Сквозь эти мысли, сквозь рассерженный рокот и горячее дыхание над ухом просто удивительно, как она сумела различить еще один звук, донесшийся от колодца. Слабый плеск. Натали метнула взгляд в темноту, но ничего не разобрала. И все-таки сердце подсказало, что в пещере появился кто-то еще, причем она готова была поклясться, что это был человек.
– Пожалуйста, помогите мне! – чуть слышно простонала она.
Хлопок – и яркая вспышка озарила стены пещеры трепещущим белым светом, от которого Натали мигом ослепла. После проведенных во тьме часов глаза забыли о своем предназначении. Все, что она видела, – темную фигурку гостя, присевшего на одно колено и копошащегося в вещах, брошенных на пол подземелья. Затрещал полиэтиленовый пакет, в каких обычно носят продукты из супермаркета. И человек что-то поднял к лицу.
– Эй! – произнес голос, от которого спину покрыло мурашками. – Эй, тварь! Обернись!!
Жуткий хозяин подземелья развернулся, зашуршав хвостом по полу. Обдал гостя устрашающим рыком.
– Уши… Натали, береги уши! – услышала она сквозь топот ног и шарканье брюха. Она едва успела понять, что делать, и сдавила голову ладонями, как в следующий миг стены подземелья содрогнулись от упругого выстрела…
* * *
То, что он выбрался из колодца, Митя понял по ощущениям – его окружала кромешная тьма. Возможно, в пещере было гораздо темнее, чем в заполненных водой катакомбах, по которым он пробирался сюда с замирающим сердцем, считая каждый вдох.
В первый миг его охватило сомнение: не ошибся ли он в расчетах, туда ли привел чертеж? Но затем из темноты послышалось копошение тяжелого тела и испуганные всхлипывания, в которых он узнал голос Натали.
«Жива!» – пронеслось в голове.
Митя дернул за шнур и сощурился от яркого белого огня, повалившего из фальшфейера с искрами и шипением. Бетонные стены подземелья и все, что в ней находилось, осветились дрожащим сиянием.
И Митя увидел.
В дальнем углу, среди костей и рванья, поблескивало влагой массивное хвостатое тело на кривых руках. А рядом, на полу, распласталась нагая женщина, которую он поначалу даже не узнал: исхудавшая и бледная, словно призрак, заляпанная кровью, замотанная в тряпье. Никакого сходства с гордой и независимой дочерью московского чиновника. У него сжалось сердце, но сейчас было не время для сострадания.
Все внимание на монстра.
Он впервые видел фараончика вне водной среды. Судя по тому, как дышал хищник, как раздувалась грудь, какие из нее вырывались звуки – генное вмешательство подарило чудищу легкие млекопитающего, а не рыбьи жабры. Он все-таки получился настоящим человеком-амфибией, способным жить и в воде, и на суше, что не могло не вызывать восхищения. Вот только долгих лет жизни и места в зоопарке Митя предоставлять ему не собирался, как бы того ни хотел создатель ужаса, доктор Франкенштейн-Вельяминов.
Митя бросил вперед горящий фальшфейер, опустился на одно колено и, сдернув пакет, поднял чугунный ствол. Дистанция была метров шесть – в упор практически. Сомнений в том, что он сумеет поразить цель с такого расстояния, не возникло. Правда, пока Натали была рядом, нельзя открывать огонь – ее могло зацепить. Фараончик же, как назло, не отходил – ослепленный фальшфейером, он вообще заторможенно реагировал на вторжение в свои владения.
Митя понял, что должен отвлечь его от пленницы.
– Эй! – крикнул он. – Эй, тварь! Обернись!!
Фараончик мотнул головой. Яростные глаза не без удивления уставились на непрошенного гостя. Рваный рот, наполненный торчащими из десен зубами, похожими на гвозди, раскрылся и страшно зарычал на Савичева – так, что затряслись поджилки. Именно в это мгновение Митя ощутил, как шелуха цивилизации, в которую он был завернут, словно в кокон, окончательно распалась. Он будто очнулся от многолетнего сна. Сейчас, как и десять тысяч лет назад, возникла простая ситуация.
Человек. Против. Смертельно. Опасного. Существа.
– Уши! – закричал он. – Натали, береги уши!
Дальше все произошло стремительно. Монстр ринулся к нему, подпрыгивая, словно тюлень.
Митя поймал на мушку косматую голову и нажал спуск.
Ружье прыгнуло в руках. От грохота выстрела мигом заложило уши. Латунный приклад больно толкнул в плечо, Митю отбросило на пол.
Позже он узнал, что стрельба «в штык», в несущегося на тебя зверя, не самый верный вариант охоты – больше волнения и меньше площадь поражения. Но ему повезло: генная инженерия подарила зверю крупную голову. Митя целился в нее, надеясь разрушить мозг – единственный жизненно важный орган, чье расположение было ему хорошо известно. Но в голову гарпун не попал.
Насколько Савичев успел увидеть, снаряд скользнул по щеке и вошел в основание шеи, раздробив ключицу и плеснув кровью. Энергия выстрела остановила бросок животного. Со стороны это выглядело так, словно фараончик наткнулся на невидимую преграду.
– Один! – произнес Митя, бросаясь к Натали, слыша свой голос словно издалека. – Два…
Он схватил ее в охапку и потащил за бетонный угол, не переставая вести отсчет и слушая за спиной надломленный вой (да, сука, это очень больно!), перемежающийся со шлепками лап по бетону и мешаниной человеческих ругательств, от которых кровь стыла в жилах:
– БЛЯХАМУХААА-А!! А-А-А!!! ТВОЮМАТ, ТВОЮМАТ!!!.. СРАЛЯСКОМОВОЙМАТЫ!!!.. СКОМОВООООООООЙ!!!!!!!!
Заряд сработал на секунду раньше, чем обещал Леонидыч. А может, Митя считал медленней, чем было нужно. Взрыв громыхнул еще до того, как они успели спрятаться за бетонным укрытием.
Подземелье тряхнуло. Упругий жар толкнул беглецов в спины и выбил пол из-под ног. Слух опять отключился, обернувшись пронзительным свистом, как у ненастроенного радиоприемника. Спины осыпало горячими ошметками. Резко пахнуло сгоревшим порохом.
Некоторое время Митя лежал, чувствуя, как его хлещет по щекам горячей пылью и осыпает бетонной крошкой. Затем сел, опираясь на дрожащую руку, протер слезящиеся глаза.
Стены пещеры озаряло пламя горящего фальшфейера. Туша фараончика была разорвана пополам, части валялись в нескольких метрах друг от друга, дымились вывалившиеся внутренности.
Митя заставил себя подняться и подойти к телу, чтобы убедиться. Без вариантов. Одна из частей тела оказалась головой, оторванной взрывом. Глядя на белое в кровоподтеках лицо, на щели глаз, он не почувствовал ни гордости, ни ликования. Лишь ощущение законченной тяжелой работы.
За его спиной Натали зашлась в приступе болезненного кашля, и Митя вспомнил про отек легких, наступающий после утопления.
Он вернулся к ней.
– Ты сможешь плыть?
Натали слабо кивнула.
– Я дам тебе дыхательный аппарат, – объяснил он, разыскивая взглядом колодец, на краю которого бросил снаряжение. – Нам придется проплыть метров тридцать под водой. И все закончится. Натали?