Когда я вошла, миссис Каснофф подняла глаза от работы.
— Да?
Я протянула ей книги.
— У меня есть вопросы по поводу вот этого.
Миссис Каснофф слегка нахмурилась, но свою амбарную книгу закрыла и указала мне на кресло.
— София, у тебя есть какая-то причина собирать сведения о демонах?
— Ну, понимаете, я читала, что они иногда пьют кровь своих жертв, и подумала: может, так и случилось с Честон и Анной?
Миссис Каснофф долго смотрела на меня. Музыка смолкла.
— Софи. — Миссис Каснофф впервые назвала меня так. Голос у нее звучал устало. — Я знаю, как сильно тебе хочется оправдать Дженну.
Я заранее знала, что она скажет: все то же, что в тот раз говорила об «Оке». Я заторопилась объяснить:
— У меня не получается прочитать эти книги, потому что они на латыни, но там есть картинки, как демоны притворяются людьми.
— Это правда. Но правда и то, что мы бы узнали, если бы подобное случилось на территории нашей школы.
Я вскочила и шмякнула книгу на стол.
— Вы сами сказали: не все можно решить с помощью магии! Может, ваша магия не действует. Может, тот, кто забрался в школу, сильнее вас!
Миссис Каснофф встала и расправила плечи. Атмосфера резко изменилась, и я вдруг осознала, и довольно болезненно, что миссис Каснофф — не просто школьный директор, а могущественная ведьма.
— Не нужно повышать голос, юная леди! В самом деле, магия не всесильна, и тем не менее то, о чем ты говоришь, невозможно. Я тебе искренне сочувствую, но приходится поверить фактам: три недели Дженны нет в школе, и за все это время не было ни одного нападения — ни на тебя, ни на Элоди, ни на других учеников. Ты неудачно выбрала себе подругу, тут уж ничего не поделаешь.
Я смотрела директрисе в лицо. Дыхание с хрипом вырывалось из горла, как после спринтерского забега.
Миссис Каснофф провела рукой по волосам, и я заметила, что рука у нее дрожит.
— Прошу прощения за резкость, но ты должна понять: вампиры — не такие, как мы. Они чудовища, и с моей стороны было глупо забыть об этом.
Ее лицо смягчилось.
— Вся эта история ударила и по мне, Софи. Я поддерживала решение твоего отца — разрешить вампирам учиться в нашей школе. А теперь у меня одна убитая ученица, две — неизвестно, вернутся или нет, и множество очень влиятельных людей на меня разгневаны. Как бы ни хотелось верить, что Дженна здесь не при чем, все улики указывают на нее.
Миссис Каснофф перевела дух и всунула стопку книг в мои онемевшие руки.
— Ты стараешься найти ей оправдания — так и должна поступать настоящая подруга, но в данном случае, боюсь, твои усилия напрасны. И не ищи больше материалов о демонах, ты меня поняла?
Я не кивнула в ответ, но миссис Каснофф продолжила так, как будто я уже со всем согласилась.
— По-моему, тебе пора в хранилище. Поторопись, пока мисс Вандерлейден сама за тобой не пришла.
Сквозь пелену слез я смотрела, как миссис Каснофф снова уселась за стол и раскрыла бухгалтерскую книгу. Меня злило ее упорное нежелание признать, что в Геката-Холле может быть что-то такое, что ей неизвестно. А еще мне было грустно до глубины души. Не имеет значения, что я сумею раскопать и какие теории пытаюсь проверить — проще всего считать, что Холли убила Дженна и она же пыталась убить еще двух девочек. А раз проще — значит, этому все и поверят. Иначе придется признать, что они ошибались или, хуже того, что они не всемогущи.
К тому времени как я добралась до хранилища, слезы уже высохли. Им на смену пришла тупая неотступная боль в голове. Ванди дожидалась меня у двери. Я думала, она мне в глотку вцепится — может, даже в буквальном смысле, — но она, должно быть, заметила что-то по лицу и всего лишь буркнула:
— Опаздываешь!
И легонько подтолкнула меня к ступенькам, ведущим в подвал.
Когда за мной защелкнулся замок, Арчер, стоявший возле полок, обернулся.
— Вот ты где. Ванди посылала за тобой трехглавых церберов?
— Нет.
Я взяла свою планшетку и отошла в самый дальний угол.
— Как, а где же остроумный ответ? Неужели я не получу фирменной отповеди марки «Софи Мерсер»?
— Сейчас я не ощущаю в себе особых запасов остроумия, Кросс, — ответила я, скользя невидящим взглядом по полкам.
— Хм, — тихо сказал Арчер. — Что с тобой?
— Надо подумать. Что же со мной, действительно? Единственную настоящую подругу увезли и, скорее всего, она уже не вернется. Все решили считать, что она чудовище, а о других версиях никто и слышать не хочет.
— Какие еще версии, Софи? Она же вампир! Вампиры так устроены.
— Значит, ты тоже этому веришь?
Арчер швырнул список на полку.
— Да, верю! Я знаю, вы дружили, тебе тяжело, но ведь у тебя и кроме нее есть друзья.
Я почувствовала, что вся дрожу от злости. Прошла через всю комнату и остановилась прямо перед ним.
— Хочешь сказать, Кросс, ты мне друг? А мне что-то кажется, что ты со мной и не разговаривал ни разу с самого бала!
Арчер отвел глаза, и я увидела, как на его лице заходили желваки.
— Ты вообще на себя не похож с того вечера!
— Я? Это ты мне в глаза не смотришь! Извини, но мне кажется несколько подозрительным, что как только Элоди начала с тобой общаться, она ни с того ни с сего порвала со мной!
Я затрясла головой, ничего не понимая. Постепенно до меня дошел смысл его слов.
— Что? Ты думаешь, я передала Элоди, как ты тогда сказал, что на самом деле хотел быть на балу со мной? Насплетничала специально, чтобы она тебя бросила и ты достался мне?
Арчер не ответил. Я легонько пихнула его и рявкнула:
— Очнись!
Я хотела пройти мимо него, но он поймал меня за руку и дернул к себе, так что мы чуть не столкнулись лбами.
На несколько секунд мы застыли, яростно глядя друг на друга и тяжело дыша. Его глаза чуть потемнели, как у Дженны в тот день, когда она увидела мою кровь. Только это был совсем другой голод. Я тоже его чувствовала.
Я не позволила себе ничего обдумывать — просто подалась вперед и прижалась губами к его губам.
Он на долю секунды замер, а потом издал звук, похожий на глухое рычание где-то в горле, и вдруг его руки обхватили меня и стиснули так крепко, что я чуть не задохнулась. Но это было неважно. Ничто в мире не имело значения, только Арчер, его губы на моих губах и его тело, прижавшееся ко мне.
Я до этого несколько раз целовалась, но никогда ничего похожего не испытывала. Меня словно прошил электрический ток от макушки до самых пяток, а в глубине сознания всплыли слова Алисы о том, что у любви собственная магия. Алиса права: это и правда волшебно.