Органная музыка затихла. Пастор Оке Хёгстрём, который служил в Марнессе уже лет десять, встал перед усыпанным розами белым гробом. В руках он держал большую Библию в коричневом кожаном переплете. Он внимательно оглядел сквозь свои круглые очки собравшихся и произнес:
— Мы собрались здесь сегодня для того, чтобы попрощаться с нашим другом каменотесом Эрнстом Адольфссоном… — Пастор сделал паузу, поправил очки и начал службу, произнося вопрос вопросов: — Кто, кроме души в человеке, знает, что есть в человеке?
«Первое послание Павла к коринфянам, глава вторая», — подумал Йерлоф.
— Мы, человеки, так мало знаем друг о друге, — вещал пастор. — И лишь Господь знает все. Он видит все наши горести и печали, и в Его воле дать нам вечное блаженство.
Откуда-то сзади по церкви разнесся старательно приглушаемый кашель.
Йерлоф прикрыл глаза. Он слушал, кивая в такт. Потом пропели псалом 113 про розы. Йерлоф тоже изо всех сил старался подпевать. Потом настал черед общей молитвы, затем фраза из Библии и псалом.
Да, Йерлоф попрощался с Эрнстом еще там, у его дома близ каменоломни. Но, несмотря ни на что, он чувствовал, его горе все усиливается, когда он увидел, как шестеро мужчин встали с места при последних звуках органной музыки и подошли к гробу, чтобы нести его. Среди них был его друг Ёста Энстрём из Боргхольма и Бернард Колльберг, который много лет держал магазинчик в деревне Сольбю, к югу от Стэнвика, и часто привозил Эрнсту продукты. Остальные были смоландскими родственниками Эрнста.
Йерлоф и сам хотел быть сейчас среди них, чтобы подставить плечо под гроб Эрнста. Но вместо этого ему пришлось, когда все остальные уже поднялись, сидеть и ждать, пока Мария подкатит инвалидное кресло.
— Мне кажется, я сейчас смогу идти сам, — сказал ей Йерлоф. Но она, казалось, его не слышала.
Мария помогла ему опять забраться в каталку, и, когда с этим делом было покончено, Астрид похлопала Марию по плечу.
— Я помогу Йерлофу, — заверила она и решительно взялась за ручки кресла.
Мария с сомнением посмотрела на Астрид, которая была на голову ниже ее и щупленькая, как воробей. Но Йерлоф одобрительно улыбнулся и успокоил ее:
— Все нормально, мы справимся, Мария.
Мария кивнула, и Астрид покатила кресло к двери. Ее брат Карл шел рядом.
— Йон вон там, — сказала она.
Йерлоф повернул голову и увидел, как Йон Хагман и его сын выходят из церкви.
Йерлоф опять застегнул пальто. На церковном дворе было по-прежнему холодно и ветрено. Когда он возился с пуговицами, то почувствовал в кармане что-то плоское. Он вспомнил, что взял с собой бумажник Эрнста. Йерлоф вытащил его из кармана и спросил Астрид:
— Ты мою дочь сегодня видела?
— Сегодня нет, — ответила Астрид. — Но она вроде бы собиралась ехать домой в Гётеборг. Я, когда проезжала мимо, ее машины тоже не заметила.
— Понятно, — произнес Йерлоф.
Значит, все-таки Джулия уехала. Могла бы по крайней мере прийти на похороны и хотя бы позвонить и попрощаться с ним. Но Джулию уже не изменишь. Йерлофу и так повезло: она задержалась на Эланде намного дольше, чем планировала. И хотя они не смогли далеко продвинуться в своем расследовании, ее приезд, как считал Йерлоф, пошел ей на пользу. Ничего, он скоро позвонит ей в Гётеборг.
— Это что, деньги Эрнста? — спросила Астрид.
Йерлоф кивнул.
— Я их должен передать его смоландским родственникам, — объяснил он.
Бумажник и все его содержимое были в полном порядке, за исключением билетика в музей древесины Рамнебю. Он сейчас лежал в письменном столе Йерлофа.
— Ты молодец, Йерлоф, — похвалила Астрид.
— Всему свое место, — сказал он, — ничего нельзя оставлять на потом.
Они медленно катили вперед мимо хорошо знакомых надгробий. Здесь была похоронена Элла. Ее могильный камень был красивый, большой. Там имелось достаточно места для того, чтобы вырезать потом ниже имя самого Йерлофа.
Свежевыкопанная могила Эрнста была в одном ряду с захоронениями других жителей Стэнвика. Люди стояли вокруг нее полукругом, и Астрид, раздвигая их коляской, подвезла Йерлофа поближе. Он сидел и смотрел на глубокую яму в земле прямо перед каталкой. Земля была черная, холодная. И если в нее упадешь, то уже наверняка никогда не выберешься. У него не было ни малейшего желания оказаться там, как бы ни донимал его Шёгрен.
Шестеро несших гроб остановились у могилы и потом осторожно начали опускать его в землю. Йерлоф посмотрел по сторонам и заметил еще несколько знакомых лиц. Бенгт Нюберг, журналист из «Эландс-постен», стоял по другую сторону могилы. Но на этот раз без камеры. Йерлоф попробовал вспомнить, как долго он живет в Марнессе и работает в газете. Выходило, что лет пятнадцать или двадцать. Как и многие другие, Нюберг переехал на Эланд с материка. Рядом с ним стоял Эрьян Гранфорс. У него как-то, вспомнил Йерлоф, со двора пропали коровы. Эрьян тоже пришел отдать последнюю дань уважения Эрнсту.
Рядом с Гранфорсом под руку стояла пара Линда и Гуннар Лунгер, владельцы отеля в Лонгвике. Они вполголоса о чем-то разговаривали. Возможно, затевали какое-нибудь новое строительство для отдыхающих. Рядом с Лунгерами стоял Леннарт Хенрикссон, полицейский. Сегодня он надел черный костюм, а не форму.
Йерлоф опять посмотрел на могилу. Что хотел от него Эрнст? Что ему еще надо сделать? Когда этой осенью Эрнст приехал навестить Йерлофа, он несколько раз заговаривал о Нильсе Канте и маленьком Йенсе. Как будто обе тайны прорисовались и прояснились у него в голове, и он был близок к разгадке, как никто другой.
Со временем Йерлоф приучил себя к мысли, что Йенс бесследно исчез, так же как привык к потере Эллы.
Эрнст приехал в Марнесский приют, чтобы поговорить с Йерлофом, в начале сентября. Он тогда привез с собой тяжелую книгу в красивом переплете.
— Она тебе раньше попадалась, Йерлоф? — спросил Эрнст.
Йерлоф тогда покачал головой и наклонился посмотреть. Это была юбилейная книга о фирме «Торговые перевозки Мальма». Йерлоф прочитал в «Эландс-постен», что книга вышла месяцем раньше, но он ее еще не читал.
— Ты же вроде знаешь Мартина Мальма, — сказал Эрнст. — Здесь его старая фотография конца пятидесятых, он тут на семейной лесопилке Кантов.
— Я не настолько хорошо знаю Мартина, — ответил Йерлоф и с интересом взял в руки книгу. — Мы по большей части в портах встречались, когда были капитанами.
— А потом, после того как остались на берегу?
— Довольно редко: три, может быть, четыре раза. На встречах бывших капитанов во время праздничных ужинов.
— Ужинов? — удивился Эрнст.
— Ну да, в Боргхольме.
— А ты знаешь, откуда Мартин взял деньги на свой первый океанский корабль? — задал вопрос Эрнст.