— Лилиан!
— Объявим обо всем завтра.
И быстро вышла в коридор.
* * *
— Привет, Руди, — хмыкнул Гатов, располагаясь в неудобном кресле. Мебель в приотской армии изысканностью не отличалась, если нары, то плохо оструганные доски, если кресло, то дешевое, без подушек. И старое, судя по тому, как жалобно оно скрипнуло под легким магистром. — Я догадывался, что без тебя не обойдется.
— Похитить тебя решил Абедалоф. — Йорчик выставил перед собой ладони.
— Неужели? — Павел всем видом показывал, что не верит жесту профессора. — И где же он?
И заглянул под стол, словно ожидая увидеть там директора-распорядителя.
— Зачем ему с тобой встречаться? — удивился Руди. — Насколько мне известно, вы уже виделись.
— И не договорились, — сообщил Гатов.
— И Абедалоф решил забрать тебя у Дагомаро. Будешь ты работать на Галану или нет — вопрос второй, но с Ушером все кончено.
Последнее замечание прозвучало двусмысленно.
— Я упрашивал директора одуматься, говорил, что так дела не делаются, но он не слушал, — продолжил Йорчик, пользуясь молчанием Гатова. — Сказал, что путешествие в Карлонар позволит тебе лучше осознать новое предложение.
— Более щедрое?
— Возможно, — уклончиво ответил Руди. — Я ведь не знаю, о чем вы говорили в прошлый раз.
Врет, конечно, но он в своем праве. В конце концов, профессора на той встрече и правда не было.
— Я слушаю, — вздохнул Павел.
— Абедалоф намерен прибавить к предыдущей цене ваши с Каронимо жизни.
Ну что ж, действительно щедро.
— Царский подарок, — протянул магистр.
— Тут я с тобой соглашусь.
Несколько мгновений Павел пристально смотрел Руди в глаза, а затем ухмыльнулся:
— Передай Арбедалочику, что он не ошибся.
И на этот раз услышал в ответ кое-что неожиданное:
— Я перед ним не отчитываюсь, — едва слышно выдал прозрачный намек Йорчик.
— Считаешь себя птицей высокого полета? — так же тихо спросил магистр.
— Что бы там Абедалоф ни думал, приехать на Кардонию меня попросили директора-наблюдатели. — Руди вытащил из кармана золотой портсигар, выбрал тонкую папиросу, раскурил ее и с наслаждением выпустил к потолку клуб дыма. Опытный человек без труда различил бы в аромате дорогого табака крохотную примесь вихеля. — Я в самом деле птица высокого полета, Павел, и часто играю в собственные игры.
Рассказывать Арбедалочику детали разговора с ушерским предателем от Руди не требовалось. «Как все прошло?» — «Отлично! Гораздо лучше, чем можно было ожидать!» Директор-распорядитель в технические вопросы не вдавался, «проконтролировал» сам факт встречи и счел миссию выполненной. «Гатов вам нужен?» — «Да». — «Он у вас будет». А вместе с деталями Йорчик не стал излагать Арбедалочику и появившиеся подозрения насчет сверхбомбы. Во-первых, слова предателя нуждались в проверке — Свельдо не видел астринги, только слухи пересказал. Во-вторых, если чудо-оружие действительно существует, Руди собирался стать его «отцом» — не больше, но и не меньше. Такой подвиг занесет его на самую вершину, может, к примеру, сделать директором-наблюдателем Компании, а ради такого приза Йорчик мог пойти на что угодно. На любой риск.
Дальнейшие события развивались стремительно. Абедалоф сказал — Абедалоф сделал: агенты Департамента секретных исследований дерзко похитили Гатова и доставили его в Карлонар. Йорчик прилетел на базу на несколько часов раньше, официально его визит был связан с инспекцией поставленной пару месяцев назад техники, и успел как следует подготовиться, до мелочей продумать и разговор, и свои возможные действия.
— Ты играешь в свои игры? — недоверчиво переспросил Гатов.
— Я не такой крутой, как директора-наблюдатели, но не последний человек на Галане. У меня есть собственные планы и возможности для их реализации.
— И что же тебя интересует сейчас?
— География, — небрежно ответил галанит, легким жестом поправляя длинные волосы.
— География? — Йорчику удалось сбить Павла с толку. — Я не понимаю.
— Куда-то делся остров, — весело объяснил Руди. — Так, ничего особенного, пару лиг в диаметре, сущая мелочь, другими словами, но я человек любознательный, хочу знать способ, с помощью которого на его месте образовался кратер. Подскажешь?
— Исчезновения островов не мой конек, — глухо ответил магистр. — Обратись к геологам.
— Абедалоф уже обращался, но ничего не узнал. — Глаза Йорчика заблестели, голос стал веселым, однако Гатов видел, что профессор серьезен. Вихеля в папиросе намешано чуть, только напряжение снять. — Я думаю, Абедалоф похитил тебя для того, чтобы не спеша обсудить эту тему. Но поскольку он не ученый, вопросы будут задаваться без академической вежливости.
Павел едва не застонал — этого он не ожидал, совсем не ожидал. Галаниты вышли на след и теперь с него не сойдут, неприятности начались гораздо раньше, чем планировалось.
— А ты, стало быть, «добрый дознаватель»?
— Ты невнимательно слушал, — вздохнул Руди. — Я не добрый и не злой, я свой собственный дознаватель.
— Хочешь войти в историю, — догадался магистр. — Тебе нужна не столько бомба, сколько факт ее открытия.
— В отличие от тебя я тщеславен. — Профессор затушил папиросу. — Я этим не горжусь, но и не стыжусь. Я такой, какой есть.
— Цена?
— Значит, бомба существует?! — взвился Руди.
Магистр промолчал.
— Ты сделал ее из астринга? Да? — Профессор вскочил и возбужденно пробежался вдоль стола. — Будь ты проклят, Гатов, почему ты такой умный, а? В кого ты такой умный, сволочь? Ну почему? Почему тебе достался талант?
— Цена? — хрипло повторил Павел.
— Свобода, — ответил Йорчик. Вернулся в кресло и уточнил: — Я организую побег.
— Гарантии?
— Мое честное слово.
— Несерьезно, — покачал головой магистр.
— А ты объяви тендер, — ехидно предложил профессор. — Может, кто и предложит лучшие условия.
— Тендер идет прямо сейчас. — хмыкнул Гатов. — Я могу дождаться Арбедалочика и договориться с ним. Он, кстати, обещал мне двадцать миллионов цехинов по старым патентам.
— Не думал, что тебя настолько легко купить.
Йорчик постарался вложить во фразу все доступное ему высокомерие, даже презрительное высокомерие, но услышал небрежное:
— Это потому, что тебе ни разу не продавали твою жизнь.
И оставалось лишь развести руками:
— Возможно.
Ученые задумчиво посмотрели друг на друга. У каждого было кое-что на продажу, и каждый не знал, как правильно своим «кое-чем» распорядиться. Но распоряжаться надо, обязательно надо.