Повернувшись к лорду Мэтлоку, она сделала вид, будто внимательно его слушает.
– Мой фаэтон на высоких колесах послужит прекрасным наблюдательным пунктом, – уверял он. – Ну, что скажете, мисс Даллинг? Согласны?
Прис изобразила милую гримаску.
– Простите, милорд, но вряд ли тетя мне позволит, – ответила она и, смягчив отказ улыбкой, добавила: – Честно говоря, мы с мисс Блейк абсолютно равнодушны к скачкам.
Джентльмены стали учтиво подшучивать над столь странным безразличием к тому, чем жил весь Ньюмаркет. Она, смеясь, парировала остроты и краем глаза поглядывала на Диллона, подходившего все ближе.
Наконец он склонился над ее рукой, поднес к губам и прочно занял место рядом, предварительно поклонившись мисс Картрайт и мисс Сидцонс и кивнув джентльменам:
– Мэтлок. Гастингс. Маркем. Каммингс.
Он немедленно стал центром внимания. Молодые леди, как и ожидалось, ловили каждое его слово, но реакции джентльменов были куда более откровенны: в их глазах Диллон с его аурой жизненной мудрости и твердости характера был загадкой и предметом восхищения.
Прис вполне разделяла это восхищение.
Мужчины почтительно осведомлялись о его мнении по поводу различных лошадей.
– Как по-вашему, есть ли доля правды в слухах относительно той скачки, несколько недель назад… – порывисто начал мистер Маркем, но, запоздало сообразив, с кем говорит, оглядел остальных и густо покраснел. – То есть, – пробормотал он, – никто ничего не подозревает?
Подозревает?
Прис уставилась на Диллона, но его лицо было бесстрастно.
– Пока что я не имею права высказываться по этому поводу, – сухо улыбнулся он и потянулся к руке Прис. – Прошу извинить, меня послали, чтобы привести мисс Даллинг к леди Эмберфилд.
– Разумеется…
Лорд Мэтлок поклонился. Его примеру последовали остальные джентльмены.
Диллон повел Прис в гущу толпы.
Хотя гостиная была довольно просторной, народу собралось столько, что разглядеть знакомых оказалось довольно затруднительно. Этим и воспользовался Диллон, пробиравшийся вместе с Прис к боковой двери.
Она, как всегда, была неотразима, несмотря на строгий покрой платья из тисненого шелка, в тон глазам, прекрасно оттенявшего цвет волос, сегодня собранных высоко на затылке. Внешне простая прическа будила множество чувственных фантазий. Шелк тесно льнул к фигуре, вырез сердечком полуобнажал груди и глубокую ложбинку между ними.
Она снова сделала все возможное, чтобы приглушить эффект шелковой, оливковой с черным шалью с бахромой. Но, как всегда, у нее ничего не вышло.
Не в силах отвести от нее взгляд, он поражался собственной восприимчивости к женским чарам. Раньше за ним такого не водилось.
С циничной улыбкой он повел ее в другой конец комнаты.
Она оглядела его.
– Кто такая леди Эмберфилд?
– Местная горгона Медуза.
Прис нахмурилась:
– Почему ей так нужно увидеть меня?
– Совершенно не нужно, – покачал он головой, останавливаясь перед узкой дверцей.
– Понятно, – кивнула она.
Он открыл дверь. Она молча выскользнула в длинный неосвещенный коридор. Диллон оглянулся и, убедившись, что их не заметили, поспешил следом.
– Вряд ли кто-то видел, как мы уходили. Готовы рискнуть и исчезнуть на час-полтора?
– Чтобы увидеть реестр? Разумеется.
– Мы можем пройти через сад. Самый короткий путь к заднему фасаду клуба.
Он хорошо знал дом и сад и, очутившись во дворе, быстро зашагал через заросли к калитке в дальней ограде. На другом конце участка находился «Жокей-клуб».
– Сюда? – спросила она, показав на рощу.
Он кивнул. Прис приподняла подол и пошла вперед. Инстинктивно вглядываясь в тени поддеревьями, он догнал ее.
– Оставлю тебя у черного хода, а сам обойду здание и поговорю с охранниками.
– Ты часто заглядываешь сюда по ночам?
– Время от времени. Иногда мне приходят в голову интересные идеи, особенно после разговора с отцом.
– Ты сказал, что он был хранителем Книги родословных.
– Совершенно верно. Можно сказать, что это наследственное занятие. Мой дед первым начал вести эти записи.
Перед ними простиралась опушка леса. Он взглянул на ее ноги и порадовался, что на ней кожаные туфли, хотя и на довольно высоких каблуках. Тонкие танцевальные туфельки уже давно бы промокли, а после путешествия через лес и вообще порвались.
Потянувшись к ее руке, он остановил девушку у самых деревьев, снова бросил взгляд в сторону теней и поморщился:
– Шиповник.
Девушка ойкнула и с тоской оглядела бахрому шали и длинные юбки.
Он остановился, нагнулся и подхватил ее на руки. Она проглотила вопль и пробормотала ирландское ругательство из тех, которые он хорошо знал.
Спрятав улыбку, он прижал ее к себе.
– Собери шаль.
Все еще неблагодарно бормоча гадости в его адрес, она подняла шаль повыше.
Он нырнул под ветку и понес ее в чащу. Здесь не было протоптанных дорожек, но и особенно густых зарослей не наблюдалось. Он легко обходил попадавшиеся на пути кусты.
Ему показалось, она терпеть не могла зависеть от кого-то и ей совсем не нравилось, что сейчас именно он правит бал. Что ж, вполне понятно, но ей придется к этому привыкнуть.
В ночном лесу шла своя жизнь: неподалеку раздавался громкий хор цикад, что-то царапалось, ветки трещали. Он видел, как напряженно всматривается она в темноту: очевидно, все еще ожидала, что ее «знакомый» попытается снова вломиться в клуб.
И это напомнило ему о том, насколько серьезно обстоят дела и почему он собирается нарушить свое до сих пор непререкаемое правило и показать ей реестр.
Наконец они вышли из леса, и она тут же стала извиваться, пытаясь освободиться.
Он поставил ее на ноги. Она расправила юбки, закуталась в шаль и со вздохом пробормотала:
– Спасибо.
Диллон ухмыльнулся и, убедившись, что вокруг по-прежнему никого нет, подхватил ее под руку.
– Пойдем.
Они зашагали по аккуратно подстриженному газону к дорожке, ведущей к черному ходу, и поднялись на невысокое крыльцо.
– Подожди здесь, – велел он. – Я обойду кругом и впущу тебя.
Прис кивнула. Диллон исчез за углом.
Охранники, болтавшие возле жаровни, подняли головы и, узнав хранителя, приветливо заулыбались.
– Мистер Кретон! – воскликнул один, почтительно коснувшись козырька кепки. Диллон вытащил из кармана ключи и улыбнулся в ответ.