– Но что? Что опять не так?! – недослушал и вновь вспылил я. – Мне непонятно, на что именно тратится внушительная часть казны! Какой смысл столько выделять на развитие и поддержку магии, если мы с помощью нее не в состоянии выяснить: лжет или говорит правду нам обычный эльф?!
Крайтис спокойно выслушал гневную тираду моего величества, потом невозмутимо ответил:
– В том-то и дело, что Ахаар не рядовой эльф. Его отец, как вы помните, – предыдущий первый лорд Светлого Леса. Смею напомнить, что именно поэтому мы не имеем права применения к нему вышеупомянутых способов допроса.
– Но он же из бывшей королевской семьи?
– Думаю, для вашего величества не станет открытием, что многие влиятельные семьи не особо довольны вашими реформами. Особенно последними, касающимися налогообложения. Надеюсь, до восстания не дойдет и в открытую выступить против действующей власти никто не посмеет. Однако оппозиционные кланы поддержку Ахаару и его окружению окажут. В нашем государстве у некоторых знатных домов имеются артефакты, способные некоторым образом искривлять эманацию психоволн, измерение отклонения от нормы которых и заложено в работу камней правды.
– Не разбираюсь в ваших магических штучках, изъясняйся на доступном языке. Есть способы обмануть даже эти булыжники, что ли?
– Именно так, ваше величество. Причем ни я, ни мои коллеги, присутствующие в этом зале, не сможем зафиксировать применение таких амулетов, – кивнул Крайтис, и остальные архимаги подтвердили его слова.
– Почему? Кто же создал эти вещи? Есть кто-то способный противостоять лучшим волшебникам королевства? Может, мне его взять в Высший совет? – злобно стукнул я по подлокотнику трона.
– Это невозможно, ваше величество, – вступил в разговор ректор Академии магии и пояснил: – По той причине, что артефакты, упомянутые Крайтисом, – творения древних мудрецов. А их знания, к сожалению, безвозвратно утеряны в ходе последней Великой войны с дроу. Поэтому недопустимо повторение конфликта с темными. Хотя бы ради того, чтобы не растерять нынешнее могущество Светлого Леса. Иначе скоро даже мастерство шаманов орков станет для эльфов чем-то удивительным и невероятным.
– Тем не менее королева Леяра сказала, что «лживые показания светлых разнятся с тем, что говорят ее подданные», и заявила, что ей «нет дела как до перетрусивших и погибших магов, так и до воинов, сгоревших в пламени дракона. А тем более до тех, кого лишила жизни Серая эльфийка». А вот за каждого убитого темного матриарх спросит сполна.
– Это возмутительно! Дроу совсем обнаглели! – воскликнул кто-то из министров. Зал ожил, заспорил. Мнения разнились: шепот переговаривающихся эльфов постепенно перерос в гул.
– Если в Шакруне на самом деле была мстящая Теоларинэ, то стоит задуматься, – посоветовал Крайтис.
– А где же она теперь? – язвительно поинтересовался его сосед. – Пусть явится и рассудит нас. Не верьте, это очередная уловка Леяры.
– Темные, прикрываясь Легендой, теперь тайно истребят остатки кланов Ахаара и Занзира, – предположил сидящий справа от меня архимаг.
– А вот тут самое интересное! – снова повысил я голос и ознакомил совет со следующей с цитатой: – «Дабы не обрушивать на светлый народ гнев Сеющей смерть, требую немедленной передачи преступников с целью показательной казни. В противном случае мы не сможем долго удерживать королеву клинков. И Черный Мститель и Белое Возмездие покарают нарушивших договор предков. В этом случае погибнут даже те, кто укрывает предателей или посмеет встать на их защиту».
– Я тоже думаю, что все это блеф, ваше величество, – выказал сомнение Крайтис. – Если Легенда и вправду находилась в пещере, то, скорее всего, погибла. Так как мы не заметили, чтобы темные нашли в освобожденной пещере хотя бы одного спасшегося.
– Эта мысль также приходила мне в голову. Но слушай дальше: «Чтобы не подорвать финансовое состояние нашего братского государства, устанавливаю срок выплаты указанной суммы – три месяца. В противном случае, Гедеон, пеняй не себя – я вынуждена буду объявить Светлому Лесу войну!»
Зал затих. Война – это уже серьезно.
– Леяра этим самым еще раз подтвердила то, что Легенда погибла. Иначе через девяносто дней королева дроу сама нарушит древнюю клятву о перемирии.
– А не разумнее ли заплатить? – неуверенным голосом предложил кто-то из генералов.
– Только сумму оговорим. Уж слишком завышенная, – подхватил министр финансов и начал прикидывать: – На восстановление Шакруны – тысяч пятнадцать, компенсация семьям погибших – столько же. Еще двадцать накинуть за действительно имевший место факт предательства домом Далотиатуса. Таким образом мы покажем, что все выяснили и приносим извинения. А виновные же сами себя и наказали. Итого получается пятьдесят тысяч. Но никак не сто двадцать.
– Нет! Раз они хотят войны, значит, получат ее. А показательное милосердие темных еще выйдет им боком. Нам дают три месяца для эвакуации женщин и детей. Матриарх Леяра слишком ценит жизнь, чтобы полностью уничтожать ее, «а вот глупых и лживых мужчин все же следует проучить». Ну что ж, за это время успеем основательно подготовиться.
Собравшиеся советники снова зароптали, переговариваясь между собой. Открыто перечить мне никто не решался. Даже несмотря на то, что ужасно опасались дроу – прошли века, но воспоминания о давней войне до сих пор вызывают ужас.
– А вдруг все-таки мстящая Теоларинэ… – заговорил осмелившийся Крайтис, но я резко оборвал его:
– Тогда она и остановит это безумие!
Крайтис
По пути из дворца я переваривал новости. Мои раздумья не прервались и дома, когда переодевался, ужинал и поднимался в свой кабинет.
Гедеон сошел с ума – готов развязать войну с темными. Леяра тоже хороша. Но ей простительно – она женщина, да еще дроу. Причем оба понимают, что погорячились, но не желают переступить через эльфийскую гордость. Сейчас бы провести правильные дипломатические переговоры, глядишь, и остыли бы: сумму контрибуции (даже согласимся называть ее так) уменьшили бы, а публичную казнь заменили бы заточением в тюрьме. Лет этак на сто пятьдесят – много, конечно, но матриарх на меньшее не согласится. Впрочем, для старших народов это не срок.
А в том, что Ахаар о чем-то недоговаривает, абсолютно уверен. Там, в Шакруне, в действиях светлых было что-то темное.
Неожиданно дверь отворил дворецкий и прервал мои размышления.
– Ваше сиятельство, прибыл архивариус Эстихандро, – сообщил он.
– Веди его сюда.
Пока слуга ходил за гостем, я на всякий случай опоясал кабинет дополнительным слоем защитных заклинаний – не хватало еще, чтобы Цветаниэль узнала о предстоящей беседе. Девушка недавно вернулась чересчур возбужденная, но общаться не пожелала, тут же сославшись на усталость, и отправилась в свою комнату.
– Извините, что в столь поздний час, ваше сиятельство. Но вы сами приказали, как только леди Цветаниэль покинет библиотеку, немедленно явиться с докладом, – начал оправдываться вошедший эльф.