Когда патрульный автомобиль исчез из вида, Джакс оттолкнулся от сетки, подошел к столпившимся на краю площадки зрителям и оценивающе их оглядел. Нет, не уличная шпана, не малолетние головорезы – обычные подростки из соседних дворов: с татуировками или без, обвешанные цепочками или с одним скромным крестом на шее, с добрыми намерениями или с дурными. Одни рисовались перед девчонками, другие выделывались перед малышней… развлекались, курили, просто были подростками.
Глядя на них, Джакс затосковал. Ему всегда хотелось иметь большую семью, чему, как и многим другим мечтам, не суждено было сбыться. Одного ребенка у него забрали в приют, другого он потерял. Однажды в январе, много лет назад, подружка сообщила ему, что беременна. Он страшно обрадовался. В марте у нее начались какие-то боли, и они обратились в бесплатную клинику – другие им были не по карману. Прождав несколько часов в грязном переполненном приемном покое, они все-таки попали к врачу, но к тому времени у нее уже произошел выкидыш.
Джакс накинулся на врача и чуть не сделал из него отбивную.
– Я не виноват, – оправдывался коротышка-индус, корчась на полу у каталки. – Муниципалитет урезал нам финансирование.
Джакса накрыла волна глухой ярости и отчаяния. Он хотел кому-нибудь отомстить, положить этому конец, чтобы такое не повторилось. Его не утешили слова доктора, что по крайней мере удалось спасти женщину, чего могло не случиться, если бы прошел очередной план сокращений бюджета на медобслуживание неимущих.
Как это сволочное правительство может так поступать с людьми? Разве не должны городские власти и власти штата заботиться о благополучии граждан? Зачем они тогда все нужны? Как они допускают, чтобы умирали младенцы?
Ни врач, ни полицейские, которые в ту ночь выводили его из больницы, закованного в наручники, не были расположены отвечать на вопросы.
Скорбь и жгучая ненависть, которые всколыхнуло это воспоминание, только укрепили Джакса в решимости поскорее совершить задуманное.
С мрачным лицом он оглядел собравшихся на площадке мальчишек, затем кивнул тому, в котором угадал вожака. На парне были шорты, кроссовки и спортивный свитер. На голове стрижка «гамби»: короткие волосы с одной стороны, плавно восходящие к высокому валику на другой. Парень оглядел Джакса с ног до головы.
– Чего надо, дедуля?
Несколько человек грубо загоготали.
«Дедуля».
Когда-то в Гарлеме, как, впрочем, наверное, везде, возраст внушал уважение. Сегодня взрослые могли нарваться лишь на насмешки. Какой-нибудь крутой парень на месте Джакса сейчас вытащил бы припрятанную в ботинке пушку и заставил бы наглого сопляка поскакать козликом. Но те годы, что Джакс провел на улицах и в тюрьме, добавили ему зрелости, и он понимал, что этим ничего не добьешься. Он посмеялся со всеми, словно оценил шутку, потом сказал шепотом:
– Как насчет бабла?
– Хочешь, чтобы тебе дали бабок?
– Хочу тебе немного подкинуть, засранец. Если это тебя, конечно, интересует.
Джакс постучал по карману, где лежала скатанная в толстый рулончик пачка денег.
– Я ничего не продаю.
– А мне и не надо ничего из того, о чем ты подумал. Пойдем прогуляемся.
Парень кивнул, и они начали удаляться от площадки. Джакс почувствовал на себе изучающий взгляд. Мальчишка заметил, что Джакс прихрамывает, – походка подстреленного, конечно, но с таким же успехом это могла быть походка крутого гангстера. Потом он посмотрел Джаксу в глаза, холодные и уверенные, на рельефные мышцы, тюремную татуировку, возможно, думая, что с таким лучше не связываться. У настоящих гангстеров имелись и «Калашниковы», и «узи», и «хаммеры», и не меньше десятка головорезов на поводке. Настоящие гангстеры убирали свидетелей и конкурентов, используя двенадцатилетних подростков, потому что тех по закону нельзя на всю жизнь упечь за решетку – не то что когда тебе уже семнадцать или восемнадцать.
Настоящий гангстер может запросто изувечить тебя за то, что ты назвал его «дедулей».
Мальчишка начал проявлять беспокойство:
– Чего тебе надо-то? Куда мы идем?
– Да вот, почти и пришли. Просто хотелось поговорить без лишних ушей. – Джакс остановился за стеной из кустов. Мальчишка испуганно огляделся, и Джакс хохотнул. – Спокойно, парень, не собираюсь я тебя мочить.
Мальчишка тоже хохотнул, но это был нервный смешок.
– Все пучком.
– Мне надо узнать адресок кое-кого из школы Лэнгстона Хьюза. Ты тоже там учишься?
– Ага, мы почти все оттуда. – Паренек кивнул в сторону баскетбольной площадки.
– Я ищу девчонку, которая сегодня была в новостях.
– А, эту… Женеву? Ту, которая видела, как кого-то пришили? Стерва-отличница?
– Она что, правда отличница?
– Ага, шибко умная.
– Где живет?
Парень помолчал, раздумывая, сомневаясь. Не вломят ли ему за вопрос, который его волновал? Решил, что не вломят.
– Ты, кажется, говорил что-то насчет бабок?
Джакс сунул ему пару бумажек.
– Я лично эту сучку не знаю, но могу свести кое с кем, кто в курсе. Мой дружбан, Кевин зовут. Ну что, позвонить ему, чтобы пришел?
– Звони.
Паренек достал из кармана маленький, как игрушка, сотовый.
– Привет, это я – Вилли… На площадке… Ага. Слушай, тут один тип с баблом спрашивает про твою сучку… Женеву Сеттл… Эй, да остынь ты. Шучу я, не вкуриваешь, что ли?.. Конечно. Так вот этот тип…
Джакс вырвал телефон из руки Вилли и поднес к уху:
– Плачу две сотни за ее адрес.
Тишина.
– Наличными? – спросил Кевин.
– Нет, – рявкнул Джакс, – кредитной картой! «Американ экспресс» подойдет? Само собой наличными!
– Я скоро подойду на площадку. Деньги у тебя при себе?
– Ага, бок о бок с моим верным «кольтом», если тебе интересно.
– Все пучком, чувак, я просто спрашиваю.
– Хорошо, я пока тут постою. – Джакс, с ухмылкой глядя на потерявшего крутизну Вилли, отключился и бросил телефон пареньку. Потом вернулся к площадке, привалился к сетке и стал наблюдать за игрой.
Минут через десять появился Кевин. В отличие от Вилли он был настоящий плейбой: статный, высокий, самоуверенный; походил на какого-то актера, которого Джакс никак не мог вспомнить. Чтобы показать, какой он крутой и что не горит особым желанием поскорее сорвать какие-то там две сотни – и, конечно, чтобы порисоваться перед девчонками, – сразу к Джаксу не подошел. Потерся среди своих, похлопал по плечу пару друзей. Несколько раз бросил: «Йо-йо, брат», затем вышел на площадку, перехватил мяч и сделал два впечатляющих заброса.
Да, с мячом он управляться умел.