Натаниэль лизнул мой сосок, легонько щелкнув по нему языком, а затем начал посасывать, жестче, до тех пор, пока я не удержалась от тихого вскрика. Мика снова поцеловал меня, пока Натаниэль вырывал из меня тихие звуки, посасывая одну грудь и лаская другую. Мика был словно глушителем звуков из моего рта, когда Натаниэль принялся посасывать жестче и жестче, сжав ладонью вторую грудь, перекатывая сосок между большим и указательным пальцами, и, наконец, втянув сосок, кусая мою первую грудь. Я вскрикнула, и поцелуй Мики сработал как кляп, поглотив звук. Я чувствовала его руку, скользящую по моему бедру, пока он продолжал поглощать звуки наслаждения из моего рта. Натаниэль шире открыл рот, вбирая как можно больше груди внутрь, перед тем как снова меня укусить. Он обхватил ладонью грудь, впившись в нее пальцами, пока его зубы впивались в другую. Когда я издала тихие, жаждущие звуки, он стал действовать жестче. Ощущение его зубов, все сильнее и сильнее вжимающихся в мою кожу, заставило меня выгнуть спину. Пальцы оставляли синяки, заставляя меня извиваться в поцелуях Мики. А затем Мика скользнул рукой по моему бедру к промежности.
Его пальцы коснулись меня, и я развела ноги шире, чтобы он мог еще глубже проникнуть в меня. Он играл своими пальцами во мне и вокруг, не сосредотачиваясь лишь на одном сладком местечке — почти не задевая мой клитор, он исследовал меня пальцами подобно тому, как его губы исследовали мой рот.
Натаниэль захватил мою грудь зубами, пока пальцы мяли вторую. Я готова уже была остановить его игру, но Мика своими глубокими поцелуями не давал сказать мне и слова, а его пальцы, отыскав то заветное сладкое местечко, принялись его ласкать. Нарастающие ощущения между ног поддерживали эту тонкую грань между неимоверным удовольствием и настоящей болью от игры с сосками, которую вел Натаниэль. Каждый раз, когда я начинала громко стонать или пыталась остановить процесс, Мика врывался языком в мой рот, покусывая губы, а потом, снова делая поцелуй нежным, давая понять, что мне их не остановить. Его поцелуи стали для меня кляпом, и мысль о том, что я не в силах прекратить то, что Натаниэль делает с моими сосками, только усиливала ощущения. Я начала погружаться в ту часть, где то, что могло бы причинить боль становится возбуждающе приятным, а интенсивность отвлекает от всего на свете. Все это время Мика, не прекращая, поигрывал с моим местечком между ног, не сбиваясь с ловко найденного ритма, и обеспечивал мою немоту и бессилие в попытке сказать «стоп». Если бы мы раньше не занимались подобным, ощущения были бы сверхъярки. Они с Натаниэлем отлично знали мое тело, без слов предвосхищая все мои реакции, и поэтому могли играть с ним на грани того, что я могла выдержать, и того, чем я наслаждалась.
Когда Натаниэль, как терьер — кость, терзал мою грудь зубами, а его пальцы почти вонзались в плоть другой, мне захотелось остановить это, но рука Мики толкнула меня за грань — к внезапному оргазму, на фоне которого игра с грудью затерялась в состоянии «почти боли». Поднимающийся от местечка между моих ног оргазм, накрыл все тело теплой, радостной волной. Укус Натаниэля стал еще жестче, и он сильнее впился в другую грудь пальцами. Боль смешалась с оргазмом — возрастая вместе с ним, превращая все это в гораздо большее наслаждение. Я вскрикнула в рот Мики. Мое тело начало извиваться, дергаться, удерживаемое на месте телом Натаниэля у моей груди, а также ртом и телом Мики. Когда мои веки затрепетали, а тело стало расплавленным и беспомощным от полученного удовольствия, Натаниэль прекратил кусать и впиваться в меня пальцами, Мика прервал наш поцелуй и убрал руку от той точки между моих ног. Я ощутила, как задвигалась кровать, но не могла, не то, что сосредоточить взгляд, а вообще достаточно открыть глаза, чтобы взглянуть, что они там делали.
