– Добро, – прервал ее юноша, – дожидай за дверью.
Девушка поставила ушат для умывания на табуретку и послушно вышла. Но, как оказалось, совсем ненадолго…
Только Вадим стянул с себя исподнюю рубаху, как стук повторился, и девушка вошла, не дожидаясь разрешения.
– Хозяин послал, – поклонилась челядница, протягивая им новую одежду, а сама, плутовка, косила глаза на обнаженного десятника.
– Ну, ступай уже, ступай, – отпустил ее Вадим.
Они по очереди обмылись и стали примерять обновки. Вадиму досталась просторная темно-красная льняная рубаха с оторочкой из какой-то дорогой ткани. Валуй облачился в похожую, но только в темно-синюю. Порты оказались и вовсе одинаковыми, из шерстяной темно-красной ткани. В довершение боярин прислал по отменному, тяжелому зимнему плащу.
– Ты смотри, как боярин расщедрился, – молвил Вадим, затягивая пояс.
– Ну так мы дочь спасли… родная кровь…
– Ладно, пошли, что ли, перекусим.
В сопровождении все той же челядницы, дружинники спустились вниз, в трапезную, где вчера вечером ужинали вместе с хозяином.
– А где же хозяин? – спросил Вадим у накрывавшей на стол девушке.
Она только хотела было открыть рот, как вошла Бажана.
– А боярин срочно отъехал в Новгород по княжеским делам, – с натянутой улыбкой произнесла она, даже не поздоровавшись.
– И тебе здоровья, боярыня, – изрек Вадим, намеренно указывая на ее ошибку.
Но Бажана пропустила это мимо ушей.
– Боярин попросил вас дождаться его возвращения. А покуда вы побудете моими гостями.
– Ты уж нас прости, – начал Вадим, придвигая к себе миску с кашей, – но у нас дело служивое, нас в Новгороде тоже ждут.
– Подождут, – без тени сомнения ответила хозяйка. – Жирослав очень осерчает, если мне не удастся вас удержать.
– Это очень походит на заключение…
– Ну что ты, – поспешила заверить Бажана, – вы вольны в своих делах. Просто Жирославу хотелось бы по-настоящему отблагодарить вас за спасение нашей любимой дочери.
Вадим нахмурился, уж больно ласково стелит боярыня…
– Отдохнете у нас денек-другой, – продолжила хозяйка усадьбы, – а там и боярин возвернется.
И, не дожидаясь ответа, она встала из-за стола и направилась к двери.
– Отдыхайте и чувствуйте себя как дома. Если что понадобится, скажите Улите, вы ее уже знаете. – Она толкнула дверь, но на пороге обернулась. – Таким храбрым воям не будет ни в чем отказу в нашем доме…
– Ну, что скажешь, друг Валуй? – спросил Вадим, кивая вслед ушедшей боярыне.
– А что, можно и отдохнуть немного, еще бы баньку стопили, – мечтательно ответил дружинник.
– Баньку? – переспросила подлетевшая Улита. – Так вы только скажите, мы быстро справим.
Вадим посмотрел на девицу, черт, а ведь хороша плутовка… Стоп. Нет, ну чего стоп, сколько уже не целованный ходишь…
– Так сказали уже. Не слышала? Хотим баньку, да пожарче, – подмигнул ей десятник, и девица, за– рдевшись кумачом, кинулась исполнять пожелание дорогих гостей.
– Видал? – усмехнулся Вадим, зачерпывая полную ложку каши.
– Ага, – улыбнулся в усы Валуй.
* * *
Плотно позавтракав, товарищи отправились к себе в комнату и завалились спать. А что солдату? Спишь, а служба идет…
Ближе к вечеру, когда уже начало смеркаться, за ними явилась Улита и торжественно объявила, что банька готова.
– С вениками? – подмигнув ей, спросил Вадим.
– Есть березовые, дубовые… Кленовые есть, – отрапортовала девушка.
– Ай, хорошо. – и Вадим не удержался-таки и шлепнул челядницу по заду.
И каково же их было совместное с Валуем удивление, когда они, раздевшись, только и успели плеснуть на камни первый ковш воды, как к ним в парилку, грациозно, словно древние богини, вошли Улита и еще одна девушка. Срамно сказать… но они были голые… абсолютно…
Нельзя сказать, что Вадим, дитя двадцать первого века, ни разу не парился в бане с обнаженными девушками. Нет, бывало, конечно, но что бы вот так… с малознакомыми челядницами. Юноша так опешил от неожиданности, что разинул рот и выпучил глаза.
– А что вот так сразу можно было? – толкнул он локтем Валуя, указав на вошедших девиц.
– Давайте мы вас веничками попарим, – ничуть не смущаясь, предложила Улита и уверенно, с веником наперевес, направилась прямиком к Вадиму.
А Валуй как будто только этого и ждал. Завалился на полог и подставил под удары веника свою широкую, исполосованную шрамами спину.
Да чего там. Вадим отбросил излишнюю в данном случае щепетильность и устроился на второй полог, подставив Улите свою не менее широкую и не менее исшрамленную спину.
– Эх, – крякнул Вадим от удовольствия, – давай, девки, поехали!
Они стегали их вениками с головы до пят. Стегали хорошо, усердно. Сначала каждая своего, а затем вдвоем каждого по отдельности. Сперва прошлись березовыми веничками, затем окатили их и, дав немного распариться, принялись охаживать дубовыми.
– Эх, хорошо, – причитал Вадим в блаженстве, – хорошо же, Валуй…
– Ага, – крякнул в бороду дружинник, – надо бы князю сказать, чтоб обычай такой в дружине завел – раз в месяц так париться.
Оба засмеялись в голос.
А челядницы старались на славу и под конец удивили обоих можжевеловыми вениками. Когда душистые иголочки охаживали тело, приятное покалывание пробегало с головы до ног.
* * *
А после баньки, приятно усевшись за столом, товарищи потягивали свежее пиво и закусывали вяленой щукой.
«Собственно, чем не курорт», – подумал Вадим и тут же увидел входившую Квету.
– С легким паром, – пожелала она и, пройдя вперед, присела за стол.
– Благодарствуем, – в один голос ответили мужчины.
Девушка испытующе посмотрела на мужчин, в особенности на Вадима.
– Чего? – спросил он, уловив на себе пристальный взгляд Кветы.
– Нет-нет, ничего, – опамятовала девушка и отвела глаза.
– Ты лучше скажи, зачем боярину понадобилось нас в гостях держать? – задал вопрос десятник, прикончив кружку пива.
– Не знаю, – искренне ответила Квета, пожав плечами.
– А в Новгород тоже не знаешь, зачем поехал?
– Не-а… хотя Радислав говорил, что к князю, – вдруг вспомнила она.
– Ну, это мы уже слышали… – протянул Вадим и затем, наклонившись близко к девушке, шепнул ей на ухо: – а ты бы, Кветушка, если бы что услышала… ну так, ненароком, сказала бы нам?