— Оставь, — коротко сказала Рейна. — Кровотечение в этом месте уже остановилось, однако из его бока все еще идет кровь.
— Он… умрет, миледи?
— С чего бы это ему делать подобную глупость? — успокоила ее Рейна, хотя она ничего не могла точно сказать, не осмотрев прежде самым внимательнейшим образом его раны.
Самым сложным оказалось снять кольчугу Уолтера, чтобы подобраться к ране. На помощь пришлось позвать двух мужчин, чтобы сделать это, как можно меньше передвигая тело рыцаря. Остальную его одежду быстро сорвали, чтобы осмотреть более подробно, насколько велики были потери крови.
Слишком долго, сказал Эрик, и это отнюдь не было преувеличением. Вся левая сторона тела Уолтера вплоть до ботинок была пропитана кровью, все еще вытекавшей из раны. Оружие, Рейна затруднялась сказать, что именно это было, пронзило его поясницу чуть ниже последнего ребра. Однако вместо того чтобы смертельно ранить его, оно отскочило от ребра и прошло как раз рядом с позвоночником. Рана была очень глубокой, но не настолько опасной, по крайней мере она была бы не так страшна, если бы помощь была оказана раньше. Опасность состояла именно в том, что Уолтер потерял слишком много крови и поэтому слишком ослаб, чтобы сопротивляться заражению.
Рейна действовала быстро и четко, сначала промыв рану, а затем смазав ее целебной мазью, останавливающей кровь. Она предоставила Флоретт возможность наложить швы, а сама занялась раной головы. Это была лишь небольшая царапина на коже, однако вокруг нее уже успела образоваться большая опухоль. Если бы Уолтер надел шлем, то, несомненно, защитил бы себя от этого ранения. А поскольку ему в течение еще долгих дней придется страдать от ужасных головных болей, то Рейна была уверена, что это научит его никогда больше не покидать Клайдон с не прикрытой шлемом головой.
Уолтер еще не приходил в себя, что было к лучшему, ибо предстояло наложить еще множество швов, но его бессознательное состояние затрудняло прием того восстанавливающего силы средства, что Рейна приготовила для него. Она оставила Флоретт ухаживать за раненым и закончить все необходимые операции, а сама направилась к юному рыцарю.
Громкие жалобы Серла и его стенания, пока Хилари омывала рану, были великолепно слышны даже в соседней комнате. И только когда женщина практически закончила приводить его в порядок, он немного успокоился и поутих.
Однако когда он увидел Рейну, то снова повысил голос:
— Как вы жестоки, леди, раз отправили ухаживать за мной эту женщину!
— У этой женщины руки гораздо нежнее моих, сэр, так что благодарите Бога, что я была слишком занята с сэром Уолтером, чтобы заняться вами.
Подобное замечание быстро закрыло ему рот и вызвало усмешку дородной женщины, колдовавшей над ним.
— Приходилось ли вам когда-нибудь слышать, чтобы мальчишка так орал из-за ничтожного прокола?
— Ничтожного?! — взбунтовался Серл.
— Всего три шва, миледи, — сообщила Хилари.
— Так мало?! У сэра Уолтера их около десятка. Но слышали ли вы, чтобы он хоть раз взмолился о сострадании? — Рейна улыбнулась, увидев, как молодой воин вспыхнул. — Успокойся, Серл, мы просто шутим с тобой. Крики действительно иногда помогают облегчить боль. Слышал бы ты, как завывал мой отец, когда простой осколок попадал в него во время упражнений в саду. Нам приходилось затыкать уши ватой, чтобы пережить подобный гром.
— Уолтер, что… он будет…
— Тебе не стоит беспокоиться о нем. Он все еще без сознания, однако пока это даже хорошо. Его раны не настолько опасны, как нам показалось сначала, но они причинят ему невероятную боль, когда он очнется. А теперь выпей это. — Рейна протянула ему бокал с целебным отваром мака, смешанным с теплым вином. — Это облегчит твою боль и усыпит тебя. Сон — именно то, что тебе просто необходимо сейчас.
— Но Ранульф…
— Эрик сможет ответить на все его вопросы. В этот момент дверь в соседнюю комнату с шумом распахнулась, и Серл стал судорожно глотать отвар.
— Как быстро это подействует? Рейна сердито взглянула на него:
— Что с тобой произошло?
— Он наверняка будет безумно зол, Я бы хотел переждать его ярость, почивая спокойным сном.
— С чего это он станет сердиться, если, конечно, вы трое что-нибудь не натворили? Признавайся!
— Наши потери: один убитый и двое раненых, а их было сего пятнадцать! Мы должны были лучше сражаться, леди.
— И как много вас было?
— Шестеро.
Рейна разъяренно взглянула на него:
— Засыпай скорее, болван. Хилари, проследи, чтобы мой муж не ввалился сюда и не потревожил его.
— Вы просите о сущем пустяке, миледи.
И Хилари, в свою очередь, была удостоена разъяренного взгляда за свой некстати пришедшийся юмор.
— Отлично, я прослежу за этим сама! в И Рейна удалилась, бормоча себе под нос:
— Господи! Один против троих, даже больше. Он что же, думает, что его люди такие же великаны, как он сам?!
Эрик устало опустился на пол возле комнаты Уолтера, несомненно уже рассказав Ранульфу, что произошло. Дверь была все еще распахнута, и Рейна вдруг занервничала, увидев Ранульфа.
Он стоял возле кровати Уолтера, недвижимый, словно тело его было высечено из камня. И только невероятное напряжение чувствовалось в каждом его члене, а кулаки были крепко сжаты. Он стоял опустив голову и всматриваясь в лицо друга, поэтому Рейна не могла видеть его собственного лица, однако догадывалась, что он действительно был взбешен, ибо напугал Флоретт настолько, что она решилась покинуть своего больного и ждала теперь вместе со всеми за дверью.
Он все еще не двигался и даже не взглянул в сторону Рейны, когда она приблизилась к нему.
— Но ты же не можешь действительно злиться на него за то, что он ранен, Ранульф. Неужели ты думаешь, что он сделал это нарочно?
— А какого черта он поперся через лес, леди! Он же прекрасно знал, что эти места просто кишат разбойниками, и тем не менее взял с собой всего троих вооруженных воинов!
— Но ведь, кроме того, были еще три рыцаря, закованные в броню и доспехи. Разбойники редко нападают на отряд, который может оказать им хоть какое-то сопротивление.
— Однако на этот раз они напали!
Что она могла ответить ему? У Ранульфа действительно был повод разозлиться. Но когда он наконец взглянул на нее, то не ярость увидела Рейна в его глазах, но глубокий ужас.
— Миледи, пожалуйста, не дайте ему умереть! — сказал он с какой-то неожиданной мольбой, идущей из самого сердца. — Если вы поможете ему поправиться, я буду вам более чем благодарен.
Рейна почувствовала, как в горле ее встал комок. Как страстно хотелось ей обнять Ранульфа и успокоить, сказать, что ему нечего бояться. Однако сострадание и пустые обещания не годились для этого мужчины.