– Тятенька не может худого про вас мыслить, – отпрянула от него Квета, – вы же мои избавители…
– Ну-ну, – поспешил успокоить ее Вадим, – это я так просто… к слову сказал…
– Ой, пойду я, – вскочила она из-за стола, – а то нянька искать станет.
– Подумает, что опять сбежала… – улыбнулся Валуй, ловко расправляясь с вяленой рыбиной.
– Да ну, дяденька… скажете тоже…
Девушка, шурша платьем, выскочила из комнаты. Вадим проводил ее взглядом и настороженно изрек:
– Чую, Валуй, ждет нас от боярина ба-альшой подарок…
* * *
В ту же ночь оба дружинника получили от боярина поистине щедрый подарок…
Несмотря на поздний час, они еще не спали, а возлежав на постелях, беседовали о том о сем при зажженных свечах. В дверь легонько постучали. Мужчины переглянулись, мол, кто это там…
– Заходи, – дозволил Вадим, положив руку на рукоять меча, что лежал на низкой скамейке у самого ложа.
Дверь приоткрылась и, просунув только голову, девушка робко позвала:
– Валуй…
Они оба узнали вторую парильщицу, что знатно охаживала их в бане вениками.
– Чего? – устало протянул бородач.
– Выйди… надо… – ласково попросила девица.
Валуй лениво поднялся.
– Ну, чего там?
– Ну выйди… надо, говорю, – продолжала настаивать она.
– Ой, Валуй, не ходи, – ухмыльнулся десятник, – смотри, она тебя приворожит… не отпустит.
– Да ну тебя… – отмахнулся Валуй, оправляя рубаху.
Он потянулся было за ремнем, на котором висели ножны с мечом.
– Ага, – подмигнул ему Вадим, – и шлем возьми, как к девке да без шлема…
Дружинник покачал головой, мол, и не стыдно тебе такое говорить. Он подошел к двери и спросил:
– Ну, чего тебе?
Вадим видел, как в проеме мелькнула девичья рука и увлекала Валуя за собой.
– Пойдем, чего скажу… – и дверь закрылась…
Потом Вадим услышал едва различимый шепот и звук удаляющихся шагов, легких, почти неслышных женских и тяжелых, основательных валуевых…
«Вот, повезло, – подумал юноша, – видать, запала девка на бравого вояку».
Полежав несколько минут в гордом одиночестве, он решительно поднялся и задул свечу, потянулся к другой, и тут в дверь вновь постучали.
– Кто?
– Это я, Улита, – приоткрыв дверь, ответила девушка.
– Заходи, – широким жестом пригласил он.
Челядница вошла с небольшим кувшином, плотно прикрыв за собой дверь.
– Вот, вина тебе принесла, – протягивая кувшин, изрекла девушка.
– Вина? – не поверил Вадим, а про себя подумал: «Ни фига себе, вот это роскошь».
Конечно, он знал, что вино в этих краях, и особенно в этом историческом отрезке времени, экзотика, достойная князей. Это ж от каких таких купцов надо было получать сей благородный напиток? И за какие деньги?
– Хозяин узнает, что вино украла, насмерть запорет, – высказался Вадим, разглядывая сосуд с вином.
– Не-е, не выпорет, – со всей ответственностью заявила Улита, – он сам разрешил из этого кувшина вас потчевать.
– Раз так, – радостно подбоченился юноша, – это в корне меняет дело. Наливай!
Две кружки, стоявшие на небольшом столе, моментально наполнились рубиновым напитком.
– Ну, за боярскую милость, – провозгласил Вадим и, чокнувшись с девушкой, разом отпил поло-вину.
– Эх, хорошо винцо заморское, – крякнул от удовольствия юноша, – а ты чего не пьешь?
– А я уже… – ответила Улита и, быстро поставив кружку на стол, встала на цыпочки и дотянулась до его губ.
Вадим не оказал столь стремительной атаке ни малейшего сопротивления, напротив, сам, перейдя в ответную контратаку, принялся стаскивать с девушки платье (каков безобразник!)…
Кто считает время в объятьях симпатичной девушки? Вот и Вадим не считал, только уж больно пить хотелось.
– Налей еще вина, – попросил он ее.
Улита налила кружку до краев.
– Хорошее у боярина вино, не знаешь, у кого покупает?
Она молча покачала головой.
– Ну ладно… твое здоровье.
Разом осушив кружку, Вадим утер усы. Кровь, разбавленная заморским эликсиром, разнесла тепло по всему телу – до чего же хорошо… Ноги его отяжелели, а веки предательски дрогнули.
– А ты… чего… не пьешь? – в который раз уже спросил десятник и уронил голову ей на грудь – хорошо…
* * *
Разбудил его ужасный храп, который, заполнив все пространство, назойливо лез в уши… в мозг…
Вадим открыл глаза и оказался в полной темноте. Он потряс головой, потер глаза – темно. Не может быть. В их комнате точно были два узеньких оконца. Где он уснул? Он шевельнулся, под телом зашуршала солома. Вадим пошарил руками по сторонам, ну так и есть – солома. Он поднялся, сел, спиной оперевшись о бревенчатую стену.
Храп раздавался совсем рядом, справа. Десятник дотянулся рукой и нащупал тело.
– Валуй… Валуй! Валуй, черт тебя дери!
Храп мгновенно оборвался.
– Валуй, кончай ночевать!
– Что?
– Через плечо!
– Что?
– У-у-у-у, – проревел юноша, – зануда… Вставай, говорю.
– Ага, – дружинник принялся ворочаться, шарить в темноте руками, видать, тоже не мог с похмелья определиться в пространстве.
– Да перестань ты елозить, – цыкнул на него командир, – кажись, в порубе мы…
– Как в порубе? А Ждана…
– А Улита? – передразнил его Вадим. – Просыпайся, кинули нас.
Да уж, как-то не вовремя у него вырвалось это москальское – кинули.
– Что?
– Я говорю, в порубе мы… кинули нас в поруб… чего непонятного?
– А Ждана? – как завороженный повторил Валуй.
– Нет, ну чего ты тупишь, товарищ дружинник?! – Вадим был зол сверх меры, кровь закипала, как лава в вулкане, а похмельный мозг быстро просчитывал сложившуюся ситуацию.
Валуй наконец пришел в себя. Видимо, он вчера перебрал с боярским угощением, и не привыкший к вину организм дал серьезный сбой.
– Вадим, почему в порубе?
Десятник услышал, как Валуй, попытавшись встать в полный рост, крепко саданулся о низкий потолок.
– Ох, – почесывая ушибленное место, бородач опустился на солому.
– Видно, мы чем-то не приглянулись нашему гостеприимному хозяину, – ответил Вадим.