— Пока я не передумала, — добавляю я.
После этого Ла больше не колеблется. Она приседает, забрасывает руку регулятора себе на плечо и помогает ему подняться. Черное пятно на его брюках расплылось от середины бедра до колена. Я ловлю себя на жестокой надежде, что он истечет кровью прежде, чем они сумеют найти помощь.
— Пойдем, — шепчет ему Ла, не отрывая взгляда от меня. Я смотрю, как они с регулятором ковыляют прочь. Каждый шаг регулятора сопровождается вскриком боли. Когда они исчезают в темноте, я перевожу дыхание. Обернувшись, я вижу, что Корал сидит на земле, потирая голову.
— Я в порядке, — говорит она, когда я подхожу, чтобы помочь ей встать. Она поднимается, пошатываясь. Моргает несколько раз, словно что-то мешает ей смотреть.
— Ты точно можешь идти? — уточняю я. Корал кивает.
— Тогда пошли, — говорю я. — Нам надо выбираться отсюда.
Ла с регулятором сдадут нас при первой же возможности. Если мы не поторопимся, нас в любую минуту могут окружить. При мысли о том, что всего лишь несколько дней назад Тэк разделил свой обед с Ла и Ла приняла от него еду, я задыхаюсь от ненависти.
К счастью, мы добираемся до пограничной стены, не напоровшись на патрули, и находим ржавую металлическую лестницу, ведущую на подмостки для часовых, ныне пустые. Должно быть, сейчас мы находимся на самом южном конце города, очень близко от лагеря, а силы безопасности сосредоточены в более популярных районах Уотербери.
Корал поднимается по лестнице, покачиваясь. Я иду позади, стараясь проследить, чтобы она не упала. Но она отказывается от моей помощи и отдергивается, когда я кладу руку ей на спину. За эти несколько часов мое уважение к Корал возросло десятикратно. Когда мы добираемся до подмостков, отдаленный вой сирены, наконец, умолкает, и внезапная тишина кажется даже более жуткой — безмолвным криком.
Спуститься с другой стороны стены куда сложнее. От верха до ее подножия добрых футов пятнадцать, а внизу крутой каменистый склон. Я иду первой — слезаю, перебирая руками, по одному из неработающих прожекторов. Когда я разжимаю пальцы и падаю на землю, то скольжу еще несколько футов, приземляюсь на колени и чувствую, как гравий вгрызается в тело сквозь ткань джинсов. Корал движется за мною следом бледная и сосредоточенная. При приземлении она вскрикивает от боли.
Не знаю, чего я ждала — наверное, боялась, что танки уже здесь, что мы найдем лагерь охваченным огнем и хаосом, — но раскинувшийся перед нами лагерь выглядит точно так же, как всегда: обширное, изрытое ямами пространство, полное островерхих палаток и укрытий. За ним, на другой стороне долины, поднимаются скалы, увенчанные раскидистыми черными деревьями.
— Как ты думаешь, сколько у нас времени? — спрашивает Корал. Я знаю, что она имеет в виду — времени до подхода войск.
— Недостаточно, — отвечаю я.
Мы, молча, идем к окраинам лагеря: пройти по периметру будет быстрее, чем пытаться отыскать путь среди мешанины людей и палаток. Русло реки все еще сухое. Очевидно, план провалился. Рэйвен и остальным не удалось устранить дамбу — не то чтобы это имело особое значение при нынешнем раскладе...
Все эти люди... измученные жаждой, изнуренные, ослабевшие. Их легче будет отправить в загон.
И, конечно же, куда легче убить.
К тому времени, как мы добираемся до лагеря Пиппы, у меня настолько пересыхает в горле, что я едва могу глотать. Когда Джулиан бросается мне навстречу, я какое-то мгновение не узнаю его лица — это лишь совокупность беспорядочных очертаний и теней.
За ним отворачивается от костра Алекс. Он встречается со мною взглядом и движется ко мне, приоткрыв рот, протянув руки. Все во мне застывает, и я понимаю, что прощена, и тоже протягиваю руки — к нему.
— Лина! — Джулиан заключает меня в объятия и я прихожу в себя и прижимаюсь щекой к его груди. Алекс, должно быть, добежал до Корал. Я слышу, как он что-то бормочет ей, и, отодвигаясь от Джулиана, я вижу, как Алекс ведет Корал к одному из костров. А на мгновение я была совершенно уверена, что он бежит ко мне...
— Что случилось? — спрашивает Джулиан, беря мое лицо в ладони и наклоняясь так, что мы смотрим почти глаза в глаза. — Брэм сказал нам...
— Где Рэйвен? — обрываю его я.
— Я здесь.
Рэйвен выплывает из темноты, и внезапно меня окружают со всех сторон: Брэм, Хантер, Тэк и Пиппа — все говорят одновременно, забрасывая меня вопросами.
Рука Джулиана обвивает мою талию. Хантер предлагает мне хлебнуть из пластиковой фляги, уже почти пустой. Я с благодарностью принимаю ее.
— Что с Корал?
— Лина, у тебя кровь!
— О господи, что стряслось?
— Нет времени. — Вода помогла, но все равно слова дерут мне горло. — Надо уходить. Собрать всех, кого сможем, и...
— Эй, эй, по тише! — Пиппа поднимает руки. Одна половина ее лица освещена огнем, вторая скрыта тьмой. Я думаю про Ла, и меня мутит. Половина личности, двуликая предательница.
— Давай-ка сначала, — требует Рэйвен.
— Нам пришлось драться, — сообщаю я. — Пришлось пробраться внутрь.
— Мы думали, вас схватили! — говорит Тэк. Я вижу, что он взволнован, как и все остальные. Вся группа словно наэлектризована. — После засады...
— Засады? — резко переспрашиваю я. — В каком смысле — засады?
— Мы так и не справились с дамбой, — поясняет Рэйвен.
— Алекс с Вистом провернули свой взрыв, как надо. Мы были уже в какой-то полудюжине футов от стены, когда нас начали окружать регуляторы. Такое впечатление, будто они нас ждали. Нас бы повязали, если бы Джулиан не заметил их перемещение и не поднял тревогу своевременно.
Алекс присоединяется к группе. Корал неуклюже встает, сжимает губы. Никогда еще я не видела ее такой красивой. У меня снова сжимается сердце. Я понимаю, почему она нравится Алексу.
Возможно даже, почему он ее любит.
— Мы прорвались обратно, — вступает своим высоким голосом Пиппа. — Потом появился Брэм. Мы стали спорить, идти ли...
— Где Дэни? — Я лишь сейчас замечаю, что ее нет в группе.
— Погибла, — коротко отвечает Рэйвен, не глядя мне в глаза. — А Ла схватили. Мы не сумели вовремя добраться до них.
Я чувствую очередной приступ тошноты. Я обхватываю себя руками, словно пытаясь утрамбовать тошноту обратно.
— Ла не схватили, — говорю я. Получается резко и отрывисто. — И они действительно вас ждали. Регуляторы. Это была ловушка.
Мгновение все молчат. Рэйвен с Тэком переглядываются. Алекс говорит первым:
— Ты о чем это?
Он впервые после той ночи на берегу ручья, когда регуляторы сожгли наш лагерь, обращается непосредственно ко мне.
— Ла - не то, за что мы ее принимали, — сообщаю я. — Не та, за кого принимали. Ее исцелили.