— Ты говоришь, как Берти! — с осуждением заметила Белка.
— Знаю, — парировал Ромка. — Так и было задумано. Ну, так как, я сегодня чай пить буду?
— Знаете, что, — Мила, не долго думая, направилась к кафе, — согреться — это действительно мысль. Погода просто мерзкая. А Чёрк никуда не денется.
В «Слепой курице» почти никого не было. Наверное, в такую слякоть все сидели по домам, грелись у потрескивающих каминов и кутались в теплые пледы. Только за столиком в дальнем темном углу сидели две кикиморы — костлявые, ростом ниже гнома, желтоглазые ведьмы, которые при виде ребят заметно оживились. Курица на полотне сегодня не бегала, а еле плелась из стороны в сторону, почти безболезненно натыкалась на раму и шла обратно.
Когда ребята уселись подальше от кикимор за столик возле окна, к ним подошел Шинкарь. Мила с Ромкой заказали горячий сладкий чай. Белка заказ делать не стала, а ограничилась тем, что, сняв перчатки, стала дышать на руки в надежде их согреть.
— Так намного лучше, — сказал Ромка через пару минут, отпивая из чашки. — Уже почти чувствую себя человеком.
— Вы думаете, Чёрк уже разгадал надписи на монете? — спросила Белка.
Мила посмотрела в окно. Дом профессора Чёрка отсюда был виден как на ладони.
— Должен, — ответила она. — К тому же он говорил, если что — с кем-нибудь посоветуется.
— Конечно, должен, — согласился Ромка, у которого кровь прилила к щекам от избытка тепла, — целая неделя прошла.
Мила заметила, что кикиморы, склабясь, захихикали в их сторону хриплым смехом, обнажая острые, как у акул, мелкие зубы. Их косые глаза сновали по лицам ребят. Эти существа не вызывали у Милы симпатии, впрочем, не только у нее. Шинкарь, заметив оживление ведьм, неодобрительно покачал головой.
— А вдруг профессора Чёрка нет дома? — спросила Белка.
— Должен быть дома, — сказала Мила.
— Если только он не любитель бродить под мокрым снегом, — вставил Ромка.
Мила глотнула еще сладкого чая и повернулась к окну. Ей показалось, что двери профессорского дома приоткрылись. Этого еще не хватало! Если Чёрк сейчас уйдет из дома им придется вылавливать его завтра целый день.
Но Мила ошиблась. Из дома вышел высокий человек в темном зимнем плаще с капюшоном, накинутым на голову. Это был не Чёрк. Его старческую трясущуюся походку она бы ни с чем не спутала.
— Эй, смотрите! — сказала Мила, привлекая внимание друзей к окну.
— Кто-то был у Чёрка в гостях, — заметил Ромка.
Гость Чёрка тем временем спустился по лестнице и неспешной походкой пошел вдоль изгороди в сторону Главной площади.
— Хорошо, что мы сюда зашли, — обеспокоенным тоном сказала Белка. — Сейчас были бы некстати. Нехорошо получилось бы, если бы помешали.
— Значит, — едко поинтересовался у Белки Ромка, — теперь это уже совсем не плохо, что я говорю как Берти, поскольку из этого вышел толк, так?
Мила быстро опрокинула в себя остатки чая. Что-то знакомое показалось ей в этом человеке, покинувшем только что дом Чёрка. Поднимаясь со стула, она сказала:
— Мне кажется, нужно к нему все-таки зайти. И прямо сейчас. Пока новые гости не нагрянули.
Расплатившись за чай, ребята вышли на улицу и мгновенно съежились от налетевшей на них стаи мокрых и холодных снежных хлопьев. Они быстро перешли улицу и оказались рядом с домом Чёрка. Открыв калитку, прошли по заснеженной дороге, на которой отчетливо виднелись свежие следы того, кто только что покинул этот дом, — остальные уже замело снегом.
Поднявшись на порог, они дружно постучали ногами об пол, сбивая снег с обуви. Сокрушаясь про себя, что у Чёрка нет колокольчика, Мила протянула руку и постучала замерзшими костяшками в дверь. Но не успела она постучать как следует, как дверь подалась даже без толчка и со скрипом отворилась.
— Открыто, — удивленно сказала Мила, заглядывая вовнутрь.
— Забыл закрыть, что ли? — сказал Ромка, открывая дверь шире.
Они зашли в коридор, но дальше идти не решались, и Мила еще раз постучала в уже открытую дверь. Постояли секунд десять — в доме ничего не шелохнулось.
— Профессор Чё-о-орк! — громко позвал Ромка.
Никто не отозвался.
Медленно, нерешительно, переглядываясь и недоуменно пожимая плечами, они пошли по коридору в сторону кабинета, где Чёрк принимал их в прошлый раз. Пройдя мимо зеркала в прихожей, Мила заметила, что пыли на нем за неделю только прибавилось.
«Если к Чёрку за консультациями ходят на дом так часто, — подумала Мила, — то заботиться о зеркалах ему и впрямь некогда».
Она вспомнила пожилую даму, с которой Чёрк появился на премьере Лирохвоста, скорее всего — его мать. Судя по количеству пыли, матушка Чёрка наведывалась сюда редко.
— Профессор Чёрк! — еще раз позвал Ромка, когда они проходили мимо лестницы на второй этаж, и, не дождавшись ответа, неопределенно хмыкнул: — Умер он, что ли?
Они зашли в пыльный и неубранный кабинет Чёрка. Никого.
— Где он? — начиная нервничать, спросила Белка.
В этот момент Мила увидела какое-то странное пятно на полу и тут же поняла, что пятно движется. Похоже, за столом что-то разлили на пол. Она шагнула вперед, чтобы посмотреть, и в ужасе остолбенела.
— Вот он.
Профессор Чёрк лежал на полу в огромной луже. Густая красная жидкость растекалась от его тела, превращаясь в темно-синие и изумрудные ручейки, змейками скользящие по комнате. Маленькие очки сползли: одна дужка зацепилась за картофелину носа, а по стеклу размазаны красноватые потеки. Кудрявые седые волосы на откинутой назад голове, лежащей в луже, окрасились в розовато-бордовый цвет. Глаза закрыты, а на груди — ЧЕРНАЯ МЕТКА ГИЛЬДИИ.
— Кровь! — на высокой ноте произнесла позади Милы Белка и тихо заскулила.
— Нет, — возразил Ромка, растерянно озирая комнату. — Разноцветные чернила.
Он показал в сторону, где на полу, возле окна, были разбросаны пустые чернильницы. На деревянные доски пола с их краев падали последние капли.
— Снова Черная Метка, — пробормотала Мила, пятясь назад, и почему-то рука сама потянулась к шее, на которой висела точно такая же.
— Он… он живой? — прошептала Белка, сама еле живая от страха.
Ромка, не замечая, что ступает ботинками прямо в лужу, слегка наклонился к Чёрку и сказал:
— Он дышит. Нужно срочно кого-нибудь позвать. Пошли.
Мила не могла оторвать взгляда от черного сургуча на груди Чёрка, и Ромке пришлось сильно дернуть ее за руку.
— Угу, — очнувшись, промычала она и внезапно кое-что вспомнила. Ее взгляд быстро переместился на стеклянную подставку на столе, куда Чёрк неделю назад положил монету. Подставка была пуста. Монеты не было.