– Прекрасно! Прекрасно! Я должен заняться счетами. Прошу меня извинить.
И Николас с коротким поклоном удалился. Пенни, едва дождавшись его ухода, немедленно подступила к Чарлзу.
– Не время спорить, – отрезал он, – бери плащ и давай выбираться отсюда.
Раньше ей вполне удавалось сдерживать чувства, неизменно им вызываемые, но теперь… похоже, вчерашний вечер значительно ослабил эти ее способности и силу воли.
К тому времени, как она поднялась наверх за плащом, а потом, гордо задрав нос, спустилась в вестибюль, где уже ждал Чарлз, терпение ее подходило к концу. Она так и кипела, но он, словно ничего не замечая, спокойно накинул плащ ей на плечи и почтительно проводил на крыльцо.
– Во имя ада и присных его, что ты ему наболтал? Вместо размеренно произнесенных слов из горла вырвался приглушенный визг.
Чарлз уставился на нее снисходительно, словно на капризного ребенка, и хотя прекрасно знал, почему она так рассержена, очевидно, был твердо уверен в своей правоте.
– Достаточно, чтобы завоевать его доверие.
– Что?!
– Ну… я объяснил, что между нами возникло своего рода… понимание, хоть и недавнее, но быстро развивающееся, тем более что корни его находятся в весьма отдаленном прошлом.
Пенни оцепенела от негодования. Смотрела на него, растерянная и ошеломленная.
– Ты не сказал ему?
– Что именно?
Сдержанность его тона, выражение глаз… все предупреждало ее, что лучше об этом не спрашивать. Как она могла подумать, что он проронил хотя бы одно слово о прошлом? Она-то ведь молчит!
Она сама не знала, как умудрилась обрести голос:
– Сегодня вечеринка у леди Трескаутик. Он тоже приглашен. Что, если упомянет о «понимании» между нами?
Чарлз покачал головой, поймал ее руку и притянул к себе.
– Я заверил его, что это тайна. И что даже наши семьи еще ничего не слышали.
– И он тебе поверил?
– А что тут такого странного? – пожал плечами Чарлз. – Я недавно вернулся с войны, чтобы принять титул и связанные с ним обязанности. И вполне сознаю, что должен жениться, но не имею времени толкаться на брачном рынке, тем более что терпеть не могу дурочек с соломой вместо мозгов. Тут появляешься ты, леди моего круга, которую я знаю с детства. И ты до сих пор не замужем. Идеально!
А вот это ей не понравилось. Ни на йоту!
Пенни тремя широкими шагами обогнала Чарлза и повернулась лицом к нему, вынудив остановиться. Наконец-то она могла взглянуть ему в глаза.
Но не прочла в них ничего. Он просто наблюдал за ней.
– Чарлз…
Как объяснить ему… как остеречь… чтобы не воображал… Он вскинул брови. Они стояли почти нос к носу, и он вдруг наклонил голову и легко коснулся губами губ.
– Фауи, – выдохнул он. – Помнишь?
Пенни закрыла глаза и мысленно выругалась, когда знакомый жар прокатился по спине. Но тут же очнулась, когда ее бесцеремонно потащили к выходу.
– Идем же!
Пенни раздраженно зашипела. Похоже, не так-то легко справиться с ним, и изменить она ничего не в силах.
Коляска Гренвилла, запряженная парой вороных, уже ждала у конюшни. Чарлз усадил ее и сам сел рядом. Пришлось схватиться за поручень, когда сиденье прогнулось под его весом, но Пенни немедленно принялась возиться с юбками, стараясь отодвинуться подальше, хотя плечи и бедра то и дело соприкасались.
Придется перестрадать эту поездку.
Чарлз взмахнул кнутом и умело вывел вороных на дорогу. Пенни не обращала внимания на привычный пейзаж и мысленно воскрешала сцену в библиотеке. Так, значит, Николас поверил в «понимание» между ними… впрочем, его реакция была не вполне естественной.
– Ты сказал ему, что мы любовники, – выпалила она наконец.
Чарлз долго молчал, прежде чем отозваться.
– Не впрямую.
– Но дал понять. Почему?
Она повернулась к нему, но он не сводил глаз с лошадей.
– Потому что это наиболее верный способ убедить его, что если он хотя бы вздумает протянуть к тебе руку, я ее отсеку.
В устах любого другого это прозвучало бы мелодраматично. Но она знала его. Знала его тон. И понимала, что он не шутит. Просто констатирует жесткий холодный факт. Она распознала угрозу, таившуюся под внешним спокойствием, угрозу вполне реальную. Он способен на подобное насилие, если кто-то встанет у него на пути.
Нет, не по отношению к ней и ни к какой другой женщине. А вот ради нее…
Пенни тяжело вздохнула.
– Конечно, ты вправе меня защищать, но… все же я не твоя собственность.
– Если бы ты была моей собственностью, то в эту самую минуту сидела бы под замком в моей спальне в Эбби.
– Ну так вот, такого не было, нет и не будет, и тебе придется к этому привыкнуть.
Или каким-то образом изменить существующее положение вещей.
Однако Чарлз благоразумно удержал свое мнение при себе. Они оставили коляску в «Пеликане» и пешком добрались до пристани.
Пенни оглядела гавань.
– Флотилии нет.
– Скоро вернется. – Он кивнул в сторону горизонта. Паруса уже приближались к берегу. – Пожалуй, нужно спешить.
Он взял ее под руку, и они вместе поднялись к дому матушки Гиббс. Чарлз постучал. Дверь приоткрылась, и в образовавшейся щели показался нос матушки Гиббс. Очевидно, она была не очень рада непрошеному гостю.
– Милорд! Леди Пенелопа! – Матушка присела. – Чем могу помочь?
– Думаю, нам лучше потолковать в доме, – мрачно заметил он.
Ему не слишком хотелось переступать порог и тем более брать с собой Пенни, но она уже бывала здесь одна, так что не было времени успокаивать растревоженные мысли. Матушка Гиббс скорее развяжет язык на своей территории.
– Мертвый, говорите? – Матушка плюхнулась на грубо сколоченный кухонный табурет. – Господи помилуй!
– Расскажите своим сыновьям, – посоветовал он. – Где-то бродит негодяй, готовый прикончить любого, если посчитает, что этому любому что-то известно.
– Это, случайно, не новый хозяин Холла? – пробормотала матушка Гиббс. – Тот самый, о котором вы спрашивали, миледи? Деннис упоминал, что этот тип шатается по округе и задает вопросы, а они дурачат его, как… – Она внезапно побледнела. – Господи… я велю им немедленно прекратить! А вдруг ему придет в голову, что они действительно что-то знают!
– Да. Пусть немедленно перестанут намекать, будто что-то знают. Но мы не установили наверняка, действительно ли это лорд Арбри. Передайте Деннису, что связываться с ним опасно. У него могут быть сообщники.