— Управляющий сообщил мне, что сегодня утром вы вместе с ним осмотрели поля и само поместье.
— Совершенно верно.
Ранульф потягивал вино, избегая прямого и настойчивого взгляда Рейны, так по крайней мере ей казалось. Она прошлась вдоль камина, чтобы все-таки заглянуть в его лицо.
— Полагаю, что остаток дня вы провели столь же разумно? Он подавился напитком и наклонился, чтобы откашляться. Кошка мгновенно спрыгнула с его колен, а Рейна взяла ее на руки и отерла капли вина с ее шерсти, прежде чем посадила на стоявшую рядом скамью, где та и приступила к более тщательному туалету. Ранульф все еще кашлял.
— Возможно, вино слишком крепкое, милорд? — невинно спросила Рейна. — Не предпочитаете ли пиво? Ранульф раздраженно сказал:
— Я предпочитаю, чтобы вы приступили к делу.
— К делу?! Я не собиралась ничего выяснять. Просто нам нужно обсудить некоторые вопросы, но, если день был слишком утомительным и вы не в состоянии разговаривать со мной, я могу подождать.
От Ранульфа не ускользнуло, с каким нажимом она говорила о его усталости. Да, он действительно устал. Но причина его усталости заключалась в том, что целый день он скакал по лесам в поисках разбойников или любого другого приключения, стараясь забыть то, что сказала ему Красная Альма. Он скрылся еще и потому, что слова Альмы снова разбудили его желание и он поклялся, что не позволит на этот раз своему чертовому «дружку» руководить своими действиями.
Пока ему удавалось изгонять подобные мысли из головы, он чувствовал себя вполне нормально, несмотря даже на присутствие жены. Однако намеки ее начинали выводить Ранульфа из себя. Что, черт возьми, по ее мнению, могло так утомить его? Если она просто хочет знать, что он делал все это время, то почему прямо не спросит? Что-то не похоже на нее было кружить вокруг да около, не называя вещи своими именами, как она всегда делала. К тому же он чувствовал, что она была чем-то расстроена. Конечно, внешне она выглядела спокойной и бесстрастной, однако Ранульф чувствовал ту невероятную напряженность, что поглощала все ее существо и постепенно передавалась и ему.
— Произошло что-то, о чем я должен узнать? — поинтересовался он.
Казалось, что его вопрос поставил Рейну в тупик.
— Что вы должны… Вы должны бы знать об этом лучше, чем я, милорд.
Что же она имела в виду теперь?
— Забудьте, — вздохнул он. — Просто скажите мне, что собирались, прежде чем я устану настолько, что не смогу выслушать вас.
Рейна сжала кулаки за спиной. Все происходило совсем не так, как она ожидала. Почему он не вел себя так, как, по ее мнению, должен был? Он же знал, что ей известно, что он сделал! Он еще мог бы появиться с бесчисленным множеством объяснений причин своего посещения Красной Альмы, если бы Рейна не видела, как его рука сжимала сочную грудь этой женщины, что красноречиво определяло единственно возможную причину его визита к деревенской шлюхе!
Что же, ему было просто наплевать на то, что она обо всем знала? Или он просто думал, что у нее нет никаких прав бранить его за это, и был уверен, что она даже не посмеет затронуть столь щекотливую тему? Большинство жен и не посмели бы пожаловаться на недостойное поведение своих мужей из-за боязни познать силу их кулака. Однако Рейна благодаря своему брачному договору могла об этом не беспокоиться, но даже если это и не было бы обговорено в документе, страх не остановил бы ее и она высказала бы подлецу все, что он заслужил услышать.
Однако ее час еще не настал. Сначала она должна убедиться, что он действительно искусно притворяется, что не понимает, о чем она говорит.
— Очень хорошо, милорд. Полагаю, что это не займет много времени, мне нужно лишь узнать ваше решение в отношении некоторых вопросов. Во-первых, нам предложили продать право опеки над наследницей де Бирг, Симон привез мне письмо от одного из своих соседей, молодого лорда, который и стремится получить право опеки над девочкой. Мне не хотелось говорить вам об этом, пока в замке все еще оставались гости.
— Стало быть, ваш маленький друг покинул нас? Рейна сжала губы, оскорбленная его насмешливым тоном.
— Да, лорд Джон уехал сегодня утром.
— Надеюсь, что вы пожелали ему от моего имени легкой дороги. В конце концов я великодушен с теми, кто проиграл мне.
— Он проиграл вовсе не вам, просто обстоятельства оказались сильнее его, — прошипела Рейна. — А поскольку он даже не подозревает, что проиграл, ваше великодушное к нему отношение кажется мне просто зазнайством. Однако не думаю, что он нашел ваше общение с ним хотя бы вежливым, не говоря уж о великодушии, ибо вы ведь только и делали, что ворчали.
— Я не ворчу, леди.
— Как скажете, — сладко произнесла она, испытывая острейшее желание заткнуть уши, чтобы не слышать его ворчания.
Он чуть не вскочил, однако вовремя взял себя в руки, удивив ее своим смехом, и облокотился о спинку кресла.
— По крайней мере я хоть не пищу, как ваш мышонок.
— Он не… — Она зажала рот, взглянув на него. — Очень забавно, милорд. Однако, возможно, мы все же вернемся к делу? Итак, что касается опеки?
— Сколько было предложено?
— Четыреста пятьдесят марок и два скакуна.
— Почему так много?
— Вообще-то это совсем небольшая сумма, если принять во внимание два богатых имения, в каждом из которых расположено по деревне, приносящей около ста пятидесяти марок дохода ежегодно, что заметно превышает расходы на их содержание. Нельзя выпускать из виду и возраст ребенка: ему нет еще и двух, так что опека над девочкой будет продолжаться еще много лет, прежде чем она выйдет замуж и ее поместья перейдут под контроль супруга. Любой, кто управляет ее землями, получит за это время весьма солидный доход.
— Тогда зачем продавать?
— Я и не предлагаю вам продавать. Я вообще ничего вам не предлагаю. Я просто довожу до вашего сведения полученное предложение, которое в любом случае требует ответа. Решение нужно принять непременно: у вдовы есть управляющий и несколько рыцарей, и она вполне пока обходится без посторонней помощи, однако раньше жизнь ее, несомненно, была более беззаботной.
— Итак, вы предлагаете мне продать право опеки?
— Да нет же, — прошипела Рейна. — Возможно, Симон хорошо знает своего соседа, однако мы о нем и не слыхали. Кроме того, существует множество предложений, приняв которые мы получим гораздо большую выгоду.
— Полагаю, я могу назначить своего управляющего, хотя, как правило, управляющие, за которыми не слишком пристально следят, склонны набивать свои собственные карманы, вместо того чтобы отдавать доход хозяину. Или я мог бы устроить помолвку ребенка с одним из моих людей, и тогда он сможет управлять имением, которое вскоре станет его собственным.
Рейна была удивлена тем, что он так легко изложил возможные пути решения этого дела, однако не упомянул именно о том, что было ей более всего по душе.