Единственное решение, которое смог принять Райм, — это попросить у центра, чтобы вся информация по нападениям и взломам в зданиях или поблизости от зданий, в которых ведутся работы по перекрытию крыш, сразу же направлялась им.
Диспетчер несколько мгновений колебалась, а потом заверила, что их запрос будет помещен в главный компьютер.
По ее интонации Райм понял, что они пытаются ухватиться за соломинку.
Но что он мог возразить? Она была права.
Люси Рихтер закрыла дверь в квартиру и заперла ее на все замки.
Она сняла пальто и свитер с капюшоном, на груди которого было написано: «4-я пехотная дивизия», а на спине девиз их подразделения: «Упорство и преданность…»
Все мышцы болели. В гимнастическом зале Люси пробежала пять миль с хорошей скоростью по дорожке с уклоном в девять градусов, а потом еще полчаса отжиманий, приседаний, подтягиваний. И этому научила ее военная служба — уважать мускулатуру. Вы можете насмехаться над хорошей физической формой, называть ее признаком тщеславия и нарциссизма, а погоню за ней — пустой тратой времени, но что бы вы ни говорили, сила есть сила.
Она налила воды в чайник, вытащила из холодильника творожное кольцо, посыпанное сахарной пудрой, размышляя над тем, какие ей предстоят сегодня дела. Возможно, обед с матерью. Впрочем, была и масса других обязательств, которые нужно было выполнить именно сегодня: кое-кому позвонить, послать электронные письма, испечь пироги и приготовить ее коронный чизкейк для вечеринки в четверг. А может, просто дойти с друзьями до магазина и купить хороший десерт в булочной.
Или весь день пролежать в кровати, просматривая один за другим все сериалы подряд. Побаловать себя…
Сегодня было только самое начало райской жизни — двухнедельного отпуска из страны горьких туманов, — и Люси решила насладиться каждым его мгновением.
Горький туман…
Именно это выражение услышала она как-то от местного полицейского в окрестностях Багдада, когда он говорил о дыме и парах, возникающих в момент взрыва самодельной бомбы.
Взрывы в кино — всего лишь вспышки горящего бензина. Мгновение — и их нет, остается только реакция на лицах героев. В реальной жизни после взрыва самодельной бомбы в воздухе повисает густой голубоватый туман с тяжелым запахом, который обжигает легкие и от которого долго режет глаза. Состоящий частично из пыли, частично из ядовитого химического дыма, частично из превратившихся в пар волос и кожи, он не рассеивается в течение нескольких часов.
Горький туман — символ кошмара этой новой разновидности войны. В ней не существует союзников, которым можно было бы доверять, кроме твоих товарищей-солдат. В ней нет четко определенной линии фронта. И ты даже не знаешь, где и кто твой настоящий враг. Им может оказаться переводчик, повар, безобидный прохожий, местный бизнесмен, подросток, дряхлый старик. А оружие? Не гаубицы и танки, а крошечные посылки, из которых внезапно вырывается тот самый горький туман, упаковки с тринитротолуолом, или с Си-4 или Си-3, или с взрывчаткой, у вас же похищенной и спрятанной настолько искусно, что вы не заметите ее до того момента, как… Другими словами, так, что вам не суждено будет ее вообще заметить.
Люси рылась в шкафу в поисках чая.
Горький туман…
Она остановилась. Что за странный звук?
Люси наклонила голову и прислушалась.
Что такое?
Тиканье часов. Она почувствовала, как внутри все сжалось от этого звука. У них с Бобом не было механических часов. Но именно их и напоминал доносившийся до нее звук.
Откуда, черт возьми, он исходит?
Она прошла в маленькую спальню, которую они использовали в основном в качестве кладовой. Свет был выключен. Она включила его. Нет, звук идет не отсюда.
Ладони Люси вспотели, дыхание участилось, сердце бешено колотилось.
«Звук мне просто почудился… Я схожу с ума. Самодельные взрывные устройства не тикают. Даже часовые механизмы в бомбах давно уже электронные».
Да и, с другой стороны, неужели можно вообразить, что кому-то пришло в голову оставить взрывное устройство в ее нью-йоркской квартире?
Девушка, вам нужно обратиться к врачу.
Люси вернулась в их спальню. Постель все еще была не убрана. Дверь стенного шкафа распахнута, закрывая от нее буфет. Возможно, это… Она сделала шаг вперед. Остановилась. Тиканье доносилось откуда-то еще, не отсюда. Она прошла по коридору к двум спальням поменьше и заглянула в обе. Ничего.
Люси продолжила поиски в ванной. Войдя туда, она рассмеялась.
На туалетном столике рядом с ванной стояли часы. Они производили впечатление старинных. Черного цвета, с окошечком на циферблате, из которого выглядывала полная луна. Откуда они? Неужели тетка снова решила убраться в подвале? Или Боб купил их во время ее отъезда, а сегодня утром, когда она ушла в клуб, поставил здесь?
Но почему в ванной?
Странный круглый лик луны взирал на нее загадочно, почти зловеще. Он напомнил Люси лица детей, стоявших у дороги. На губах их застыло выражение, напоминавшее улыбку, но которое явно было ее противоположностью. Невозможно было понять, что у них там, в голове. Когда они так на вас смотрят, кого они в вас видят? Своих спасителей? Врагов? Или существ с другой планеты?
Люси решила, что позвонит Бобу и спросит у него о часах. Она прошла на кухню. Заварила чай и принесла чайник и телефон в ванную, где уже открыла воду.
В эту минуту Люси думала только об одном: сможет ли она, впервые за несколько месяцев принимая настоящую ванну, смыть с себя остатки горького тумана.
На улице перед входом в квартиру Люси Винсент Рейнольдс наблюдал за двумя школьницами, которые проходили мимо.
Он взглянул на них, но не ощутил усиления голода, который уже разрывал изнутри его тело. Это были старшеклассницы. Для него слишком юные. (Салли Энн тоже была подростком, так ведь и он тогда был мальчишкой — никакого противоречия.)
По сотовому телефону Винсент слышал шепот Дункана:
— Я в ее спальне. Она наполняет ванну… Очень кстати.
«Водные процедуры…»
Так как в доме было много жильцов и его легко могли заметить, если бы он стал вскрывать замок, Дункан взобрался на крышу на расстоянии нескольких подъездов от квартиры Люси, затем дошел до ее подъезда и спустился к ней в спальню по пожарной лестнице. Дункан был очень ловок и в превосходной спортивной форме — еще одно существенное различие между друзьями.
— Ладно, я начинаю.
«Спасибо…»
И вдруг он услышал:
— Постой.
— Что такое? — спросил Винсент. — Что-то случилось?
— Она звонит по телефону. Придется подождать.
Голодный Винсент весь напрягся. Ожидание у него всегда получалось плохо.