Спустя некоторое время женская фигура замерла в ожидании у капитанской каюты. Раздался звук склянок. «Три, четыре, пять», – ее сердце четко отмеряло удары. Женщине казалось, что только они сейчас слышны во внезапно наступившей тишине. «Шесть», – разнеслось над корветом. Звук последнего удара долго плыл в воздухе и затих где-то высоко у мачт. Мирную тишину судна внезапно нарушил топот команды, которая, как по волшебству высыпала на палубу. Впереди, нелепо размахивая руками, бежал Ухо. Со стороны города к ним приближались лодки маркитантов. Единственная радость матросов. Только у них можно было получить свежее мясо, фрукты и, конечно, вино. Лучшее вино на всем побережье. Дверь каюты приоткрылась.
– Ах! – воскликнула Франческа, – извините меня, сеньор капитан. Я не знала, что вы заняты.
– Ваши оправдания ни к чему, донья Франческа, – ответил капитан, вставая из-за стола; придерживая шпагу, дон Анхиле подошел к женщине. – Мне неловко просить вас, но вам лучше уйти, сударыня. Как только я закончу разговор с этим сеньором, – он указал на человека, сидевшего на коротком табурете возле стола, – я выслушаю вас.
Франческа перевела взгляд с капитана на человека у стола. Ее карие глаза улыбнулись ему и вернулись к дону Анхиле.
– Вы знаете, сеньор капитан, – возразила она, – я имею на этот счет свое мнение.
– Как вам будет угодно, – нетерпеливо отмахнулся испанец, – а сейчас, прошу, оставьте нас.
– Боюсь, вы не поняли меня, дон Анхиле. Оставить нас придется именно вам.
– Что?!
Капитан вперился взглядом в потемневшие карие глаза, и, не выдержав их жуткого, мертвого холода, опустил взгляд. Маленькое дуло дамского пистолета тонкой французской работы смотрело прямо в сердце капитана…
* * *
Ухо шатающейся походкой подошел к часовому.
– А ты здесь чего торчишь? Ребята там развлекаются, – он топнул по палубе ногой.
С нижнего дека доносились пьяные возгласы вперемешку со звоном посуды.
– К дьяволу этих англичан. Никуда они не денутся, – Ухо толкнул ногой спящего Харди.
Тот шевельнулся. Цепь звякнула.
– Эй, приятель, ты никуда не уйдешь? Пока нас не будет?
Харди мрачно выругался и отвернулся.
– Ты прав, клянусь Богом, – согласился часовой и бодро направился к люку.
Подобным же способом ловкий Ухо отправил вниз еще двоих часовых, но с третьим вышла заминка. Видно, старый солдат четко знал устав. Он лишь мотнул головой, такой же белой, как голова Уха, и отвернулся. Лезвие тускло блеснуло и резко погрузилось в живую плоть. Испанец обмяк и повалился на борт. Ухо ловко перекинул еще дергающееся тело, и оно скрылось в зеленоватой воде. Море всегда надежно скрывало человеческие тайны.
– Вы свободны, сеньор, – сказал он, размыкая массивный замок на тяжелой цепи.
– А как же наш милый граф? – спросил Мак-Кент, с удовольствием разминая затекшие конечности.
Ухо с удивлением взглянул на шотландца.
– На его счет у меня нет никаких распоряжений.
– Ну что ж, – ответил Харди, – на нет и суда нет.
– Господа! – недоверчиво вскинулся молодой граф, – вы же не оставите меня здесь?
Харди остановился. Проглотив свою гордость, Эльсвик проговорил.
– Прошу вас, Харди! Я неплохо владею рапирой.
– Послушай, любезный, отцепи ты его от мачты, – бросил Харди, – а то ведь до ночи выть не перестанет.
Ухо холодным взглядом окинул шотландца.
– Давай, дружище. Нам чертовски пригодится еще одна шпага.
Пьяная команда была надежно заперта в трюме, что, впрочем, в данный момент им было абсолютно безразлично. На шканцах «Долорес» стояли угрюмые офицеры во главе с доном Анхиле. Харди Мак-Кент прохаживался мимо и на безобразном испанском давал инструкции.
– Вы, сеньор? – спросил Харди.
– Лейтенант Минтос.
– Отлично, лейтенант. Возьмите с собой вот этого, – Мак-Кент указал на полного испанца, – и поставите бушприт.
Офицеры, под смех Дика, который небрежно поигрывал ручной бомбой, поплелись выполнять приказание.
– А кто вы, сеньор? Хотя, постойте, я вас узнаю. Вы – капитан, дон Анхиле.
Идальго утвердительно кивнул головой.
– Ну а вас, как лучшего среди лучших, – Харди игриво улыбнулся, наслаждаясь потерянным видом своей новой «команды», – мы отправим на самый ответственный пост.
– Постойте! – женский голос позади них прозвучал повелительно.
Рядом мгновенно возник Ухо. Харди подошел к Франческе.
– Сударыня, у вас есть свои виды на нашего гостеприимного капитана?
– Может быть, – уклончиво ответила Франческа.
– Позвольте мне, госпожа, – чуть слышно произнес Ухо.
– Я хочу…
Он только и ждал этого слова «хочу», а дальше он знал и так.
– К доске?
– Да, – выдавила Франческа после недолгой внутренней борьбы.
Ухо одним прыжком оказался возле капитана. Дон Анхиле не успел сообразить, в чем дело, когда острый нож разорвал его черный с золотом офицерский костюм, окрасив сукно благородной кровью.
– Я добрее, чем ты, – тихо произнес Ухо, – бедная девушка была лишена такого блага, как быстрая смерть от акульих зубов.
Доска была наготове. Ухо сбил с ног ошеломленного капитана и крепко прикрутил к доске.
– А ну-ка, берите своего капитана и бросайте за борт, если не хотите последовать за ним, римские жабы!
Ухо был страшен в гневе. Никто не посмел ему перечить. Двое офицеров выполнили приказ, стараясь не смотреть ни на своего капитана, ни на Ухо. Харди незаметно подошел к Франческе и взял ее за локоток.
– Посмотрите, сударыня. Видите плавник? Это акула. Сейчас кровь этого бедняги манит ее к себе. И не пройдет и десяти минут, как от доблестного идальго не останется ни кусочка. Вы, собственно, этого и хотели?
Франческа молча кивнула.
Между тем вокруг жертвы скопилось уже десяток хищных тварей.
– Молись, и не забудь имя той, которую ты погубил, – выкрикнул Ухо, когда самая смелая или же самая голодная акула начала рвать беззащитного дона Анхиле.
– Я не могу видеть это, – Франческа уткнулась лицом в плечо Харди.
На миг ему показалось, что она плачет.
– Нет, я должна это видеть, – произнесла она, выпрямилась и застыла.
И что происходило сейчас в этой душе, смерзшейся, как ледяной ком, знал один лишь Господь. И, возможно, Ухо.
– Надеюсь, вы примете командование корветом на себя, – произнесла она через минуту, бросив последний взгляд на жуткую картину акульего пиршества.