Это было сказано с королевским достоинством.
– Но, полагаю, за такие деньги я могла бы выбраться из этого грязного трюма… Здесь крысы, – добавила она, и впервые голос ее дрогнул – она смертельно боялась крыс.
Эта чисто женская слабость позабавила Керби. Так же, как ее королевская осанка и сдержанное достоинство, которое ни на полногтя не убавило грязное платье. Бывшая аристократка, размышлял Керби, жена или сестра какого-нибудь вельможи, мятежника, выброшенного с берегов Британии вихрем недавней смуты. Люцифер и сам был темной лошадкой.
– Хотите разделить каюту со мной? На этот рейс…
– Нет! – с отвращением выплюнула она, похоже, раньше, чем подумала.
Керби поймал ее взгляд. Теперь в этих глазах не было и тени безразличия. Теперь в них плясал смертный ужас, словно на его месте стояла сама чума и тянула к ней руки…
– Не прикасайтесь ко мне! – тихо, с угрозой, произнесла она. – Если вы тронете меня хоть пальцем, вместо денег вы получите пеньковый воротник!
Злость стегнула Керби, как плеть.
– Интересно, с чего ты взяла, что я хуже Люцифера? – огрызнулся он.
Рика Керби не боялся. «Фортуна» превосходила «Стейка» в вооружении, но проигрывала ему в скорости. Малое количество пушек, новые, крепкие паруса, тщательно просмоленное днище: «Стейк» был стремительным морским хищником – юрким, маневренным, неуловимым. Бронзовый бриг, несущий четырнадцать тяжелых пушек, в этой охоте был бы подобен медведю, вздумавшему поймать куницу…
Это сравнение пришло ему в голову, когда девушка змеей выскользнула из-под руки и отскочила за спину. Керби стремительно обернулся и крепко ухватил ее за руку. Кем бы она ни была, ей не стоило разыгрывать оскорбленную невинность перед Керби Клейном! Он дернул ее к себе. Пленница упала на колени, больно ударилась о жесткие доски, но не издала ни звука. Ее левая рука с растопыренными пальцами метнулась, целя в глаза.
Керби не отстранился, просто мягко перехватил ее руку и отвел назад. Он не хотел причинять ей лишней боли.
Пока не хотел. Его еще забавляла эта игра. Но лицо пленницы, искаженное яростью, оказалось совсем рядом.
Совсем рядом оказались губы, изогнутые презрением. И Керби отчетливо понял, что сейчас игры кончатся.
Люцифер почтил ее своим вниманием не потому, что она была невероятно красива. Она была самой обыкновенной. Но в ней был огонь, яростный, неукротимый, родственный тому огню, который горел в самом Люцифере, который Керби чувствовал в себе и в любом искателе приключений. Огонь, который мог обогреть, но мог и спалить дотла. Любой, кто соприкоснулся с этим огнем, неизбежно вспыхнул бы, как сухая солома… Керби отбросил ее от себя. Она снова ударилась и снова не проронила ни звука. Смертельным врагам не показывают своих слабостей. Керби отступил на шаг и облизнул пересохшие губы.
– Здесь не то место, где можно разыгрывать недотрогу, – хрипло проговорил он, – я ведь могу поступить и по-другому. У меня шестьдесят матросов, и они уже давно в море.
Она не ответила. Хотя поняла его прекрасно. Но страх – непозволительная слабость в смертельной схватке.
Подруга Люцифера была выше этой слабости. Как и сам Люцифер. Она поднялась, не отводя взгляда, готовая снова превратиться в клубок ногтей и зубов. Ей не оставили иного выбора – только сдаться, а сдаваться она не умела!
– Вы пожалеете об этом, – проговорила пленница тихо и убежденно. – У меня есть друзья. Они узнают о том, что случилось со мной. Они не простят моей гибели. Вы закончите жизнь на ваших собственных реях, капитан.
– Мы в Карибском море, – усмехнулся Керби. – Здесь много негодяев, но мало трусов. И здесь не отказывают мужчине.
– Вы не мужчина, – презрительно бросила она.
Неожиданно взвизгнули ржавые петли, резанув по натянутым нервам.
– Керби! Ветер стих. Похоже… – это был голос помощника, и Керби, не дослушав его, уже понял, на что это может быть похоже.
Он шагнул к трапу и уже поставил ногу на ступень, но что-то заставило его оглянуться. Пленница смотрела на него, как попавший в ловушку зверь, который до прихода охотника не успел перегрызть лапу. Но, может быть, еще успеет…
* * *
– Мамаша, рому и закрой дверь!
Выложив громадные ладони на свежеструганный стол, Волк уставился тяжелым взглядом на изысканно одетого Господина Ричмонда. В кабачке «Райский уголок» было глубокое затишье. Герой сезона – Джеймс Рик отбыл с какой-то загадочной целью и поспешностью, которая за ним не водилась. Кто-то заикнулся, было, о Большом Призе, но незадачливого пророка подняли на смех. Все знали, что Рик в легенду о кладе не верит.
Корсары помельче, вроде Симпсона или Дика Грея по прозвищу «Бык», промышляли возле Кубы, поджидая одиночные корабли, отбившиеся от караванов. На Тортуге было пусто.
– Сколько у вас матросов, Волк? – спросил Ричмонд.
– Около двухсот, – ответил Волк, – «Королева Мария» – отличный корабль и готова к любому походу. Вы наконец решили поделиться своей тайной?
Ричмонд резко кивнул:
– Но только с вами, Волк. Хочу вас предупредить, что на острове мы можем нос к носу столкнуться с Риком. А за ним сейчас серьезная сила.
– Я давно это предвидел, – отозвался Волк, прихлебывая ром. – Еще когда он только появился в Кайоне, молодой, дерзкий и очень хладнокровный… Я знал, что наступит день, когда нам с этим мальчишкой, чересчур удачливым мальчишкой, будет тесно в Карибском море. Одному из нас придется уйти. Либо мне – в смиренные служители нашей матери – церкви, либо ему – прямо в преисподнюю!
Корсар двинул челюстью и, сжав зубами горлышко бутылки так, словно это было горло Рика, одним глотком высосал половину.
– Он бы уже кормил рыб, – пробормотал он, отфыркиваясь, – если б не эта девка. То ли любовница, то ли и вправду сестра…
– Сестра? – вздрогнул элегантный Господин Ричмонд. – Что за сестра?
– Сестра Рика, – Волк пожал плечами, не слишком вникая, – если б она не наплела мне семь бочек арестантов… Нас ведь было трое. Три отличных корабля. Русалки бы притомились, собирая обломки его «Фортуны». Но подвернулась эта дамочка, и я решил обернуть дело по-другому. И прогорел. Рик выдернул ее у нас из-под носа, и, вдобавок, ранил Фредди и укокошил моего помощника. Дрянь был человек, однако моя дрянь!
– Как она выглядела, – перебил Ричмонд.
– «Фортуна»? Прекрасно. Я же не успел до нее добраться.
– Да не корыто Рика, а его сестра! – воскликнул Ричмонд, едва владея собой.
– Хм. Бледная, как рыбья кость и такая же тощая. А что?
– Какие у нее глаза?
– Да черт его знает. Что она, золотой дублон, чтоб ее разглядывать. – Волк поставил пустую бутылку и пристально взглянул на подельника.
– Что у тебя за тайны, Маркиз? Ты гуляешь на длинной веревочке, но смотри… Я ведь могу ее сильно укоротить, – старый пират вдруг осекся на полуслове и хлопнул себя по лбу. – Чтоб мне провалиться! Это связано с вашей дуэлью?