— Джулианна, мне невероятно стыдно, что так получилось. Конечно, тебе от моего стыда ни жарко ни холодно.
— Габриель, ты не единственный грешник в этой каморке. Потому я не осмеливаюсь попрекать тебя твоими прошлыми грехами. Но скажи, ты все еще хочешь Энн?
— Ни в коем случае! — Габриель брезгливо поморщился. — Джулианна, пойми: у нас с нею даже не было того, что принято называть отношениями. Так, пара встреч. Все закончилось более года назад, и с тех пор я месяцами о ней не слышал. — Он шумно втянул в себя воздух. — Если ты настаиваешь, я расскажу тебе еще, но не сейчас. Ты дождешься, пока я отсижу на этом чертовом обеде?
Джулия задумчиво кусала губу. Габриель осторожно разжал ей зубы.
— Ну зачем ты уродуешь свои губы? Мне больно смотреть, что ты с ними вытворяешь.
— Я могла бы то же самое сказать и тебе. Мне тоже больно смотреть, что ты вытворяешь, хотя и не с губами. — (Он ссутулился и тяжело вздохнул.) — Я дождусь твоих объяснений, если ты обещаешь, что больше не позволишь ей дотронуться до тебя.
— Это я тебе обещаю, и с радостью.
— Спасибо.
— Значит, ты остаешься? — осторожно спросил Габриель.
— Нет. Я не смогу сидеть за одним столом с нею и есть паэлью. Тогда меня точно вытошнит.
— Я отвезу тебя домой.
— Габриель, ты сегодня почетный гость. Ты не можешь уйти.
Габриель задумчиво провел рукой по волосам.
— Тогда давай я вызову такси. Я попытаюсь смотаться как можно раньше. Консьерж предупрежден. Тебя впустят без лишних вопросов. — Он достал бумажник.
— Габриель, у меня найдется на такси.
— Возьми мою кредитную карточку. Закажешь себе обед с доставкой. Хоть спокойно поешь.
— Я смотреть на еду не могу.
Он вздохнул и снова стал тереть себе веки.
Джулия подошла к двери, но Габриель схватил ее за локоть:
— Постой… Ты сегодня вошла в аудиторию, и у меня сердце запрыгало. Представляешь, мое сердце запрыгало! Ты еще никогда не была такой красивой. Ты выглядела… счастливой. — Он шумно сглотнул. — Прости, что своими руками погубил этот взгляд и не предупредил тебя заранее. Ты сможешь… меня простить?
— Габриель, ты согрешил не против меня, — сказала Джулия. Она снова кусала губы, боясь расплакаться. — Я пытаюсь понять, насколько глубоко в тебе укоренилась эта потребность в боли и как это повлияет на нас обоих. Я вдруг поняла, что совсем тебя не знаю, и потому мне больно. — И с этими словами она вышла в коридор.
* * *
Судьба улыбнулась Джулии: когда она вернулась в зал, Энн за столом не было. Оглядев стол, Джулия заметила отсутствие еще одной ученой дамы. Строить предположения ей не хотелось.
Полу достаточно было взглянуть на покрасневшие глаза Джулии, и он сразу же отказался от всех попыток уговорить ее посидеть еще немного. Он спокойно выслушал ее вранье насчет сильной головной боли и не задал никаких вопросов, пока они оба не покинули ресторан.
— Я видел, как Сингер поспешила за тобой в туалет.
Джулия нехотя кивнула.
— Она хищница. Опасная хищница. Забыл тебя предупредить. Надеюсь, обошлось без… инцидентов?
— Обошлось. Но сейчас мне нужно домой. Прости, что лишила тебя паэльи.
— Да плевать мне на паэлью. Меня ты волнуешь… Слушай, если ты хочешь подать на нее официальную жалобу, в понедельник я могу тебя сводить туда, где их принимают.
— Что это такое?
— Комиссия, которая принимает и рассматривает жалобы на неадекватное поведение, угрозы, домогательство и так далее. Если хочешь пожаловаться на приставания Сингер, я тебе помогу.
Джулия покачала головой:
— Свидетелей-то не было. А так получится, что я пытаюсь ее оговорить. Я вообще хочу забыть это, как дурной сон, если только с ее стороны не будет новых поползновений.
— Конечно, тебе самой решать. Между прочим, у меня в прошлом году был с нею конфликт, и я подал официальную жалобу. Она тоже пыталась изворачиваться. Утверждала, что я ее оговариваю. Но мою жалобу приняли и внесли в ее личное дело. И знаешь, помогло. Теперь она обходит меня стороной. Не могу похвастаться обилием умных поступков, но этот считаю самым умным.
— Я бы вообще предпочла никогда больше ее не видеть. Но я подумаю над тем, что ты сказал. — Джулия виновато улыбнулась. — Прости, что испортила тебе вечер.
— С меня тоже хватит факультетских застолий. В «Старбаксе» мне гораздо уютнее. Особенно с тобой… Приятных тебе выходных. Захочешь поболтать — звони.
Пол открыл ей дверцу такси и помахал на прощание.
В машине Джулия достала мобильник и прочла послание Габриеля:
Держись подальше от проф. Сингер.
Не отходи от Пола — его она терпеть не может.
Будь осторожна.
Г.
«Слишком мало. И слишком поздно», — с грустью подумала Джулия.
В квартире Габриеля она первым делом включила камин, надеясь с его помощью разогнать ледяную мглу, окутавшую сердце. Увы, камин согрел лишь воздух в гостиной. Джулии вдруг захотелось вернуться в свою «хоббитову нору», лечь и с головой накрыться одеялом. Но от реальности под одеялом не спрячешься.
Ноги сами понесли ее в спальню Габриеля, где она зажгла свет в гардеробной и принялась искать спрятанные черно-белые фотографии. Ей хотелось проверить, не запечатлена ли на одном из снимков хищная профессор Сингер. Фотографии исчезли. Джулия обшарила всю гардеробную, затем осмотрела спальню и даже заглянула под кровать. Снимков нигде не было.
Теперь стены украшали картины. Две абстрактные композиции, две репродукции с известных картин эпохи Возрождения, репродукция с картины Тома Томсона, прожившего недолгую, полную загадок жизнь.
Джулия стояла перед комодом, любовалась «Весной» Боттичелли и наслаждалась покоем, которым веяло от всех картин. Из пространства спальни ушла тревожность и агрессия. Потом она увидела еще одну небольшую, размером восемь на десять дюймов, картину в темной раме. На картине были изображены танцующие мужчина и женщина. Мужчина был высоким, обаятельным и властным. Он смотрел на свою партнершу, ничуть не сомневаясь, что она должна принадлежать только ему.
Женщина была миниатюрная, даже хрупкая. Краснея, она смотрела на пуговицы рубашки своего партнера. На ней было красивое фиолетовое платье, которое, казалось, затмевало все прочие краски на картине…
«Откуда у него снимок нашего танца в „Лобби“? Наверное, Рейчел…»
Джулия быстро поставила снимок на место и столь же быстро покинула спальню.
Габриель добросовестно играл роль почетного гостя, показывая, насколько он тронут вниманием коллег. Он учтиво улыбался, произносил любезности, но внутри у него все бурлило, и он с трудом сдерживался, чтобы не послать к чертям это сборище. Аппетит у него пропал, однако он заставлял себя есть. Выпить ему, наоборот, очень хотелось. Удерживало лишь обещание, данное Джулии. Если она все-таки поехала к нему, а он вернется пьяным…