жар, исходящий от него. Кисть руки, которой касались его спокойные пальцы, просто пылала. Боясь почувствовать большее, Леонора усилием воли вернулась к делам насущным.
— Так что же вы обнаружили? — холодно (что стоило немалого труда) поинтересовалась она.
— В моем доме произошел очень странный, но в свете последних событий очень примечательный случай, — довольно мрачно отозвался Тристан. — Кто-то проник в жилище, причем приложил все усилия, чтобы сделать это осторожно и не оставить следов. Ничего не пропало. — Он помедлил, но все же решил договорить до конца. — С ключа от боковой двери был снят слепок.
— Но это значит… они собираются вернуться!
— Да. — Тристан взглянул на свой дом, и губы его превратилась в тонкую линию. — Я буду ждать.
— Сегодня? — Леонора остановилась.
— Сегодня или завтра. Не думаю, что они будут откладывать, Дом почти готов, и за чем бы они ни охотились…
— О да, они постараются вернуться до того, как слуги прибудут на место. — Леонора повернулась к нему лицом, постаравшись незаметно отнять руку. Но Тристан лишь крепче прижал ее ладонь. — Вы будете держать меня… нас в курсе событий?
— Непременно. Кто знает, возможно, теперь нам представится случай выяснить, в чем причина этих загадочных событий… всех событий. — Теперь его голос звучал как-то по-другому. Более низкий, он словно проходил через тело девушки, и что-то внутри отзывалось, пугая ее и мешая собраться с мыслями.
— О да! Это было бы настоящим чудом.
Во взгляде Тристана появилось нечто… веселые искорки. Или это просто отблеск солнца? Леонора почувствовала, как пальцы его скользнули выше и принялись поглаживать нежную кожу запястья. Она не могла поверить, что столь простое и в общем-то невинное движение может вызвать такую реакцию: она с трудом переводила дыхание, голова кружилась. Девушка опустила взгляд, рассматривая его преступную руку. Сглотнула, пытаясь прочистить горло и сделать тон более холодным. Но с первых же слов услышала предательское напряжение, почти панику:
— Я понимаю, что вы не так давно вернулись к светской жизни и, возможно, это извиняет ваши манеры, но должна заметить, что подобное не принято в обществе.
— Я знаю.
Опять этот низкий тон. Она подняла глаза и, пребывая в шоке, встретила уверенный взгляд. Мужчина поднял ее руку и прижал к своим губам. Теплые губы скользнули по костяшкам пальцев, потом он повернул и поцеловал ладонь. Заглянул в глаза девушки. Леонора заметила, что ноздри его дрогнули, словно он старался почувствовать ее запах. Поцеловал запястье в том месте, где бешено бился пульс. Девушке почудилось, что Тристан вдохнул огонь в ее вены и теперь кровь разносит это пламя по телу. На секунду ей показалось, что она упадет в обморок, но Леонора справилась с собой. А может, это его взгляд не дал потерять сознание — он ни на секунду не отпускал ее, — очень прямой, очень глубокий… пугающий и манящий.
— Возделывайте ваш сад; — негромко сказал Тристан, и голос его прозвучал почти нежно, — а грабителей оставьте мне.
Веки опустились, скрывая золотистые огоньки в его глазах. Он отпустил ее руку, коротко поклонился и пошел прочь — по лужайке к дому.
«Возделывайте ваш сад».
Сад здесь был абсолютно ни при чем. Расхожая фраза о том, что каждый должен возделывать свое поле, частенько употреблялась, если женщине хотели напомнить, что сфера ее интересов должна ограничиваться семьей: муж, дети, хозяйство. Леонора не имела мужа и детей, а потому намек показался ей обидным вдвойне. А уж то, что он себе позволил, это прикосновение… И ее реакция — даже не понять, что сердило ее больше. Она подумала еще немного и решила, что больше всего ее раздражает причина, по которой он позволил себе такую вольность. Она была уверена в своем предположении, и это выводило Леонору из равновесия. Остаток дня девушка рьяно занималась хозяйственными хлопотами, не давая себе времени на раздумья и переживания. Она не позволит чувствам взять вверх над разумом. Самоконтроль — вот основа удачи. Опыт у нее имелся: когда капитан Марк Уортон пришел — и оказалось, что он не собирается назначить день свадьбы, как она думала, а желает разорвать помолвку, — Леонора не потеряла самообладания. Она не позволит ни одному мужчине, даже такому, как этот лорд Трентем, спутать ее планы и заставить играть по чужим правилам.