— Генрих де Траси! — произнес он сквозь зубы и снял с луки седла свой цилиндрический закрытый шлем. Медленно надел, взглянув на Артура сквозь прорези вмиг потемневшими глазами: — За сколько ты доскачешь к Фарингтону, Артур?
— Думаю, за полчаса, если заставлю Фьюри выложиться в полную силу.
— Тогда скачи. И передай Вальтеру, что я веду неравный бой с нашим врагом де Траси.
По мнению Артура, это было неразумно, но спорить он не стал. А Херефорд даже не развернулся ему вслед. У него было некоторое время, чтобы продумать план битвы и напасть на де Траси, с которым у Херефорда была давняя вражда. Ибо этот лорд являлся врагом еще их с Вальтером отца: подозревали даже, что он и стал убийцей Майлса Херефордского, но высокое положение де Траси не давало возможности обвинить его открыто.
Вернувшись к отряду, граф стал быстро отдавать приказания. Пусть валлийские лучники укроются в роще наверху; когда неприятель поравняется с ними и авангард их войска немного проедет вперед, они должны дать несколько залпов, стараясь свалить как можно больше конников. Во вражеском войске начнется переполох, и тогда настанет момент начать атаку рыцарей и копейщиков Херефорда. Это был рискованный план, но Роджер не верил, что им удастся тихо переждать, пока неприятель пройдет мимо. Да и пустись они вскачь к Фарингтону, едва ли их не станут преследовать. И будет совсем печально, если отборные силы де Траси настигнут и разобьют их недалеко от крепости, где засел его брат. Поэтому граф предпочел использовать фактор неожиданности нападения, в надежде выстоять до подхода Вальтера. А еще просто надеялся на удачу.
Выходцы из Южного Уэльса считались лучшими лучниками в Англии. Они выстроились цепочкой на холме, опустившись на одно колено, что давало лучший упор для натяжки длинного валлийского лука — одна стрела на тетиве, другая в зубах, третья воткнута в землю рядом. Миг — и в проходившем мимо войске раздались крики и стоны, бешеное ржание лошадей, когда неожиданно мелькнувшие в воздухе смертоносные жала стали вонзаться в лица и руки людей, валить не прикрытых доспехами коней. Второй залп нанес урон не меньше первого — а всадники еще даже толком не сообразили, откуда несутся стрелы. Они как раз растянулись по дороге между двух холмов, на обоих чернели заросли, и рыцари бессмысленно кружили, ничего не понимая, сдерживали перепуганных лошадей. Третий залп усугубил их положение: с такого расстояния стрела с граненым наконечником не то что куртку из дубленой кожи — стальной доспех пробивала. И внизу образовалась полная мешанина из тел людей и животных, павших, бьющихся, стремящихся подняться. Уже проехавший авангард войска начал спешно разворачиваться, чтобы прийти на помощь середине отряда, когда в стороне вдруг громко и пронзительно зазвучал рог, подающий сигнал к атаке.
Лучники только успели отступить, когда по склону длинного пологого холма на метавшихся внизу всадников понеслась лавина рыцарей со вскинутыми для смертоносного удара копьями. Первая атака с копьями наперевес наносит страшный урон: трудно вынести напор несущегося на полном скаку всадника, сбрасывающего противника с лошади, трудно отбить удар и мало надежды увернуться. Остается только выступить навстречу. К тому же неожиданность сыграла на руку Херефорду: его рыцари и копейщики набрали скорость, пока люди де Траси только разворачивались.
Вот воины сэра Роджера достигли вражеских рядов — послышался шум сшибки, раздались крики, грохот щитов, неистовое ржание лошадей. После этого напавшие, свалив немалое количество противника — убив, ранив, лишив преимущества биться в седле, — спешно поворачивали коней, выхватывали мечи, вновь нападали, но теперь бой распадался на ряд отдельных стычек.
Все вокруг кипело от человеческого движения: мелькали тела, искаженные лица, руки с зажатым оружием, цветные пятна щитов, блики шлемов, острые клинки. Носились ржавшие кони, поднимаясь на дыбы, сбивали пеших и топтали тех, кто не успевал увернуться. В такой потасовке не было времени кого-то захватывать в плен, царила суматоха боя, когда еще никто не опомнился, когда всеми владели лишь ярость и страх, а здравые мысли приходилось оставить на потом, когда схлынет оглушающий раж сражения.
Первыми сориентировались пехотинцы отряда де Траси. Со всех ног кинувшись назад, к обозу, они спешно выпрягали лошадей, сбрасывали прямо на землю поклажу и устанавливали возы на бок, создавая нечто вроде укрепления, где могли укрыться от валлийских стрел. Ибо лучники, если и хотели помочь своим, то могли целиться только в этих снующих возле телег пехотинцев, подстреливали подбегавших. А вот конникам они не могли помочь — такая там была мешанина тел, не позволявшая разобрать, кто свой, а кто чужой. Стреляли и в тех, кто пытался было взбежать на вершину к роще, так что вскоре склон на подступах к стрелкам был усеян мертвыми телами. Но основной бой по-прежнему кипел на дороге, среди конников.
Роджер Херефордский порой замечал в толчее рогатый шлем своего давнего врага, кричал, вызывая того на бой, но среди грохота и шума схватки де Траси его не услышал. Зато сам сражался, как зверь, крушил врагов налево и направо, его хорошо обученный конь лягался и вставал на дыбы. Когда на де Траси напало сразу несколько противников, он успел вонзить в одного меч, но не смог удержать рукоять в скользкой от крови кольчужной перчатке, и меч выпал, увлекаемый падавшим телом. Но де Траси тут же перехватил висевшую на поясе огромную палицу и пошел валить противников, как дровосек сносит подлесок во время рубки.
Кровавый бой затягивался. И если вначале, благодаря метким стрелкам из Уэльса и неожиданной атаке рыцарей, люди Херефорда и потеснили отряд де Траси, то теперь они гибли, причем немало вреда им наносили арбалетчики, которые, укрывшись за возами, метали тяжелые болты во вражеских всадников.
Уже чувствовалась усталость: не так яростно сталкивались рыцари и вступал в силу обычай захватывать противника в плен, вместо того чтобы спешить его прикончить. Под Херефордом пала лошадь, и не успел он подняться, как противник тут же приставил к его горлу меч и закричал, чтобы граф признал себя пленником некоего Иво де Клари. Чужие оруженосцы, сообразившие, что такое вооружение и шлем могут быть только у знатного рыцаря, набросились на него скопом, повалили и принялись вязать.
В какой-то миг Херефорд отчаялся. Но тут один из державших его рухнул, пронзенный валлийской стрелой, потом пал и другой, и граф сумел вырваться; поймал проносившуюся мимо чужую лошадь, рывком бросил тело в седло. У него не было оружия, и он на ходу вырвал из распростертого тела копье. От мысли, что он может стать пленником кого-то из людей де Траси, если не его самого, а этот ублюдок не постесняется ограбить все его графство, требуя выкупа за своего давнего врага, у Роджера прибавилось сил.
Погоняя коленями чужую непокорную и возбужденную лошадь, Херефорд опять попытался докричаться до де Траси. Показалось, что тот вроде услышал, повернулся… И тут его что-то отвлекло. Но и Херефорд расслышал шум рога, трубивший сигнал «в атаку», и даже замер на миг. Из-за холма на дорогу вылетел новый сильный отряд, во главе которого мчался всадник в знакомом островерхом шлеме, а оруженосцы следом несли развевающийся стяг Фиц Милей — с грифоном на зеленом фоне. Вальтер! Артур успел привести подмогу!