Они медленно продвигались вперед. Прис с трудом втягивала воздух в легкие: ей казалось, что на грудь давит свинцовая тяжесть. Время от времени она оглядывалась, боясь увидеть Харкнесса или Кромарти, хотя знала, что прошлой ночью оба уехали на ферму Ригби и вряд ли появятся раньше чем через час.
Вчера Диллон велел конюхам следить за Харкнессом и Кромом. К счастью, Харкнесс поехал проведать Фурию ровно в полдень, прежде чем вернуться на скаковой круг. Это позволило им окольным путем привести Фурию в конюшню Кинстера и тренировать ее под присмотром Флик, а потом отвести в конюшню Хиллгейт-Энд, где она провела ночь.
Небо стало светлеть. Они миновали еще одну конюшню, медленно приближаясь к конюшне Фиггса, где стояли лошади Кромарти. Им повезло еще раз. Сняв дешевую конюшню, подальше от Пустоши, Кромарти не мог прогуливать коней в день скачек. Ему пришлось привести их сюда днем раньше и разместить в одной из конюшен, служивших временным приютом для таких случаев. Если бы Кромарти не пожадничал,] них почти не осталось бы времени совершить подмену.
У Прис перехватило дыхание, когда впереди замаячила конюшня Фиггса. Она мысленно попросила Господа дать ей достаточно времени, чтобы завести Фурию в конюшню и вывести другую кобылку без ведома приспешников Кромарти.
Диллон погнал Соломона вперед. Рас взглянул в его сторону и придержал коня. Они остановились у соседней конюшни. Все спешились и отдали поводья конюхам Диллона. Они остались с лошадьми, держа их так, чтобы они загораживали Фурию. Рас, Прис и Диллон тем временем зашли за угол здания. Близнецы прислонились к стене, изображая убивающих время конюхов. Диллон стоял лицом к ним и что-то весело говорил. Распахнутое, свисающее с плеч пальто обеспечивало Прис и Расу подобие прикрытия. С этого места им был виден фасад конюшни Фиггса, находившейся под углом к той, у которой они стояли. На беду, двери были в тени. Можно было разглядеть только двор, а они не рисковали подобраться ближе, боясь, что окажутся на виду.
Кроме главных дверей, выходивших на ипподром, в конюшне Фиггса, как и во многих других, был еще один вход в боковой стене, в пятнадцати ярдах от того места, где они стояли. Двери никогда не закрывались: слишком реальна была угроза пожара и слишком большую ценность представляла скаковые лошади, – и поэтому многие владельцы конюшен нанимали ночных сторожей, а хозяева лошадей приказывали служащим спать в стойлах, как это обычно делал Кром.
Оглядевшись, Диллон заметил, что двое из его конюхов подступили ближе, готовые при необходимости вмешаться Барнаби, переодетый завсегдатаем скачек, должен был стоять на страже у ближайшей конюшни. Его задачей было сделать все, чтобы удержать Крома и ночного сторожа подальше от конюшни Фиггса, пока Прис будет менять местами лошадей.
Все были готовы действовать. Оставалось дождаться, пока Кром и ночной сторож проснутся и выйдут из конюшни.
Диллон сгорал от нетерпения, остро ошущая растущее в спутниках напряжение. Это был один из тех моментов, когда верх должна взять осторожность.
Небо все больше светлело, и серый предутренний свет сменился розовыми и серебристыми полосами, расчертившими облака. Солнце еще не взошло, но света было достаточно, чтобы отчетливо разглядеть все творившееся вокруг. Тени рассеялись. А они все ждали.
– Наконец-то! – выдохнула Прис, заглядывая через плечо Диллона. – Ночной сторож убрался.
Диллон оглянулся. Действительно, ночной сторож, бывший жокей, слишком старый, чтобы участвовать в скачках, шаркая ногами, почесываясь и зевая, вышел из конюшни. Остановился во дворе, огляделся и удалился в направлении ближайшего туалета.
Диллон взглянул на одного из зевак: почти все, сгрудившиеся у конюшни Фиггса, были членами их «армии». Тот немедленно отошел от стойла и направился за ночным сторожем. Если старичок захочет вернуться на свой пост, прежде чем все будет сделано, конюх отвлечет его. Если же и этого будет недостаточно, у туалетов ошивается пара конюхов, готовых при необходимости вмешаться.
Итак, о стороже позаботятся.
Диллон повернулся к близнецам:
– Остается Кром.
Было рано, очень рано, даже для дня скачек. Только самые ретивые примчались к конюшням, да и те в основном глазели на лошадей Кинстера. Все остальные слишком устали и не спешили начать работу.
– Черт! – внезапно прошипел Рас. – Харкнесс! Какого дьявола он тут делает?!
Диллон резко обернулся. Рас уставился куда-то в пространство рядом с конюшней Фиггса и одновременно закрыл собой Прис.
Харкнесс, черноволосый мускулистый громила, шея от отгороженных веревками столбов, у которых завсегдатаи скачек оставляли своих коней.
Диллон схватил Прис за руку и толкнул ее вместе с Расом за угол, где стояли их лошади.
– Ждите здесь, – не допускающим возражений тоном приказал он. – Я что-нибудь придумаю. Вы действуете по плану.
Не дожидаясь ответа, он быстро пошел обратно, приблизился к конюшне Фиггса и замедлил шаг. Миновал широко распахнутые двери, заодно оценив обстановку внутри: похоже, Кром только просыпался. Добравшись до прохода между конюшнями, он заметил прислонившегося к стенке стойла Барнаби и обменялся с ним взглядами. Приостановился и всмотрелся в скаковой круг, словно озирая свои владения и проверяя, все ли в порядке.
Харкнесс как раз появился в проходе между конюшнями. Диллон замер в том месте, где Харкнесс должен был непременно пройти мимо него. Когда тяжелые шаги зазвучали совсем близко, Диллон обернулся, вежливо наклонил голову – жест, который Харкнесс настороженно повторил, – и пошел дальше. Но, не пройдя двух шагов, остановился и оглянулся:
– Кажется, вас зовут Харкнесс? Харкнесс застыл от неожиданности. Диллон учтиво улыбнулся:
– Вы тренер Кромарти, верно?
– Д-да, – протянул Харкнесс.
Диллон вернулся назад и, слегка нахмурясь, осведомился:
– Я давно хотел спросить, как его милость и вы находите нынешние скачки?
Лицо Харкнесса окаменело. В маленьких черных глазках плескалось подозрение. Но Диллон продолжал упорно смотреть на него. Наконец Харкнесс пожал плечами:
– Все более-менее, как в прошлом сезоне.
– Вот как? И никаких проблем с работниками?
На этот раз в глазах Харкнесса заметался страх; он определенно узнал Диллона в тот день, когда принял Прис за ее брата, и видел, что они уехали вместе.
Диллон терпеливо выжидал. Харкнесс неловко переступил с ноги на ногу.
– Да нет. Ничего особенного.
– Вот как, – кивнул Диллон, словно удовлетворившись ответом. – Видите ли… ко мне пришел молодой ирландец с какой-то весьма странной историей. Насколько я понял, ваш бывший помощник, он слишком много пил, во всяком случае, его рассказ произвел на меня удручающее впечатление. Все мы знаем, сколько неприятностей может доставить один скандалист. А судя по его бессвязному лепету, он пришел с глупой кляузой. Можете передать лорду Кромарти, что я ни на секунду ему не поверил.