Я почувствовала прикосновение Натаниэля между ног, но это были не пальцы. Он потерся головкой там, где только что закончил игру Мика, и это снова заставило меня закричать, выгибаясь дугой, как марионетка, в которую внезапно вдохнули жизнь, а потом нитки над ней снова обрезали, и я лежала обессиленная, ослепленная послевкусием оргазма. Затем Натаниэль начал медленно в меня входить, один драгоценный сантиметр за другим, пока не вошел настолько глубоко, насколько это возможно, крепко прижавшись ко мне своим напряженным телом.
Я старалась сосредоточиться на нем, когда он поднялся выше и изогнулся надо мной, поддерживая на весу верхнюю часть своего тела. Я посмотрела вниз, туда, где соединялись наши тела, когда он начал выскальзывать из меня, а затем снова скользнул внутрь, сделав первый толчок.
— О, Бо-оже! — простонала я.
Он поймал нужный ритм и начал двигаться медленными, не слишком глубокими толчками, пока я не почувствовала, как нарастает жар, а затем меня снова выбросило за грань, по новой заставляя извиваться под ним. Мои руки хватали его за плечи, готовые выразить свое удовольствие в царапинах, но Мика перехватил их, позволив мне впиться ногтями в себя, но при этом, слегка прижав, чтобы я не могла царапаться, а просто все глубже вонзать ногти в удерживающие меня руки.
Затем Натаниэль ускорил темп, скользя внутрь и наружу. Я уставилась вниз, на наши тела, наблюдая, как его длинный, гладкий член входит и выходит из меня, и уже одно это зрелище опять заставило меня вскрикнуть. Я снова впилась ногтями в руки Мики, а Натаниэль изменил угол проникновения, и теперь при каждом толчке доставал до самых моих глубин, задевая местечко внутри, что привело к другому оргазму — в одно мгновение он глубоко погружался в меня, а в следующее — этот толчок снова увел меня за край, и в этот раз мои извивания больше смахивали на борьбу, поэтому Мика вынужден был прижать меня, чтобы я как следует не исполосовала Натаниэля. Он получал удовольствие, когда в него погружались ногти или зубы, но сегодня ночью ему предстоял выход на сцену, а следы от моих ногтей оставались на его коже. Ему было необходимо, чтобы кожа оставалась неотмеченной, а мы узнали, что я получала удовольствие, когда меня удерживали, поэтому Мика держал меня, позволяя оставлять на его руках маленькие кровавые полумесяцы.
Мика повернул голову в сторону, рассыпав кудряшки по моему лицу, и я могла видеть лицо Натаниэля сквозь волосы Мики. Я наблюдала сосредоточенного Натаниэля, с тем особым отстраненным взглядом, когда он старался продлить сладострастный процесс, все продолжая и продолжая, чтобы доставить мне максимум удовольствия, перед тем, как самому достигнуть оргазма. Потом его глаза распахнулись, и бедра начали двигаться круче, чем просто вправо и влево — он начал движения с отклонениями в сторону, это как обычный бросок и крученый бросок по дуге в бейсболе, если вам так легче понять. Долго он так не продержался, что и нормально, потому что мне уже было достаточно. Он довел меня до пика этими усложненными движениями, и пока я кричала в спинку кровати, его тело совершило последний толчок так глубоко внутрь, как только было возможно, и первый оргазм накрыло вторым. Мика по-прежнему крепко держал мои руки, а мои ногти вырисовывали на его плоти те же узоры, что и, вбивавшее меня в кровать тело Натаниэля.
Натаниэль вышел, и это заставило меня вздрогнуть — на большее я просто была не способна, все еще находясь в блаженной истоме. Я прикрыла глаза, трепеща веками. Он рухнул рядом со мной, тяжело дыша, и тихо рассмеялся.