Мистер Кадам грустно покачал головой.
— Мы с самого начала знали, что на это почти нет надежды. Я уже не раз пробовал уговорить Кишана принять участие в наших поисках, но он оставался глух к моим словам. Да что там, я много лет пытался выманить его из джунглей в дом, где он мог бы жить со всеми удобствами, но он предпочел остаться в лесу.
Я кивнула.
— Он наказывает себя за смерть Джесубай.
Мистер Кадам с заметным удивлением посмотрел на меня.
— Он говорил с вами об этом?
— Да. Он рассказал мне, как умерла Джесубай. Кишан до сих пор винит себя. И не только в ее смерти, но и во всем, что случилось с ним и с Реном. Мне очень жалко его, мистер Кадам.
— Вы очень сострадательны и проницательны для своих юных лет, мисс Келси, — задумчиво проговорил мистер Кадам. — Я рад, что Кишан смог довериться вам. Значит, его положение не совсем безнадежно.
Я помогла ему собрать бумаги, свернуть столик и кресло. Когда все было готово, я потрепала Рена по плечу, давая понять, что мы отъезжаем. Он медленно поднялся, выгнул спину, покачивая хвостом, и разинул пасть в широченном зевке. Потершись головой о мою руку, он пошел за мной к машине. Я запрыгнула на пассажирское сиденье, предварительно распахнув заднюю дверь для Рена.
Для начала нам предстояло выехать обратно на шоссе, и мистер Кадам с видимым удовольствием повел джип через полосу препятствий, на которой нам то и дело встречались кусты, камни, поваленные стволы и рытвины. Конечно, амортизаторы у джипа замечательные, и все-таки мне приходилось крепко держаться за ручку двери и прижиматься к приборной доске, чтобы не ударяться головой о крышу. Наконец, мы снова очутились на ровном шоссе и поехали на юго-запад.
— Ну же, мисс Келси, — попросил мистер Кадам, — расскажите мне, как прошла неделя в компании двух тигров!
Я покосилась на Рена, валявшегося на заднем сиденье. Мне показалось, что он снова задремал, поэтому я решила сначала рассказать мистеру Кадаму об охоте, а потом вернуться назад и описать все остальное. То есть почти все. Я не собиралась рассказывать ему инцидент с поцелуем. И не из опасения, что мистер Кадам не поймет: совсем напротив, я не сомневалась в том, что он очень хорошо все поймет. Но я не была до конца уверена в том, что Рен спит, поэтому не решалась открыто признаваться в своих чувствах. Пока. Иными словами, этот эпизод я решила пропустить.
Мистеру Кадаму больше всего хотелось побольше узнать о Кишане. Он признался, что был потрясен, когда Кишан вышел из джунглей и попросил дать ему еды для меня. Мистер Кадам сказал, что, насколько ему известно, после смерти родителей Кишан больше никогда ни о ком заботился.
Я рассказала ему, как Кишан целых пять дней прожил со мной в лагере, пока Рен охотился, и что он говорил со мной о своем знакомстве с Джесубай. Говоря о ней, я понизила голос до едва слышного шепота, боясь разбудить Рена. Мистер Кадам, похоже, не понял, почему я вдруг стала объясняться загадками, однако не стал задавать вопросов. Он понимающе кивал, внимательно слушая мой рассказ, в котором через слово упоминались «ну-вы-знаете-кто» и «то-что-случилось-на-том-месте».
Я видела, что мистер Кадам знает об этой давней истории гораздо больше меня и мог бы существенно дополнить мой рассказ, если бы относился к числу людей, охотно разглашающих чужие тайны. Но мистер Кадам к ним не относился. Он умел хранить секреты. Для меня это было и хорошо, и плохо. В конце концов я решила, что это все-таки хорошо, и перевела разговор на детство Рена и Кишана.
— Ах, мисс Келси! Мальчики были отрадой и гордостью родителей. Два царевича, наделенные талантом попадать в неприятности и обаянием, позволявшим легко выпутываться из них. Они получали все, чего желали, но им приходилось это заслужить. Дэчень, мать принцев, была чужда строгим условностям нашей страны. Она переодевала обоих мальчиков в одежду простолюдинов и брала их в город играть с детьми бедноты. Она хотела, чтобы ее сыновья были знакомы со всеми культурами и религиями. Ее брак с отцом принцев, царем Раджарамом, был слиянием двух великих культур. Раджа Раджарам обожал свою жену и потакал всем ее желаниям, не заботясь о том, что подумают об этом другие. Мальчики с детства впитывали все лучшее из обоих миров — отцовского и материнского. Они учились всему, от политики и военного дела до пастушества и земледелия. Их обучали не только индийской мудрости, к ним приглашали лучших учителей со всей Азии.
— А чем-нибудь другим они занимались? Как все нормальные подростки?
— Что именно вас интересует?
Я нервно поерзала на сиденье.
— Они… встречались с девушками?
Мистер Кадам вопросительно приподнял бровь.
— Нет. Определенно нет. История, которую вы упомянули, — он заговорщически подмигнул мне, — я имею в виду «вы-знаете-кого», была первым и единственным случаем, когда кто-то из них пережил романтическое увлечение. Строго говоря, у них и времени на это не было, кроме того, обоих мальчиков ждали браки, устроенные родителями, исходя из государственных соображений.
Я немного откинула кресло и прислонилась головой к подголовнику. Мне было трудно представить себе жизнь братьев. Должно быть, тяжело, когда у тебя нет выбора, но, с другой стороны, они были принцами и обладали всем, что было недоступно большинству. Но, как ни крути, лично я больше всего дорожила свободой выбора.
Вскоре мысли у меня стали путаться, усталость взяла свое, и я провалилась в сон. Когда я проснулась, мистер Кадам вручил мне завернутый в бумагу сэндвич и большую бутылку сока.
— Перекусите-ка немножко. На ночь мы остановимся в гостинице, так что вы сможете для разнообразия хорошенько выспаться на удобной постели.
— А как же Рен?
— Я забронировал нам комнаты в отеле, расположенном возле небольшого участка джунглей. Там мы выпустим Рена, а завтра заберем.
— Он не угодит в западню?
Мистер Кадам негромко засмеялся.
— Он уже рассказал вам об этом случае, да? Не волнуйтесь, мисс Келси. Рен не повторит свою ошибку дважды. К тому же в этом районе нет крупных животных, так что крестьяне и жители окрестностей не ждут беды от хищников. Если он будет осторожен, то все обойдется.
Примерно через час мистер Кадам притормозил возле густых джунглей, примыкавших к небольшому городку и выпустил Рена. После этого мы въехали в городок, пестревший ярко одетыми людьми и разноцветными домами, и остановились перед отелем.
— Пять звезд не обещаю, — честно сказал мистер Кадам, — но в этом есть свое очарование.
За полированным стеклом небольшого киоска были разложены разнообразные товары. Над киоском сверкала огромная вывеска, установленная на деревянном каркасе. Красные буквы на розовом фоне сообщали название магазинчика, которое я не могла прочитать, а рядом была изображена старомодная бутылка кока-колы, безошибочно узнаваемая вне зависимости от того, на каком языке напечатана этикетка.