Протяжно пропел рог, на краю лагеря руссов взметнулся красный стяг с золотым трезубцем и быстро поплыл в сторону града. Кнуд, стоя на верхней площадке воротной башни, быстро припал к стене, сощурился и стал разглядывать новых гостей.
– Кого это еще там несет?
То, что это не штурм, было очевидно. От лагеря, к боргу, ходко, на рысях шли пять всадников. Один из них, гордо вскинув голову, держал стяг руссов. Рядом с ним на вороном коне скакал воин в кольчуге, без шлема, в меховой шапке с красным верхом. Именно этот воин и привлек внимание хёвдинга. Ближе… ближе, и Кнуд разглядел окладистую русую бороду и длинные волосы, ниспадавшие на плечи из-под шапки. Красный плащ всадника хлопал крыльями… ближе, ближе… он словно летел на этих крыльях. Никто из пяти воинов руссов не кричал, не приветствовал. Они рысили молча. И даже здесь, на стене, стало тихо. Викинги, затаив дыхание, следили, как стяг с трезубцем замер перед самыми воротами.
– Кто главный? – отчетливо и громко вопросил воин в красном плаще по-словенски.
Кнуд немного помедлил, а потом подал голос:
– Кнуд Дьярвссон!
Русый воин поискал взглядом говорившего.
– Покажись, Кнуд Дьярвссон! С тобой хочу говорить я – Вадим, князь руссов!
Хёвдинг большим пальцем правой руки провел под нижней губой, а затем всей ладонью расправил бороду. Он немного знал язык словен и руссов и ответил:
– Ты не похож на Вадима Старого! Ты не князь руссов!
– Ой ли! – назвавшийся князем руссов, чуть привстал в стременах. – Я сын Вадима Старого и порукой тому моя дружина! – при этих словах русс сделал широкий жест, указывая на свой лагерь.
Кнуд хмыкнул и спросил:
– Чего хочешь?
– Лучше бы ты спросил, чего я не хочу? – русс сделал паузу. – А не хочу я крови! Слишком много ее было пролито… Слушай меня, Кнуд Дьярвссон! И вы все слушайте! Подмоги у вас не будет! Ярл Гутрум вам боле не господин!
С этими словами говоривший извлек из-под плаща помятый шлем с бронзовыми накладками.
– Ваш ярл Гутрум убит! Вот его шлем! Узнаете?
Хёвдинг нервно сглотнул. То, что ярл с прошлого лета не давал о себе знать, это беспокоило не только его, но и всю дружину. Кнуд прикидывал и так, и сяк, решив, что как только реки откроются, он сам поедет в Альдегьюборг. Но тут…
– Забодай вас Хейдрун! – Дьярвссон в сердцах влупил кулаком по бревну. – Чтоб тебя…
– Я не хочу крови! Это мой град по праву! – продолжил вещать князь руссов. – Все, кто хочет, могут свободно покинуть град! Вы вольны в своих действиях! И клянусь, я не стану мстить и чинить препятствия. Уходите!
– Забодай тебя Хейдрун…
– Даю вам время до полудня!
Князь развернул коня и зарысил обратно. Вершники руссов последовали за ним. А Кнуд не сводил глаз с красного полотнища с золотым трезубцем. Вот стяг руссов дрогнул и поплыл вслед за князем.
Хёвдинг поднял голову. Солнце, набирая разгон, катилось к зениту. Резко подул ветер, ударил по глазам, и Кнуд зажмурился. Но, видимо, поздно, что-то больно кольнуло зрачок.
– Чтоб тебя… – ругаясь, хёвдинг пытался проморгаться.
* * *
Первыми подняли бучу чудины. Они собрались во внутреннем дворе и, погорланив несколько минут, гуртом двинулись к воротам.
Тут-то их и узрел Кнуд. По решительным лицам чудинов хёвдинг быстро сообразил, что парни готовы на все.
– Куда это собрались? – грозно вопросил Кнуд.
Чудины загудели. Вперед вышел их старший – Кату.
– Мы уходить! Ярла убит… ярла не придет! – с акцентом, на словенском ответил чудин.
– Кату! Вы что, с ума посходили! – хёвдинг сделал шаг вперед. – Кому вы поверили? Если выйдете за ворота, руссы всех перебьют. Кату, верни людей на стены!
– Не говори! Маи воина не будут битися за тебя! – Кату ткнул пальцем в сторону викинга. – Мы уходить!
За спиной Кнуда громыхнули щиты. Воротная стража сомкнула строй.
– Забодай тебя Хейдрун, Кату! Я не выпущу вас за стены!
Строй чудинов заколыхался. Послышался шелест извлекаемых клинков и буханье щитов.
– Отойди! – Кату сдвинул шапку на затылок. Его лицо налилось краской. – Отойди! Мы уходить!
Хёвдинг посмотрел на стену. Там его лучники, правильно оценив ситуацию, наложили стрелы на тетиву.
– Кату! Добром прошу! – Кнуд решил сделать последнюю попытку остановить союзников. Он понял обе руки вверх, ладонями к чудинам. – Руссы обманут вас! Там, за воротами, вас ждет смерть! Вы клялись богами, что будете служить Гутруму.
– Он мертв! – выплюнул старший чудин. – Нет Гурма, нет клятва! Юмал судил!
– Кату…
И тут дров в костер подкинул прилетевший из-за стены протяжный возглас на чудинском:
– Тягалажетэ [71] !!!
Чудины встрепенулись, напрягли слух.
– Эй, тягалажетэ! Бонату линд! Тойка… Эи калма! [72]
Они словно ждали этого призыва.
– Юмал!!! – проревели почти три десятка глоток, и чудины ринулись на ворота.
Кнуд успел отпрянуть в сторону и отбежать к стене. По щитам чудинов забарабанили стрелы, но они ломились вперед, не замечая потерь. Воротная стража, состоящая всего из восьми человек, была буквально раздавлена. Викинги один раз успели взмахнуть мечами, когда их подмяла ярость детей Юмала. Расправившись со сторожей, чудины принялись сбрасывать тяжелое бревно, что держало створки ворот.
– Хрут! Регин! – взревел хёвдинг, выхватывая меч. – Все ко мне! Один!
Викинги откликнулись на призыв, и во главе с херсиром Хрутом стали спешно спускаться со стены. На этом участке стены их было мало, всего три десятка, но они сумели организовать контратаку.
– Один! – возвал Кнуд к Водителю дружин и первым понесся к воротам.
Но бревно уже пало на землю, и левая створка ворот поползла в сторону.
– Один!!! – вскипели викинги.
Викинги на бегу сумели сплотить строй и мощным тараном ударили своих бывших союзников. Они врезались в строй воинов Кату и принялись изливать свою ярость. Их можно было понять. Дело чести умереть в бою. Мечта каждого воина встретить смерть с оружием в руках, а эти презренные чудины бегут с поля боя, наплевав на честь. Ишь ты, хотели покинуть борг!
– Руби их!
И завертелось…
Послышались стоны, лязг оружия и треск ломающихся щитов. Звонко встречалась сталь со сталью, в поисках плоти. Буц! Железо крошило шлемы. Чпмок! Копье пронзало чье-то тело. Хрусть! Меч колол черепа. Кхей! И двуручная секира дробила кости… Кровь бывших союзников смешалась…