Джим также предупредил Талли, что, если в ходе расследования не будет выявлено преступлений федерального уровня — таких, например, как электронное или банковское мошенничество, — им придется передать дело полиции. Об этом, добавил он, пока рано думать, сначала нужно получить улики, а там будет видно. Говорил Джим в сдержанной, деловой манере, и это очень понравилось Талли. Сразу было видно, что перед нею — настоящий профессионал. Кроме того, он демонстрировал искреннее участие к ней и неподдельный интерес к ее проблемам, и это тоже не могло ее не тронуть. Талли чувствовала, что ее дело в надежных руках, и уже больше не сомневалась в том, что его необходимо расследовать до конца. Два человека, которых она любила и которым доверяла больше всего, ее предали; оставалось только выяснить, кто из них ее обокрал.
— Большое спасибо, мистер Кингстон, — сказала Талли, вздохнув с облегчением.
Разговор получился подробным и обстоятельным, и она не сомневалась, что ему удастся все досконально выяснить. После знакомства с этим компетентным профессионалом и просто приятным, вежливым человеком ей даже стало немного легче на душе, хотя за прошедший час с небольшим — столько длилась их встреча — ее обстоятельства нисколько не изменились.
— Прошу вас, называйте меня просто Джим и на «ты», — попросил он. — Мне так привычнее.
— Тогда и вы называйте меня Талли, — ответила она. — Я каждый раз вздрагиваю, когда слышу ваше «мисс Джонс». Меня так никто не называет.
Он рассмеялся.
— Хорошо… Талли. Не надо беспокоиться: мы раскроем это дело, хотя для этого понадобится время. К сожалению, подобные дела иногда тянутся гораздо дольше, чем хотелось бы… жертвам. — На последнем слове Джим слегка запнулся, а Талли поморщилась.
— Я не считаю себя жертвой, — сказала она. — Это звучит слишком ужасно.
— Это и есть ужасно. Вы… то есть ты стала жертвой настоящего преступления. Люди вроде тебя часто становятся мишенью всякого рода проходимцев.
— Да, наверное, я напрасно слишком доверяла Бриджит. Но, с другой стороны, как можно не полагаться на человека, который честно проработал на тебя больше полутора десятков лет? Ничего удивительного, что я стала доверять ей буквально во всем.
— Вероятно, соблазн оказался чересчур велик, и в конце концов мисс Паркер воспользовалась своим исключительным положением. Только ничего хорошего это ей не принесет: если дело дойдет до суда и мисс Паркер признают виновной, она получит весьма внушительный срок. В последнее время суды считают злоупотребление доверием отягчающим обстоятельством, а мисс Паркер именно так и поступила с тобой. Злоупотребление доверием — это очень серьезно, — сказал он, а Талли подумала, что это относится и к Ханту, но судить и приговорить его нельзя. Он не совершил преступления — он просто нарушил свои же обещания и разбил ей сердце. — Я думаю, следственные действия мы начнем уже завтра, — сказал Джим, и Талли продиктовала ему телефоны Виктора и Ханта, чтобы он или его помощники могли с ними встретиться.
Бриджит Джим пока трогать не собирался — только наблюдать за ее действиями и поступками, да еще за счетами Талли, чтобы проверить, будет ли она по-прежнему терять по двадцать пять тысяч в месяц. Он был уверен, что теперь, когда Хант исчез из жизни Талли, Бриджит придется действовать хитрее, и ему нужно быть предельно осторожным, чтобы ее не насторожить. Если деньги присваивал все-таки Хант, утечка средств со счетов прекратится вовсе; если же это был Виктор, воровство продолжится в прежних масштабах, хотя не исключено было, что бухгалтер найдет другой способ обирать свою клиентку.
На этом разговор закончился, Джим поднялся и стал прощаться, и Талли снова поблагодарила его за то, что он приехал к ней в свой выходной.
— Извини, что пришлось побеспокоить тебя в воскресенье, — проговорила она, все еще чувствуя некоторую неловкость от того, что обращается на «ты» к столь малознакомому человеку.
Джим улыбнулся:
— Ничего страшного, мисс Джо… Талли. — Он тоже еще не привык называть знаменитость просто по имени. — Честно говоря, сегодня у меня не было никаких особых дел. Обычно я провожу выходные с сыном, но ему скоро шестнадцать, и у него все чаще и чаще находятся занятия поважнее, чем общаться с отцом. — Джим снова улыбнулся, впрочем, не слишком весело.
— Моей дочери восемнадцать, — сказала Талли. — Я тоже вижу ее довольно редко. Правда, она учится в колледже в Нью-Йорке, но когда приезжает, то тоже проводит больше времени с подругами, чем со мной. — Она улыбнулась, и они немного поговорили о детях, благодаря чему дружеское расположение, которое оба испытывали друг к другу, еще больше укрепилось.
— Мой старший сын учится в Мичиганском университете, — поделился Джим. — Дети вырастают, уезжают в другие города, начинают жить собственной жизнью. И с этого момента они нам больше не принадлежат. Вот почему я так вцепился в своего младшего, хотя он тоже уже почти взрослый, — признался он, и оба рассмеялись.
Интересно, подумала Талли, Джим разведен? Она, разумеется, ни о чем его не спрашивала, а он не говорил о своем семейном положении, и тем не менее у нее сложилось впечатление, что в настоящий момент он живет без жены, с одними лишь сыновьями. Но, быть может, она и ошибалась. Джим казался ей вполне достойным мужчиной — умным, рассудительным, хорошо воспитанным. Кроме того, ее известность не произвела на него особого впечатления: Джим хотя и разговаривал с ней с подчеркнутым уважением, но не пресмыкался и не старался угодить. Он, правда, еще раз извинился перед ней за то, что не сразу догадался, кто она такая, на что Талли сказала:
— Ничего страшного, Джим. Я сама не считаю себя звездой и не люблю, когда окружающие начинают со мной носиться.
Она говорила совершенно искренне, и Джим подумал, что для настоящей голливудской знаменитости это довольно необычно. Ее слава, известность существовали как бы отдельно от нее, в самой же Талли не было ничего напыщенного или претенциозного. Напротив, общаться с ней было очень легко, и это тоже говорило в ее пользу.
— Я обязательно позвоню, если у меня возникнут какие-то дополнительные вопросы или появятся результаты, — пообещал Джим, когда они уже вышли в прихожую. — До свидания, Талли.
На прощание они обменялись рукопожатием, потом Джим сел в свою машину и уехал. Талли провожала его взглядом, пока он не скрылся за углом. Она была рада, что послушалась совета Мег и позвонила ему, хотя и жалела, что не может избавиться от Бриджит уже завтра. Теперь ей придется еще целый месяц, а может, и больше, притворяться, будто ничего особенного не происходит. Талли понимала, что это будет нелегко, но Джим объяснил ей, почему это необходимо. Кроме того, он сказал, что даже ФБР понадобится время, чтобы получить допуск к персональной банковской статистике Бриджит. Джим, впрочем, обещал, что постарается действовать как можно быстрее, но в данном случае все зависело от того, как быстро будут поворачиваться прокуратура и соответствующие банковские структуры.
Вскоре после ухода Джима Талли вернулась к укладыванию вещей Ханта. Она как раз упаковала очередную коробку, когда ей позвонил отец.