— Милорд, приехал генерал Фоллиот. Он ждет вас в холле.
Люк объяснил собравшимся:
— Это наш ближайший сосед. — И повернулся к дворецкому: — Проводите его сюда, может быть, он захочет присоединиться к нам?
Коттслоу поклонился и вышел. Вскоре дверь отворилась, и появился генерал. Он был среднего роста, крепкий, широкоплечий, с густыми бровями и красноватой кожей. Человек общительный, он в то же время был робким и склонным к уединению. Он с готовностью принял протянутую руку Люка и сердечно пожал ее.
— Добрый день, Калвертон. Рад, что застал вас дома.
— Добро пожаловать, генерал. Могу я пригласить вас присоединиться к нам?
В глубине комнаты генерал увидел приветливо улыбающееся многочисленное общество. Он вдруг побледнел.
— О-о-о… Я не знал, что у вас гости.
— Это не тайное собрание. Не желаете ли выпить?
— Ну…
Генерал смутился. Люк уже и забыл, как неловко он иногда чувствовал себя в обществе незнакомых людей. Он услышал шелест женских юбок — кто-то подошел к ним, — но решил, что это Минерва, которая всегда хорошо относилась к генералу. Но это оказалась Амелия, очаровательно улыбающаяся. Взяв его под руку, она протянула другую генералу.
— Очень приятно видеть вас, сэр, и я очень прошу вас присоединиться к нам.
Пряча улыбку, Люк отступил и оставил поле сражения за своей женой. Через несколько минут генерал уже сидел в кресле, с одной стороны сидела Минерва, с другой — Елена. Хотя поначалу генерал нервничал, он не устоял перед объединенными чарами двух дам. Вскоре он уже держал в одной руке чашку чая, в другой — печенье и внимательно слушал мнение вдовствующей герцогини Сент-Ивз о прелестях сельской жизни.
Наконец, когда герцогиня завершила свою похвалу здравому смыслу генерала, который проявился в том, что он поселился в столь приятном месте, Люк спросил:
— Зачем вы хотели видеть меня, генерал?
Генерал смутился и, снова занервничав, огляделся.
— Ну… не то чтобы… но ведь все-таки… — Потом со брался с духом и быстро проговорил: — Я просто не знаю, что и думать — и что делать. — Он устремил умоляющий взгляд на сидящую рядом с ним Минерву, потом на Елену. Они смотрели на него с интересом. — Речь идет о золотом наперстке жены — одной из немногих вещиц, которые остались у меня от нее. Понимаете, наперсток пропал, и поскольку вокруг только и говорят о воре, — ну, я просто не знал, к кому обратиться…
На мгновение воцарилась полная тишина, потом Амелия коснулась плеча генерала.
— Как это все неприятно. Когда вы хватились наперстка?
— И правда ужасный случай, — сокрушалась Елена.
Эмили и Энн, не зная, что за ними внимательно следят, были явно в шоке.
— Какой кошмар, — пробормотала Энн, широко распахнув глаза; каждая черточка ее лица свидетельствовала о невиновности.
Леди столпились вокруг генерала. Люк слушал его отве ты на те вопросы, которые задавали ему Амелия и Филлида.
Судя по всему, золотой наперсток, простой, ничем не украшенный, лежал на каминной полке в гостиной Мэнора с тех самых пор, как умерла жена генерала. Он наконец вспомнил, что видел его в последний раз несколько недель назад.
— Он не из тех вещей, на которые я смотрю каждый день. Мне достаточно было просто знать, что он там лежит.
Генерал ждал утешения — это единственное, зачем он приехал к ним; он ни в коем случае не обвинял никого из обитателей Калвертон-Чейза. Но как только он уехал, неутешенный, но успокоенный, настроение в гостиной Калвертон-Чейза сразу изменилось. Люк, Люцифер, Амелия и Филлида обменялись хмурыми взглядами.
Все, кроме девушек, заметили эти взгляды и переглянулись. Минерва встала.
— Пожалуй, нужно пойти переодеться — Порция и Пенелопа скоро спустятся вниз и увидят, что мы все еще здесь и никто не одет к обеду.
Общество распалось, каждый ушел к себе.
— Нам нужно будет поговорить об этом попозже, — прошептал Люцифер, поднимаясь наверх вместе с Люком.
Тот кивнул:
— И не просто поговорить. Нам нужно выработать какой-то план действий.
В тот вечер, не сговариваясь, гости дождались, пока все сестры вместе с мисс Пинк уйдут к себе, и только тогда стали обсуждать волновавшую всех тему.
Первой заговорила Елена:
— Начните с самого начала, если можно. Мы все — члены одной семьи, и незачем ходить вокруг да около.
Переглянувшись с женой, Люцифером и Филлидой, Люк перечислил все кражи, совершенные вором у людей из высшего общества, потом Амелия с Люцифером рассказали обо всем, что ставило их в этом деле в тупик. Стоя у камина, Люк заключил:
— Пока мы не представляем себе, кто этот вор. Однако случайно или нет, но получается так, что преступник — это… один из нас. Один из Эшфордов.
Амелия никогда еще не видела герцогиню такой серьезной и озабоченной. Старая леди кивнула и решительно заявила:
— Да. Скажут, что это кто-то из ваших сестер. Но сегодня мы убедились, что это категорически невозможно.
Люк внимательно посмотрел на нее и спросил:
— Почему вы считаете это невозможным?
— Вы ждете от меня доказательств? Невозможно, чтобы Эмили или Энн взяли наперсток у генерала, потому что обе они jeunes filles ingenues [4] . Они не способны были бы скрыть такое, особенно от меня, матери и вас всех. Это невероятно. И Амелия говорит, что они ничего не знали о лорнете. Полагаю, это лорнет лорда Уизерли, — я потом взгляну на него. Но опять-таки ни их поведение, ни мнение о них Амелии не подтверждает того факта, что они в этом замешаны. Значит, они невиновны. — Елена нахмурилась. — А значит, мы должны найти того, кто этим занимается, и поскорее, поскольку и Эмили, и Энн… очень чувствительные особы. Подозрения и сплетни могут погубить их жизнь, если мы допустим, что бы все это вышло за пределы нашей семьи.
— Спасибо. — Люк наклонил голову. — Я согласен. Таково коротко положение дел.
Мартин — он сидел в кресле — посмотрел на Люка:
— Есть ли кто-нибудь, кто хотел бы навредить Эшфордам?
Минерва вздохнула:
— Конечно. Это Эдвард.
Все смотрели на нее, но она смотрела только на Люка.
— Никому из нас никогда не удавалось его понять. Судя по тому, что он уже совершил, разве нельзя предположить, что он способен на это — даже на это?
— Однако, уверен, он действовал не своими руками.
Мартин кивнул:
— Агент или агенты. Мы все знаем, как это делается.
— Только учтите, — вмешалась в разговор Амелия, — у Эдварда нет денег, чтобы платить агентам. Ведь это так?