Он надеялся, что жертва уже мертва. Для ее же блага…
Хауманн отдал приказание своим бойцам, и, осмотрев крыши близлежащих домов, убедился, что на них, словно антенны, торчат стволы снайперских винтовок.
Команда номер два, атакующая сзади, замерла у двери. Сакс заметила недоуменные взгляды полицейских, наблюдающих, как она поправляет на своих туфлях резиновые ленты. Один из них прошептал на ухо своему товарищу что-то о суевериях.
Затем она услышала в наушнике:
— Команда номер один у парадного входа. Оружие заряжено, ждем распоряжений.
— Сигнал принят, команда один. Команда номер два, доложите.
— Команда два. Заняли позицию.
— Сигнал принят. Обе команды начинают действовать по сигналу «три».
Амелия в последний раз проверила оружие.
— Один…
Она слизнула каплю пота, сползшую на разбитую губу.
— Два…
О'кей, Райм, мы идем за ним.
— Три!
Раздавшийся взрыв прозвучал очень тихо, напоминая скорее хлопок. Обе команды двинулись вперед. Быстро. Амелия двигалась позади офицеров, которые, ворвавшись в дом, рассыпались в разные стороны. Лучи фонарей, прикрепленных к стволам винтовок, метались во всех направлениях, перекрещиваясь с узкими полосками солнечного света, просачивавшихся сквозь заколоченные окна. Сакс осталась в одиночестве, а остальная команда, рассредоточившись, принялась обшаривать помещения, стенные шкафы и темные углы за статуями, загромождавшими первый этаж.
Амелия повернула за угол и увидела перед собой неясно вырисовывающееся лицо и нож.
Ее сердце учащенно забилось, и он замерла в боевой стойке, направив дуло пистолета вверх. Давление ее пальца на спусковой крючок достигло уже пяти фунтов, когда она поняла, что смотрит на картину. Мясник с жуткой луноликой физиономией, держащий в одной руке нож, в другой — кусок окровавленного мяса.
О Господи!
Ну и домик он себе выбрал!
Тяжелые башмаки полицейских простучали по лестнице, ведущей на второй и третий этажи.
Но Сакс искала нечто другое.
Наконец, она обнаружила дверь в подвал. Та была чуть приоткрыта, так что фонарь можно было выключить. Сначала надо осмотреться. Ник когда-то предупреждал ее о том, что при наличии в помещении темных углов безопаснее всего заглядывать туда, опустившись на колено. Таким образом, можно избежать нападения притаившегося там преступника. Тот будет обязательно целиться на уровне головы или груди. Девушка глубоко вдохнула. Вперед!
Ничего. Внутри только темнота.
Она отступила назад и прислушалась.
Поначалу до ее слуха не донеслось ни звука. Потом возник шум, напоминающий отдаленное царапанье и то ли прерывистое дыхание, то ли тихое рычание.
Он здесь и ищет пути отхода!
— В подвале слышна какая-то возня, — прошептала Сакс в микрофон. — Требуется подкрепление.
— Сигнал принят.
Но Амелия не могла ждать. Она думала о маленькой девочке, которая сейчас осталась наедине с преступником. Сакс шагнула вниз по лестнице, потом остановилась и вновь прислушалась. Только потом она осознала, что от талии и выше ее фигура четко вырисовывается на фоне дверного проема, делая ее беззащитной. Девушка тут же пригнулась.
Дыши глубже.
А теперь — вперед!
Луч фонаря в ее руке, словно лезвие меча, прочертил темное пространство. Ствол пистолета был направлен прямо в центр светового пятна, ползущего слева направо по стене. «Веди луч на уровне паха, — вспомнила она наставления Ника. — Запомни, что преступники не летают».
Ничего. Никаких признаков присутствия кого-либо.
— Офицер Сакс!
Наверху лестницы появился полицейский.
— О нет! — Луч фонаря осветил Пэмми Ганц, съежившуюся в углу подвала.
— Не двигайтесь! — крикнула Амелия полицейскому. В нескольких дюймах от девочки сгрудилась стая тощих собак, обнюхивающих ее лицо и ноги. Широко открытые глаза ребенка перебегали с одной собачьей морды на другую. Крошечная грудная клетка вздымалась и опадала, а по щекам катились крупные слезы. Рот девочки был раскрыт, и, казалось, что ее язык прилип к нёбу.
— Оставайся там! — обратилась Сакс к прибывшему на помощь бойцу. — Постарайся не испугать их.
Амелия тщательно прицелилась, но стрелять не стала. Она, конечно, могла бы уложить одну или двух собак, но боялась, что остальные в панике могут наброситься на ребенка. Один из псов был достаточно крупным для того, чтобы единственным движением челюстей перекусить шею Пэмми.
— Он там? — коротко спросил полицейский.
— Не знаю. Позови сюда врача, только стойте там же, наверху. Предупреди остальных, чтобы не вздумали спускаться.
— Ясно.
Переводя ствол оружия с собаки на собаку, Амелия начала спускаться. До животных, наконец, дошло, что в подвале еще кто-то появился, и вся стая отвернулась от девочки, уставившись на вошедшую Сакс. Если Пэмми была для них только пищей, то Амелия представляла уже реальную угрозу. Собаки зарычали и оскалились: передние лапы задрожали, а задние напряглись, словно псы готовились к немедленному прыжку на противника.
— Мне стра-а-ашно! — тоненько пропищала Пэмми, вновь привлекая к себе внимание собак.
— Тс-с-с, милая, — попыталась успокоить ее Сакс. — Ничего не говори. Веди себя тихо.
— Мамочка! Я хочу к мамочке! — Ее жалобные завывания насторожили животных, и псы засуетились, нетерпеливо пританцовывая на месте.
— Спокойно, спокойно…
Сакс двинулась вперед, забирая влево. Собаки снова уставились на нее, на вытянутую руку, сжимающую пистолет. Стая разделилась: половина продолжала окружать Пэмми, а остальные пытались обойти Амелию.
Вскоре Сакс оказалась между девочкой и тремя псами.
Она покачивала пистолетом из стороны в сторону, и глаза собак, не отрываясь, следили за черным глазком ствола.
Одна из них, с покрытой лишаями рыжей шкурой, зарычав, двинулась вперед.
Пэмми снова принялась плакать:
— Мамочка…
Сакс опустила руку на плечо девочки и, ухватив ее за кофту, медленно потащила себе за спину. Рыжая псина сделала еще один шаг.
— Кыш! — цыкнула на собаку Амелия. Но та не пошевелилась.
— Пошла прочь!
Собаки, придвинувшиеся к рыжей, ощерили коричневые зубы.
— Убирайтесь отсюда, мать вашу! — рявкнула на них Сакс и стукнула стволом пистолета по морде особенно наглого пса. Тот взвизгнул, испуганно заморгал и бросился вверх по лестнице.
Пэмми пронзительно заверещала, вселяя панику в оставшихся собак. Они начали грызться между собой. Поднялась возня: один ротвейлер отбросил дворняжку, и та, закувыркавшись в воздухе, шлепнулась прямо перед Сакс. Девушка топнула ногой возле костлявой морды, и собака в ужасе умчалась вслед за первой. Остальные припустились за ней, словно борзые за зайцем.