— Вау, — прошептал он. И мне нравилось, что он все еще был достаточно молод, чтобы произнести это вслух. Это заставило меня улыбнуться.
— С добрым утром, Синрик.
— Анита, — сказал он и посмотрел на меня этим своим сколько-можно-тебе-повторять взглядом. Это выражение еще не получалось у него так хорошо, как в моем взгляде или во взгляде Мики, но становилось все лучше.
Я улыбнулась, чуть склонив голову в шутливом поклоне.
— С добрым утром, Син.
Он усмехнулся и обнял меня — крепко, коротко, совсем не сексуально, просто испытывая удовлетворение. Мы подошли к столу, где у каждого из восьми присутствующих было свое привычное место во время завтрака. Высокий детский стульчик Ченса тоже стоял у стола, так что нас было восемь, ну — будет, когда Мика присоединится к нам. На краткое мгновение мне стало интересно, могут ли почувствовать снаружи Арэс и Брэм запах еды, и знала, что могут, только поедят позже, после смены караула. Улыбаясь, в кухню вошел Мика, наклонился ко мне для быстрого, целомудренного поцелуя, и сжал мою протянутую руку. Отразившийся в его глазах солнечный свет, увеличил количество желтого, уменьшив зеленый вокруг зрачка так, что на мгновение его радужка стала золотой. Взгляд этих глаз обещал, что позже будут еще поцелуи, и далеко не такие целомудренные. Он занял свое место рядом со мной и мы взялись за руки под столом. Натаниэль сел с другой стороны от меня, и ему я тоже протянула свою руку, и некоторое время мы все втроем держались за руки. Теперь за столом нас было восемь. Совсем неплохое число.
Мы с Микой и Натаниэлем удалились в нашу спальню, где, теперь у нас была кровать размера «Калифорния кинг-сайз», что означало гораздо большее, чем обычно пространство на постели, позволяющее вместить всех моих возлюбленных ростом выше ста восьмидесяти сантиметров. Длина, конечно, не для нашей троицы — до ста восьмидесяти некоторым из нас было как до Китая. Так что места хватило бы не только нам, но сегодня мне не хотелось лишней компании, и все, казалось, это почувствовали. Может, все из-за невероятной усталости, навалившейся на меня после завтрака. Мне просто хотелось завернуться в двух моих главных возлюбленных, и прижаться к ним настолько тесно, насколько это вообще возможно. Любому, повидавшему так много смертей, хочется радоваться жизни... или уйти в запой — но я не пью.
Я поставила сумки со своим снаряжением на большое кресло в противоположной стороне комнаты, потеснив нескольких плюшевых пингвинов из моей коллекции. Был шанс, что меня могут вызвать, если обнаружится дневное логово вампиров-изгоев, поэтому только и останется, что похватать сумки и бегом на выход. Так что я не стала запирать оружие в оружейных сейфах. Кобура с браунингом БДМ висела, как обычно, на спинке кровати, а так же было еще несколько тайников в спальне, но я обычно не держала здесь весь свой арсенал. Так что в комнате были только две сумки на противоположной от кровати стороне — вот, пожалуй, и все.
У меня был выбор либо наступать на, сидящих на полу пингвинов, либо на сумки с оружием. Я наступила на пингвинов, хотя не сказать, что мне это не нравилось. Наконец, мне пришлось отказаться от идеи забраться в постель с моей привычной стороны, и карабкаться со стороны изножья кровати, так мне не пришлось больше топтаться по моим бедным пингвинчикам. Знаю, глупо, ведь это всего лишь мягкие игрушки, которые не могут чувствовать, как я топчусь по их головам, но... они уже много лет служили моим главным утешением, и по-прежнему много значили для меня. Все остальные игрушки были засунуты в шкаф, потому что как только мы купили кровать побольше, на пол уже вся коллекция не помещалась, если только мы не хотели в них утонуть, либо наступать, или спотыкаться о них, так что... Я отказалась от нескольких пингвинов в пользу огромной кровати и более реальных людей. И ни разу об этом не пожалела.
Зигмунд, мой пингвин и приятель по сну на протяжении многих лет имел почетное место на стуле, но в постели он больше не спал. Теперь у меня и так в достатке живых, дышащих объектов для ощущения комфорта, так что игрушки в виде животных, в качестве замены реальных, больше мне не нужны.
Эти реальные объекты уже были в постели— один из которых лежал скромно укрытый до талии простыней, а другой, совершенно голый, вольготно растянулся поверх нее. Когда-то я пыталась заставить Натаниэля забираться под простыню, но он меня не слушался, или, может, мне просто нравилось смотреть на него обнаженного, так красиво лежащего поверх простыней в нашей кровати, с пристроившимся рядом Микой, прикрывающим тонкой простыней кое-что выдающееся. Это было так просто, так привычно.
Я стояла у изножья кровати, глядя на них, и даже после трех лет я все еще испытывала желание воскликнуть: «Вау, это что все мое?»
Бывали дни, когда я чувствовала себя счастливее, чем того заслуживала, а в другие — думала, что мне просто по-крупному подфартило.
Мика распустил волосы так, что они свободно рассыпались вокруг его лица и плеч густыми локонами того особого русо-каштанового оттенка, который начинается в детстве как пепельный блондин, а с возрастом постепенно темнеет. Он подтвердил, что когда был малышом, его головку обрамляли белокурые кудряшки, а сейчас кудри уже подраспрямились, и цвет потемнел до насыщенного каштанового. Его обнаженный торс демонстрировал рельефные мышцы, которые он с таким трудом нарастил на свою тонкую костную структуру, почти такую же как у меня. Мускулы сформировали размах плеч настоящего пловца, руки, грудь, и ниже к тонкой талии, где на фоне блистающей белизной простыни его летний загар казался более темным, хотя и не слишком. Мика дошел в загаре до нужной точки и остановился на этом. По его коже было заметно, что он любил пробежки на улице без футболки. Иногда он становился на тренажер дома, но все же предпочитал бег снаружи, даже если было достаточно холодно или жарко, когда все остальные выбирали приятную, ровную, безо льда и тепловых ударов, беговую дорожку внутри помещения.
Он моргнул зеленовато-золотистыми глазами, глядя на меня. У большинства представителей кошачьих есть аккуратная разделительная линия между цветами в глазах, как у Синрика между двумя синими оттенками. Но леопардовые глаза Мики были более «человеческими», и их золотистая зелень смешивалась, менялась на свету, в зависимости от его настроения или от того, какие цвета его окружали. Как иногда вели себя карие глаза у некоторых людей. Сейчас его глаза были ярко зеленые, но в тоже время и насыщенно-оливково-зеленые с тем скрытым золотом, как отблеск листьев на солнце.
Натаниэль совершил несколько незначительных телодвижений, поуютней утраиваясь рядом с Микой, и я резко перевела взгляд на своего второго аппетитного мальчика. Его волосы все еще были собраны за спиной в длинную змеевидную косу. И, хотя, заниматься сексом можно было и с незаплетенными волосами, но, как правило, это приводило к тому, что они запутывались за разные части тела, и кто-то из нас обязательно прижимал их коленом, рукой, спиной, или задом, прерывая его на самом интересном, так что перед сексом ему приходилось заплетаться. Иногда вся суть состояла в том, чтобы поиграть с волосами, и тогда он распускал их, но для сна и качественного секса вам бы хотелось, чтобы вся эта масса рыжевато-каштанового цвета была как-то собрана. Ему также нравилось быть связанным волосами, чем он меня немного озадачивал, так как это не совсем было по мне, но зато нравилось ему, и иногда странный секс заключается не в понимании странностей любовника, а в их уважении.