Выстрел!
О, боже.
Смех. Колокольчики. Голос Марво.
Не кричит. Просто встревожен.
Еще выстрел.
Грейс метнулась к выходу из палатки и откинула брезент.
Охранник, затолкнувший Грейс в палатку, тащил за собой упиравшуюся Фрэнки.
– Мама, скажи ему! Мне нужно вернуться к жеребенку. Он боится выстрелов.
Не обращая на нее внимания, Грейс повернулась к охраннику.
– Что там за стрельба?
Тот пожал плечами.
– Пытаются продать нам винтовки. Очень плохие. Некоторые совсем старье – еще со времен ирано-иракской войны. Скоро они совсем уйдут. Им разрешили остаться, потому что нам нужно оружие. – Охранник подтолкнул к ней Фрэнки. – Не слушается. Будь она моей дочерью, я бы выпорол ее так, что не могла бы сидеть.
– Не сомневаюсь. – Грейс увела Фрэнки в палатку. – Как только они уйдут, скажи, чтобы мы могли вернуться к лошадям. – Она опустила клапан и жестом остановила пытавшуюся протестовать дочь. – Успокойся. Нельзя баловать жеребенка. Какое-то время нам нужно сидеть тихо.
– Почему? Жеребенок… – Она умолкла и принюхалась. – Пахнет… чем-то странным.
– Да. И нам надо избавиться от этого запаха, чтобы никто его не почувствовал, как только откроет клапан палатки. Придумай что-нибудь, постарайся все проветрить.
– Но что… – Глаза Фрэнки широко раскрылись. – Джейк?
Еще выстрел.
Проклятье, почему, когда дело касается оружия, мужчины превращаются в детей?
– Джейк. – Грейс скрестила руки на груди, пытаясь унять дрожь. – Но пока он не может нам помочь. Придется подождать.
– Сколько?
– Не скажу. Только не думай, что я тебе не доверяю. Просто хочу, чтобы твоя реакция была естественной, что бы ни случилось. Понимаешь?
Девочка медленно кивнула.
– Наверное. Что я должна делать?
– Заботься о Хоуп и жеребенке. – Она помолчала. – А может, и о Чарли.
– Почему о нем? Я же тебе говорила, он меня не любит.
– Надо, чтобы с ним все было в порядке. Я не доверяю охране, они не умеют с ним обращаться.
– Но ты же сама этим занимаешься… Разве нет?
– Какое-то время я буду плохо себя чувствовать. И не смогу тебе помочь.
– Притворишься больной, да?
Грейс покачала головой.
– Не притворюсь. – Грейс опустилась на колени и взяла Фрэнки за руки. – Я по-настоящему заболею, малыш. Но это будет продолжаться всего один день, а потом я поправлюсь.
– Зачем? – Девочка стиснула пальцы матери. – Я не хочу, чтобы ты болела. А если не поправишься?
– Поправлюсь.
– Откуда ты знаешь?
– Потому что Джейк дал мне специальный порошок, от которого я заболею, а я ему верю. И ты тоже должна ему верить.
Фрэнки покачала головой.
– Не хочу, если он заставляет тебя болеть.
– Джейк не желает мне зла, Фрэнки. И тебе тоже. – Девочка напугана и не воспринимает ее слов. Но разве можно ее винить? Больше всего на свете дети боятся лишиться родителей. – Он нас любит, Фрэнки. – Какого черта, скажи ей. – Ты знаешь, почему мы должны ему доверять?
– Потому что он хороший?
Грейс набрала полную грудь воздуха.
– Потому что Джейк твой отец, Фрэнки.
– Что?
Потрясенное лицо дочери вызвало у нее мрачные предчувствия. Может, она ошиблась? Может, нужно было подождать? Или вообще не говорить?
– Это правда.
– Он… меня не хотел?
– Очень хотел, – поспешно возразила Грейс. – Но еще больше он хотел защитить тебя. Нас обеих.
Фрэнки пристально вглядывалась в ее лицо.
– Честно?
– Честно. – Только теперь она сама поняла, что наконец-то окончательно поверила Килмеру. – Ты должна доверять Джейку, потому что он тебя очень, очень любит. – Грейс обняла Фрэнки, потом отстранилась и посмотрела ей в глаза. – И никогда не даст мне ничего такого, чтобы я заболела и не поправилась.
– Как в фильме, который мы смотрели? Где склеп?
Грейс не сразу поняла, о чем это она.
– А, «Ромео и Джульетта». – Она усмехнулась. – Точно. Через двенадцать часов я оживу. Но до этого времени держать оборону придется тебе одной.
Фрэнки кивнула.
– Я сделаю вид, что испугалась, когда ты заболеешь.
– Мне кажется, тебе не придется особенно притворяться. – Она поцеловала дочь. – Только не слишком пугайся. А то мне станет еще хуже. Ладно?
– Ладно. – Фрэнки облизнула губы. – Когда?
– Я приму порошок ночью, чтобы утром мне стало совсем плохо. – Грейс откинула прядь волос с лица Фрэнки. – И ты мне ничем не поможешь – только позаботься о лошадях. Тебе будет тяжело смотреть, как я мучаюсь, но ты должна быть мужественной.
– А если порошок не подействует?
– Подействует. Джейк обещал. А теперь давай перекусим и посмотрим, разрешат ли нам вернуться к лошадям. Я больше не слышу выстрелов. А ты?
– Нет. – Фрэнки дрожала. – Я тут подумала… Мне так все это не нравится, мама.
– Мне тоже. А завтра будет еще хуже. Но это наш шанс, Фрэнки, и мы должны его использовать. – Она встала. – А теперь иди и успокой своего Маэстро.
Грейс тщательно подоткнула одеяло вокруг спящей Фрэнки и, стараясь не шуметь, выскользнула из палатки. Через секунду дорогу ей преградил охранник.
– Три часа утра. – В голосе охранника сквозило подозрение. – Возвращайся в палатку.
– Послушай, я неважно себя чувствую и не настроена спорить. Хочешь, иди разбуди Марво и объясни ему, что мешаешь мне заниматься делом. Он вряд ли обрадуется.
Поколебавшись, охранник посторонился.
– Мне отсюда хорошо виден загон. Оставайся на виду. Даю тебе десять минут.
– Мне хватит.
Чарли стоял в противоположном углу загона, но, увидев ее, поднял голову.
Я не стану тебя беспокоить. Просто хотела сказать, что завтра мы не увидимся. К тебе придет Фрэнки, она будет взволнованной и напуганной, и я очень тебя прошу, не обращайся с ней плохо. Постараюсь заглянуть к тебе завтра ночью, а на следующий день мы поедем в пустыню. На этот раз все будет по-другому. Мне все равно, найдешь ты что-нибудь или нет. Можешь просто гулять весь день, я не возражаю. Только помоги мне, и я обещаю, что ты и Хоуп навсегда избавитесь от врага. Хорошо?